Книга Азраила - Николь Эмбер

– Могу я задать тебе вопрос, Мерда?

Не поднимая глаз, я продолжил рисовать.

– Боюсь, ты в любом случае его задашь, – рассмеялась она. – Да, спрашивай.

– Ты больше не сражаешься из-за меня? На днях я слышал, как отец об этом говорил.

– Самкиэль, что я говорила тебе о подслушивании?

– Я просто проходил мимо и случайно его услышал.

Я поднял глаза. Мама смотрела на меня, приподняв бровь.

– Он сказал, что ты заболела из-за меня и поэтому ты больше не сражаешься.

Ветер усилился. Она подошла ко мне, заставив разноцветные кусты вокруг нас слегка покачнуться. Остановившись, мама опустилась на колени рядом со мной, обернув свое длинное платье вокруг колен. Она протянула руку и провела ей по моей голове, прежде чем взять меня за подбородок и посмотреть мне в глаза.

– Боюсь, иногда твой отец говорит слишком много, но я не стану тебе лгать. Я чувствую себя не так, как раньше, но в этом нет твоей вины. Твой отец переживает и волнуется, вот и все. Кроме того, я бы отказалась от всех сражений в мире, чтобы быть рядом с тобой.

Она поцеловала меня в нос, и я улыбнулся.

– А теперь расскажи мне, что ты сегодня нарисовал?

Я поднял бумагу и повернул ее к ней.

– Монстр. Папа показал мне его несколько дней назад, когда вернулся из похода.

Она увидела жуткое огромное существо, которое я нарисовал. Я изо всех сил старался правдоподобно передать цвета и узоры на коже. Ее брови снова приподнялись, но затем она мне улыбнулась.

– Ах, мне нужно будет поговорить с твоим отцом.

Я повернул рисунок обратно к себе и прищурился. Это был не тот ответ, на который я рассчитывал.

– Тебе не нравится, Мерда?

Она положила руку под подбородок и посмотрела на меня.

– Почему ты называешь его монстром, малыш?

Я открыл рот, но остановился. Разве она не видит?

– А как же еще? – Я повернул листок обратно к ней и указал пальцем на нарисованное мной существо. – Видишь эти зубы и когти?

– Вижу. – Она залезла внутрь плетеной корзины и вытащила цветок. Он был желтым с черными точками на лепестках. – А что ты думаешь об этом?

Я пожал плечами.

– Это цветок.

– Да, но кажется ли он тебе красивым?

– Да.

– А ты знаешь, что всего один его лепесток может быть ядовитым? Он может навредить даже богам. Так что даже цветок может быть монстром. Ему не нужны зубы и когти, чтобы быть смертельным.

Я смотрел, как она медленно крутит цветок за стебель, пока солнечные блики танцевали на ярких лепестках. Он выглядел красивым и безобидным.

– Значит, он может кому-то навредить? Даже убить?

Она кивнула, прежде чем положить его обратно в корзину.

– В злых руках да. Но если отнестись к нему с вниманием и заботой, он может исцелять.

Она вытерла руки о платье и грациозно встала, улыбаясь мне сверху вниз.

– Итак, как видишь, внешность бывает обманчива.

Звук приближающихся шагов заставил нас обернуться. По бокам отца стояли стражники, лязг их доспехов эхом раздавался в тишине сада.

– Адельфия, чему это ты учишь моего сына в саду, который я тебе подарил?

При гулком звуке голоса отца улыбка мамы засияла ослепительным светом.

– Твоего сына? Тебе не кажется, что я тоже приложила к этому руку?

Охранники остановились, а отец подошел к маме и подхватил ее на руки, чтобы покружить в воздухе.

– От тебя пахнет сражением и потом, – игриво пожаловалась мама.

Она рассмеялась, когда он проигнорировал ее слова, покрывая поцелуями ее губы, щеки и лоб. Затем он поставил ее на ноги и повернулся ко мне.

– Вот и мой маленький воин.

Он поднял меня в воздух и поцеловал в щеку. Я тихонько хихикнул и вытер место поцелуя тыльной стороной ладони.

