Любовник (сборник) - Мишель Арт

А Линда думала о том, как вообще такое могло с ними случиться. А еще она думала о годах, прожитых во лжи и обмане…

После того как все закончилось и были установлены все формальности и договоренности, Линда встала с места и поспешила удалиться. Алан догнал ее в коридоре, поймав за руку.

– Как же я теперь без тебя? – печально спросил он, заглядывая ей прямо в глаза.

Линда сжала губы и тихо ответила:

– Тебе не привыкать, ведь реально я давно перестала для тебя существовать.

С этими словами она высвободила руку и продолжила свой путь.

Как теперь жить дальше? С чего начать, когда твоя основная часть жизни, кажется, уже прожита?..

Линда сидела в гостиной в доме своей матери и перебирала в Интернете вакансии. На дворе двадцать первый век. Найти работу женщине в ее возрасте и в ее положении совсем нереально. И хотя по суду от Алана ей достались алименты на детей и финансы от раздела совместного имущества, дома сидеть Линда уже не хотела. Но чем именно заняться, ей никак в голову не приходило.

Так прошла неделя. Затем другая… На исходе третьей недели Линда вдруг почувствовала такое отчаяние и такой страх, что просто разрыдалась в своей комнате. Слезы текли по ее щекам, словно два нескончаемых ручья боли и тоски, тоски по себе, по своей утраченной жизни, по ушедшему покою…

Неожиданно ее осенило. Вытерев слезы, Линда встала с постели и посмотрела в окно. За окном светило яркое, но холодное зимнее солнце. На дворе стоял февраль. Линда подошла к окну и распахнула его настежь. Стоя у окна и отдаваясь ветру, женщина почувствовала такое неимоверное желание взлететь… Линда раскинула руки в разные стороны и, закрыв глаза, представила себе, будто она превратилась в птицу и взметнулась ввысь. Простояв в таком положении несколько минут, она закрыла окно.

В этот момент она поняла, что испытывает такое количество противоречивых чувств, что если они не найдут выход, то просто разорвут ее на части.

Подумав еще, она решила подняться на чердак дома и попытаться там кое-что найти.

Чердак дома был заставлен различными старыми вещами, которые уже не несли в себе какую-либо практическую функцию, но были дороги как память. Первое, что бросилось Линде в глаза, – это старинное зеркало, которое принадлежало еще ее прабабушке. Постояв у него и посмотрев на отражение в нем, