Я вышла замуж за сатану - Ксандр Лайсе

И в ту же секунду заорал от неожиданной боли: словно несколько острых рыболовных крючков вонзились в его язык и десну. Подвывая и выгибаясь дугой, он попытался вытащить шаурму изо рта. Это получилось у него не сразу: вцепившиеся в его рот крючки не желали отцепляться. Наконец он с силой рванул свёрнутый в трубку лаваш наружу, во рту возник привкус крови, и — он был свободен.

Он с ужасом воззрился на шаурму, из которой торчала кошачья лапа с воинственно растопыренными когтями. Лапа была живой, она совершала выпады, пытаясь впиться ему в руку. Вздрогнув от омерзения и подавив рвотный рефлекс, он отбросил подальше от себя жуткое кушанье, но было уже поздно: один из когтей успел в последний момент зацепиться за рукав его куртки. Лаваш с остатками овощей отлетел в сторону, а некрупный полосатый котёнок с боевым мявом бросился по рукаву вверх — прямо ему в лицо.

— Мама, смотри! Это, что, цирк? — девочка в красно-белой шапочке указывала на ларёк с шаурмой, из которого — по несколько штук сразу — начали выпрыгивать кошки. Некоторые выскакивали из-под прилавка, а другие — и это было по-настоящему страшно — словно черви из коконов, вылезали из щелей между слоями мяса, насаженного на вертел.

Продавец шаурмы что-то неразборчиво кричал на своем родном языке, силясь оторвать от своего лица двух мёртвой хваткой впившихся в него котов. Какой-то мужчина корчился на земле рядом с ларьком. Всё его лицо было залито кровью, а изо рта торчал извивающийся кошачий хвост. Возле него валялась сумка, в каких обычно носят ноутбуки. Раньше она не пролежала бы там и двух минут, но теперь некому было порадоваться нежданной добыче: люди в панике бросились в стороны, стараясь укрыться от нашествия обезумевших зверей, царапавших и кусавших всех, оказавшихся на их пути. Огромный ребристый навес над платформами, кажется, вибрировал от тысячеголосого кошачьего воя, воплей ужаса и криков о помощи.

— Это не цирк, — испуганно проговорила мама, хватаясь за ручку чемодана, на котором сидела девочка. Но отбуксировать дочку в безопасное место она не успела: перед ней, словно из-под земли, появился бомж с жутким расшибленным носом и усыпанным струпьями лицом. — Что вам надо?! — взвизгнула женщина.

В ответ бродяга улыбнулся, обнажив чёрные пеньки гнилых зубов, и, вдруг изменившись в лице, с силой оттолкнул женщину.

Закончив с мамой, бомж на дрожащих от нетерпения ногах подобрался к девочке, которая от страха даже забыла заплакать.

— Ты же хотела конфетку? — прохрипела вонючая груда тряпок, нависшая над ребёнком. — Хотела? — груда сделала какое-то короткое резкое движение, послышался сочный хруст, и перемазанная красным уродливая ладонь поднесла к её лицу такой же уродливый вырванный с мясом палец. — На! На, бери! — с нежностью прохрипел голос. С мясных ошмётков, болтающихся вместо мизинца, на землю бежали стремительные красные капли.

Голос диктора, усиленный и искажённый динамиками несколько раз что-то испуганно проквакал и замолчал. Непонятно где сухо закашлялся и сразу замолчал автомат. Истерически гудели спешно покидающие перрон составы. Завыла, перекрывая человеческие вопли и звериный рёв, милицейская сирена. Какой-то мужчина в кепке и спортивных штанах, выбросив в воздух фонтан семечек, промчался по платформе и, растолкав мечущихся в панике людей, в отчаянном прыжке успел повиснуть на поручне последней двери уже тронувшейся электрички «Москва-Шатура».

Двое недавних благодетелей на первый взгляд могли показаться образцом хладнокровия среди всеобщей сутолоки и хаоса. Но только на первый взгляд. Они, в самом деле, никуда не спешили: невозмутимо присев на корточки, они увлечённо копались во внутренностях только что убитой собаки. От вскрытой тушки поднимался заманчивый парок. Утирая рукавом перепачканные губы, тот из них, что был постарше, проводил долгим взглядом пробежавшую мимо женщину, прижимающую к груди визжащую девочку в голубом комбинезоне.

— …И буквально только что к нам поступила новая информация о массовых беспорядках на территории Казанского вокзала в Москве, — отрешённо сообщила дикторша, изобразив обеспокоенность на лишённом мимики лице. На экране промелькнуло несколько нечётких кадров паники, заснятых, видимо, на камеру мобильного телефона. — Как передаёт наш источник в пресс-службе МВД, на данный момент ситуация полностью взята под контроль отрядами полиции особого назначения, но движение поездов пока ещё не восстановлено. Напомню, — скупо улыбнулась дикторша. — Около полутора часов назад на Казанском вокзале несколько человек, по предварительной версии, находящихся в состоянии наркотического опьянения, спровоцировали панику среди пассажиров и служащих вокзала, в результате чего работа железнодорожного транспорта на Казанском направлении была нарушена. А уже через полчаса в интернете появились…

Но рассказать, что же именно появилось в интернете дикторша не успела: одно нажатие кнопки — и широкая плазменная панель на стене погасла. Лара бросила пульт на кровать и с ненавистью взглянула на открытую коробку с пиццей. Кусочки колбасы и помидора складывались на сырном поле в какой-то не очень отчётливый узор, напоминающий картинку из калейдоскопа.

Айфон послушно следуя указаниям пальчика Ларисы, набрал номер Миктиана. «Аппарат абонента выключен или…». Телефон, слегка подпрыгнув, упал на кровать рядом с пультом.

— Привет, мам. Можно кусочек? — появившийся напротив Лары мальчик с удовольствием прыгнул на кровать и, не дожидаясь разрешения, схватил кусок пиццы.

— Привет, глюк, — равнодушно отозвалась девушка, наблюдая, как он с чавканьем принялся поглощать большой треугольный ломоть.

— Я — не глюк, — обиженно пробурчал с набитым ртом мальчик. — Я твой ребёнок.

— Да нет, ты — глюк, — вздохнула Лариса, нашаривая затерявшийся между подушками пластмассовый флакон.

— Нет! — вскрикнул ставший белее бумаги ребёнок и выронил недоеденную пиццу на простыню.

— Ага. Ещё как, — слабо улыбнулась девушка.

— Это яд!

— Любые таблетки — яд, — кивнула Лара.

— Не веришь — тогда смотри! — мальчик сделал рукой широкий, словно приглашающий жест, и в воздухе между ним и Ларисой образовалась непрозрачная, будто из воды отлитая сфера. Внутри сферы вспыхнуло яркое серебристое свечение, и перед глазами девушки поплыли картинки.

Вот она заходит в клинику доктора Сыромятко — небольшое помещение на первом этаже жилого дома по Электрическому переулку. Вот — Алексей Иванович объясняет ей, как надо проводить курс лечения, выписывает квитанцию для оплаты в кассе и достаёт из ящика стола флакон с таблетками. А вот — Лара насторожилась — её любимый Кремовый зал. Мик, его помощница в своей вечной шляпе и — она удивлённо моргнула — да, доктор Сыромятко. Которого Мик и Астарта почему-то называли Карро, и который требовал от Мика вернуть ему какие-то права и должность. «Сейчас твоя Лара полностью в моей власти…». Сфера исчезла.