– А это что? – Он поставил меня на землю и взял мой рисунок. – Самкиэль, я впечатлен! Ты рисуешь зверей, как настоящий художник.

– Да, – сказала моя мать, залезая в корзину и снова доставая тот же цветок. – Мы говорили о монстрах и о том, что внешность может быть обманчива.

– Безусловно, но чудовище остается чудовищем, каким бы красивым оно ни было.

По взгляду, которым они обменялись, было ясно, что они разговаривают о чем-то, понятном только им двоим. Это длилось всего секунду, а затем счастливые улыбки снова вернулись на их лица.

Она протянула руку и нежно коснулась моей щеки.

– Ну же. Пойдем домой. Пора обедать.

Она пошла рядом с отцом, а я поспешил за ними.

Логан со щелчком выключил машинку для стрижки, возвращая меня к реальности. Он отступил назад, позволив мне рассмотреть мое отражение. Мне потребовалась секунда, чтобы очистить свои мысли. Воспоминания о маме всегда причиняли боль, и я был рад, что их было совсем мало.

– Как тебе? В любом случае это выглядит лучше, чем обугленные остатки волос.

– Все было не так плохо.

Я уловил в зеркале гримасу Винсента и многозначительный взгляд Логана.

На этот раз мой вид не вызвал у меня отвращения. Теперь я не был похож ни на одного из своих родителей. Каштановые волны, доставшиеся мне от матери, исчезли, как и густая борода, которая так часто напоминала мне об отце. Это была перемена, в которой я отчаянно нуждался.

Я коснулся щеки, потирая рукой мягкую щетину, покрывающую подбородок. Затем я провел пальцами по коротким волосам на макушке. Моя шея и голова, казалось, стали значительно легче, а стрижка выглядела вполне уместной для смертных этого мира.

– Я знаю, что это не профессиональная работа, но… – Логан протянул руку, чтобы смахнуть пряди волос, упавшие на мою рубашку.

– Нет, ты выглядишь фантастически, Лиам. Я никогда не видела тебя с короткими волосами, но тебе очень идет, – сказала Неверра. – На Рашириме было бы гораздо больше проблем, если бы ты постриг его раньше, милый.

Слова Неверры рассмешили Логана. Вскоре к нам присоединился Винсент, и они стали болтать и шутить, вспоминая наше прошлое. Воспоминания о давно минувших днях кружились в моей голове – все, что было до титула, до короны, до падения. Я так хотел снова вернуться к тому, какими мы были раньше. В отличие от меня, они почти не изменились. Я смотрел на них и знал, что какая-то часть меня давно и безвозвратно ушла. Прошло так много времени с тех пор, как я чувствовал хотя бы укол удовольствия или радости. Мне хотелось смеяться, хотелось наслаждаться красотой жизни. Я просто хотел хоть что-то испытывать.

– Нас ждут дела.

Мой голос был резким и громким. Все замолчали, когда я встал, едва не опрокинув стул. Ванная казалась слишком тесной, и единственное, чего я хотел, – поскорее отсюда уйти. Я схватил ткань, которую Логан использовал как накидку во время стрижки, и сбросил ее на пол.

– Нужно провести допрос. Мне необходима вся найденная информация об этой женщине и ее спутниках.

Они кивнули, и энергия в комнате ощутимо изменилась. Это чувство было мне знакомо. Так происходило каждый раз, когда в комнату входил мой отец.

– Ты уверен, что с ней были и другие? – спросил Логан, скрестив руки на груди.

– Да. Я их слышал. Кто-то ей свистнул. Мне следовало быть внимательнее. Может, я бы заметил их раньше.

– Это не твоя вина, – сказал Неверра. – Мы все…

– Нет, моя. Все, что здесь произошло. Я – правитель. Любая смерть лежит на моей совести, любое происшествие – признак моей несостоятельности. Я должен быть безупречно подготовлен. Сейчас это не так, но это не ваша забота. Что мне нужно от вас, вы уже знаете.

Неверра кивнула. Логан и Винсент опустили глаза, и все трое напряглись – их веселый настрой моментально улетучился.

– Да, мой повелитель, – сказали они в унисон, прежде чем выйти из ванной.