Лощина - Карина Халле

«А если первое?» — думаю я. И все же я удивлена, что она согласилась.

— А что насчет Матиаса? — спрашиваю я. — Он не может встречать меня так поздно. Хотя, не думаю, что ему нужно до сих пор сопровождать меня. И если ты так беспокоишься, профессор может меня проводить.

— Профессору не следует покидать территорию, — говорит мама. — Но ты права.

— Да? — удивленно смотрю на нее.

— Да, — она складывает руки на коленях, сжимая их так, словно хочет, чтобы они не дрожали. — Я освобожу Матиаса от обязанностей. Носи с собой фонарик, но думаю, теперь ты будешь в безопасности одна, — она опускает взгляд на свои руки. — Я больше не боюсь, что ты сбежишь.

Мгновение я смотрю на нее, не уверенная, что правильно расслышала.

— Ты думала, что я сбегу? Вот почему ты попросила Матиаса сопровождать меня?

Она избегает моего взгляда.

— Я слишком боялась потерять тебя, Катрина, и знаю, что ты не хотела ходить в школу. Я чувствовала, как твою душу тянет в другие места, чувствовала твои мечты. Ты хотела сбежать. Я не могла позволить этому случиться.

Я моргаю. Это слишком сложно осознать.

— Я могла бы сбежать в любое другое время. Единственное, что меня сдерживает, это ты, — тянусь и беру ее за руку. Она очень холодная, а кожа на ощупь как воск. — Я не хотела оставлять тебя, и не оставлю. И если хочешь, чтобы я перестала ходить в школу и осталась здесь с тобой, я согласна.

Но не хотела бы. Мысль о том, что я не буду посещать институт, что я больше не увижу Крейна или Пола, не буду бродить по территории и слушать, как студенты смеются и практикуются в магии, причиняет мне боль. Но я бы смирилась с этой болью, лишь бы маме стало лучше.

Я сглатываю комок в горле. На вкус это как чувство вины.

— Думаешь, поэтому тебе становится хуже? Потому что я ухожу?

Она качает головой.

— Нет. Не знаю, что со мной не так. Врач посоветовал избегать любых физических нагрузок. И побольше есть, но, конечно, у меня нет аппетита. Придется сберечь все свои силы, чтобы успеть в школу в полнолуние.

— Это через несколько дней. Я могу отвезти тебя.

— В этом нет необходимости, — говорит она. — Я могу ездить верхом. Честер знает дорогу. Я практически могу спать в седле, если захочу.

Сейчас твой шанс. Спроси ее. Спроси ее.

— Мам, — начинаю я осторожно, как будто приближаюсь к испуганной лошади. — Что ты делаешь в школе? В полнолуние?

Она перестает раскачиваться в кресле и непонимающе смотрит на меня.

— В смысле?

— Зачем ты туда ходишь? Для колдовства? Или ритуала?

Она мгновение смотрит на меня, и внезапно комната наполняется жужжанием, которое становится все громче и громче, как будто сотня цикад заперта здесь вместе с нами, хочу закрыть уши руками, и…

Все прекращается.

Мама улыбается мне.

— Мне нравится встречаться с твоими тетушками, а они не любят покидать кампус. Полнолуния — самый простой способ придерживаться расписания.

Сердце громко стучит, уши все еще привыкают к тишине. Холодный пот выступает на лбу.

— Ты выглядишь немного уставшей, дорогая. Приляг, — она указывает на диван. — Вздремни. Мы разбудим тебя как раз к ужину.

Я пытаюсь протестовать, сказать ей, что со мной все в порядке, но мои ноги сами двигаются, и я встаю и, шатаясь, добираюсь до дивана, ложусь. Быстро засыпаю.

***

Неделю спустя Крейн просит меня поговорить с ним после урока. Ученики не обращают на нас особого внимания. Они видят нас на ежедневных прогулках по школе. Вероятно, думают, что у меня с ним романтические отношения, и хотя это неправда, я не возражаю. Ведь так чувствую себя особенной, и не в том смысле, что «мои тети управляют школой», а в том, что такой уважаемый человек, как профессор Крейн, видит во мне то, чего больше никто не видит.

Я подхожу к его столу, дрожь пробегает у меня по спине. Он смотрит на меня, а я на него, и эта тайная связь возникает между нами, ведь мы точно знаем, что собираемся сделать.

Хотя на самом деле я не знаю, что мы собираемся делать. Он сказал лишь, что ему нужна помощь связаться с владычицей озера, учительницей, которую он заменил, которая сошла с ума и утопилась в озере. Он хотел еще немного времени, чтобы изучить заклинания и побольше узнать о ней, прежде чем мы проведем ритуал. Сегодня та самая ночь, но еще неизвестно, что нужно будет делать мне. Он просто сказал, что потребуется моя энергия.

И я — видимо просто обожаю выполнять его приказы — соглашаюсь.

— Итак, — говорю я ему, глядя на часы в комнате. — У нас есть несколько часов до наступления темноты.

— Да, — говорит он. — Может, поужинаем?

Я качаю головой.

— Не хотелось бы есть с тобой в столовой, — он выглядит таким комично ошеломленным, что я смеюсь. — Люди уже говорят о нас, — объясняю я.

— Неужели? — игриво спрашивает он, хватая свое пальто. — Что говорят?

— Наверное, что ты подлый учитель-соблазнитель, охотящийся за юными ученицами, в частности, за восхитительной Катриной Ван Тассел.

Он улыбается мне.

— Ты все правильно сказала, кроме имени. Она предпочитает «Кэт».

Я смеюсь, и в животе у меня щекочет, как будто взлетают влиндерс.

От этого мужчины у меня порхают бабочки внутри.

— Подлый соблазнитель. Звучит грозно.

— Ты грозный, — говорю я, когда мы выходим, и он закрывает кабинет. — Для всего сверхъестественного. Как думаешь, почему так много женщин глазеют на тебя?

На это он закатывает глаза, но затем замолкает, его мысли где-то далеко, как это часто бывает. Мы все равно направляемся в столовую. К счастью, садимся с Полом и несколькими его друзьями. Кажется, все они восхищаются профессором Крейном, поэтому не возражают против его присутствия. Я просто молчу и позволяю Крейну отвечать на множество