Пророк в своем Отечестве - Алексей Алексеевич Солоницын

самой, для которой и родился актер Иннокентий Михайлович Смоктуновский. В кино он сыграл около ста ролей. Очень много хороших, даже отличных работ у него было и в театрах. Но ни в одной из них не было той высоты, как в роли князя Мышкина. Актер не играл, а жил на сцене жизнью, повторю, человека Божия. Он и в реальной жизни был таким – странным, непонятным для многих. И в лучших его ролях, и в кино, и в театре, слышались знакомые интонации князя Мышкина, паузы, выражения глаз, жесты – всё те же, что и у человека не от мира сего.

Партийное руководство тоже чувствовало это. И потому спектакль не был снят на видео – можно найти лишь небольшие отрывки к передачам. Слава Богу, спектакль удалось записать на виниловые диски: вышел альбом из трех пластинок.

Я храню и устаревший «музыкальный центр», и любимые «винилы». И время от времени прослушиваю запись поразительного спектакля, который в безбожное время рассказал о человеке, который ради любви к Богу и людям пожертвовал своей жизнью. О чем и написал Федор Михайлович Достоевский в своем бессмертном романе.

К разгадке тайны

Семнадцатилетним юношей Достоевский в письме своему брату Михаилу писал:

«Человек есть тайна. Ее надо разгадывать, и ежели будешь разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».

Так определил назначение всей своей жизни юный Федор, еще не написавший даже первой своей повести «Бедные люди», прочитав которую Белинский восторженно воскликнул:

– Новый Гоголь явился!

То есть Федор Михайлович сердцем чувствовал свое предназначение в жизни. Важно определить это назначение, или, лучше сказать, призвание, которое и есть смысл твоей жизни. Важно и не изменить ему, а идти тропой, порой тернистой, по которой следуешь по зову своей души. Ни в коем случае не хочу сравнивать масштаб таланта великого писателя с дарованиями тех режиссеров, актеров, которые в театре и кино решались на постановку спектаклей и фильмов по произведениям писателя. Но стремление в своем творчестве выразить то сокровенное, тайное, что заложено в его великих романах, было и остается заветной мечтой многих. В том числе и такого кинорежиссера, каким был Андрей Арсеньевич Тарковский.

После фильмов «Иваново детство» и «Андрей Рублев», которые принесли ему мировую известность, он написал расширенную заявку на экранизацию «Идиота». Приближалась юбилейная дата – в 1981 году предполагалось широко отметить столетие со дня кончины Достоевского и 160-летие со дня рождения. Тарковский задумал снять многосерийный телефильм. В своих «Дневниках» он написал:

«Солоницын идеально подходит на роль Достоевского». В заявке было обозначено, что роль рассказчика должен вести сам автор романа, то есть Достоевский. Этому же актеру, то есть Анатолию, доверялась роль Лебедева, того самого изолгавшегося человечка, который клянется в любви к «сиятельному князю» и в то же время пишет про него «разоблачительную» статейку.

Мышкина должен был играть Александр Кайдановский, Настасью Филипповну – Маргарита Терехова. Дух захватывало, когда мы с братом говорили о предстоящей работе. Толя готов был даже сделать пластическую операцию, чтобы быть больше похожим на любимого писателя.

Анатолий Солоницын в фильме «26 дней из жизни Достоевского»

Реж. А. Зархи. «Мосфильм», 1981 г.

– Как же ты будешь другие-то роли играть, если сделаешь операцию? – спросил я брата.

– А зачем мне другие роли, если я сыграю Достоевского? – ответил он.

Операцию делать не пришлось, так как заявку Тарковского отклонили. Но всё же Анатолию выпало счастье воплотить на экране образ великого писателя, хотя и в фильме совсем другого масштаба. Фильм называется «26 дней из жизни Достоевского». Расскажу об этом чуть подробнее, потому что в то памятное время произошли удивительные «совпадения», как может показаться на первый взгляд. Анатолию было сорок пять лет. Как и его герою, когда тот в 1866 году диктовал «Игрока». Как и его герой, Анатолий после семейной катастрофы сделал предложение девушке, которая была вдвое моложе. Как и его герой, Анатолий встретил ответную любовь – она преобразила всю его последующую жизнь. А разве работал Анатолий не в сходных обстоятельствах? «Вот, приходится роман на почтовых гнать», – говорит в сценарии Федор Михайлович Анне Григорьевне. Как «на почтовых», снимался и фильм. Срочно надо было сдавать вступительный взнос на кооперативную квартиру – Анатолий оказался в долгах как в шелках. Когда я приехал в Москву, встретился с братом; прочитав сценарий, сказал ему обо всём этом.

Он улыбнулся:

– Думаешь, они об этом знают? Взяли-то меня как серьезного, надежного профи, вот и всё.

А ведь и «взяли» его не просто так. Н. Т. Сизов, в то время генеральный директор «Мосфильма», вызвал Анатолия и попросил помочь группе «26 дней из жизни Достоевского» – из этой группы ушел исполнитель главной роли народный артист СССР Олег Борисов. Была снята почти половина фильма, но творческие установки режиссера и актера, разные в самом начале работы, теперь окончательно разошлись. Просьбу генерального директора, который проявил к артисту и внимание, и заботу, просьбу режиссера, в фильмах которого снимались любимые с детских лет артисты, отклонить не мог. Анатолий знал, что картина будет сниматься в жесткие сроки, – план есть план, кино – это еще и производство. А ему как актеру всегда нужен был разгон, время для того, чтобы освоиться с ролью. Во многом не устраивал Анатолия и сценарий. Но ведь речь-то всё-таки велась о Достоевском!

«Мне не хватает времени… Видишь, живу в гостинице, напротив “Мосфильма”. Лупим по две смены подряд… Вечно эта гонка… Знаешь, пока единственное, что мне кажется неплохим… Одна сцена… Где он среди студентов, куда его привела Анна. Рассказывает о каторге, спорит со молодыми… И с ним припадок… Только ты не болтай никому, понял? – Всегда он начинал с этих слов, когда хотел сказать мне что-нибудь важное. – Понимаешь, они мне стали аплодировать. Вся группа. В кино это не принято, это вроде как против правил приличия. А они хлопали, и Зархи никому не сделал замечания.

Потом еще один дубль – и опять аплодисменты. Глупо, конечно. Но ребята сказали, что не смогли сдержаться. Ну вот, хвастаюсь… Но я чувствую и без аплодисментов, что сцена эта получилась». Но как раз этот эпизод из фильма вырезали, посчитав его «неверно отражающим личность писателя». Наши чиновники от искусства всегда находят, словно у них миноискатель в руках, самые лучшие сцены, страницы в книгах, которые им обязательно надо «убрать как лишние». И не только в прошлые времена, но и сегодня почему-то эти «миноискатели» остаются у них в руках.

Тем не менее фильм имел успех не только у нас в стране, но и на международном уровне. Он представлял наше советское кино на 31-м