Америка в пяти измерениях - Алла Байдакова

Бульвар Санта-Моника идет практически от центра Лос– Анджелеса до океана и заканчивается в населенном пункте с таким же названием, расположенном на берегу океана. Санта– Моника – это самостоятельный город. У нее собственный мэр, собственная полиция, собственные законы, которые считаются весьма либеральными. Хотя некоторые из них весьма строги, как, например, в отношении курения. Или, например, в отношении высоты зеленых изгородей. Это не шутка – если у вас есть дом в Санта-Монике и он отделен от внешнего мира не забором, а живой изгородью, то она должна быть определенной высоты. И если ваша изгородь слишком подросла, то ее следует немедленно привести в соответствие с установленными еще в 1948 году нормами. За невыполнение указания – штраф, достигающий 25 тысяч долларов. Активным противником этого закона был представитель клана Кеннеди – Бобби Шрайвер, племянник президента США Джона Кеннеди и сенатора Роберта Кеннеди. На волне борьбы с этим законом он даже был выбран в городской совет. Причем интерес к политической деятельности проснулся у Бобби Шрайвера именно после того, как он и некоторые его соседи получили извещения, в которых от них требовали в течение буквально нескольких дней привести высоту их заборов и живых изгородей в соответствие с нормами.

Вообще в Калифорнии принято гордиться своей необычностью. Никто из жителей не сомневается, что этот штат лучший. Прожив до этого почти пять лет в Нью-Йорке, мы пытались поначалу проводить какие-то параллели, но потом заметили, что у собеседников наши соображения на этот счет вызывают легкое, но достаточно заметное раздражение: «Как это вообще можно сравнивать?» От всяких попыток сравнивать нас окончательно отучила одна калифорнийская дама, которая на наше замечание «Запад и Восток США столь разные, это почти как две разных страны» достаточно резко ответила: «Не почти. Это действительно разные страны». В Калифорнии в повседневной жизни не принято говорить о политике, а все, что происходит в Вашингтоне и Нью-Йорке, кажется невероятно далеким и не очень важным. В Калифорнии царит особый дух, описать который словами невозможно. Это и южная неторопливость, и легкий снобизм, и поклонение красоте, и… одним словом, это Калифорния!

Здесь очень ценится способность выделиться из толпы, показать свою неповторимость. Отчасти поэтому здесь существует своеобразный культ старья – vintage. Да, в Калифорнии много дорогих машин, но ведь купить такую машину, если есть деньги, может каждый. А вот найти где-нибудь четырехколесное чудо 60-х годов, привести его в порядок, начистить до невероятного блеска – вот это вызывает зависть и уважение. Таких «антик-машин» в прекрасном состоянии мы не видели больше нигде в Америке. И в одежде то же. Раскопать где-нибудь дизайнерскую вещь 60-70-х годов и надеть ее – вот это да! Даже кинозвезды часто приходят на «оскаровскую» церемонию в vintage от Живанши или других домов высокой моды.

Приехав в этот город, мы через несколько недель поняли, что столкнулись с невероятной проблемой – мы никуда не могли дозвониться. Какой бы номер ни набирали, везде отвечали автоответчики. Мы оставляли послание и тщетно ждали ответного звонка. Поначалу иногда даже приходилось просто садиться в машину и ехать в соответствующее ведомство. Не перезванивали даже представители пресс-служб и отделов, а ведь им вроде бы положено работать с журналистами. Спустя несколько месяцев мы поняли, что такова специфика лос-анджелесской жизни, над которой обитатели города весело шутят. Шутки шутками, но пришлось приноравливаться. Выяснилось, что очень многое здесь строится только на личных отношениях и только после того, как тебя узнают, тебе станут давать совершенно другие номера телефонов, будут и сами звонить, и присылать послания по электронной почте. Но до этого надо было еще дожить. Кстати, справедливости ради надо сказать, иногда нам все-таки звонили – правда, это происходило примерно через две недели после нашего звонка. В Лос-Анджелесе никто никуда не торопится. Над этой своей особенностью лос-анджелесцы тоже с удовольствием шутят. Говорят, что одна минута в Нью-Йорке равняется одному дню в Лос-Анджелесе. Газета «Лос-Анджелес таймс» даже опубликовала забавный словарь для перевода местного языка на общеамериканский. Например, если собеседник говорит тебе, что он уже вышел из дома и едет на назначенную встречу, то это означает, что, скорее всего, он только что вылез из душа.

Необычного здесь много, и, как бы ты ни готовился к приезду, все равно придется все осваивать на месте. Правда, путеводители иногда могут помочь – в одном из них по приезде мы прочитали, что в Лос-Анджелесе, несмотря на обилие скоростных трасс, никогда не следует пользоваться ими, если есть возможность проехать по обычной улице со светофорами. Казалось бы, скоростные шоссе для того и созданы, чтобы быстрее проезжать через город, но вы бы видели пробки на них! Самый надежный способ опоздать в аэропорт – поехать по замечательному, широкому (и, как утверждают местные жители, самому загруженному в мире) шоссе под номером 405. В Лос-Анджелесе ездят по принципу «тише едешь – дальше будешь».

Дают путеводители и такой устрашающий совет: всегда держать наготове на случай землетрясений набор, включающий среди прочего фонарик и бутылку воды. Землетрясения действительно здесь бывают часто, и к ним привыкаешь довольно быстро (как ни странно это звучит!). За четыре года, прожитые в Лос-Анджелесе, мы пережили их немало, но большинство из них являли собой быстрые, хотя и весьма ощутимые толчки. Хорошо запомнилось одно – в нашей лос-анджелесской квартире задребезжали и начали раскачиваться жалюзи на окнах, поехала в сторону тумбочка на колесиках с принтером, который пришлось ловить. Появилось неприятное чувство головокружения. Это было первое для нас настоящее землетрясение в Калифорнии – небольшие толчки, которые ощущаются регулярно, не в счет.

Позже калифорнийцы со стажем нам объясняли, что удары подземных сил бывают как бы двух типов. Иногда они приводят к вертикальному смещению тверди, и вы ощущаете себя, как если бы получили пинок в место, расположенное чуть ниже поясницы, что достаточно быстро забывается. А вот во втором случае земля смещается горизонтально. И вот тут голова отказывается понимать, что же происходит, и вы еще долго чувствуете себя не в своей тарелке и жалуетесь на плохое самочувствие. Калифорния расположена в сейсмоактивной зоне, и подземные толчки магнитудой 3–3,5 здесь чуть ли не повседневное явление. К ним настолько привыкли, что почти не обращают внимания. Вообще, калифорнийцы относятся к землетрясениям с каким-то философским спокойствием, считая их неотъемлемой частью местной жизни. Виновник всего этого «безобразия» – разлом Сан-Андреас, который проходит между тихоокеанской и североамериканской плитами. К северу от Лос-Анджелеса находится населенный пункт Паркфилд, имеющий титул Столица землетрясений. Он стоит практически на самом разломе, и землетрясения магнитудой около 6 баллов регистрируются здесь примерно раз в 22 года. Правда, последний раз произошла задержка на 11 лет – вместо 1993 года оно произошло в 2004 году. В этом месте Геологическая служба США совместно с Калифорнийским университетом осуществляют так называемый Паркфилдский эксперимент – долговременный проект по изучению разлома Сан-Андреас. Его задача – понять, что происходит в разломе и вокруг него до, во время и после землетрясения.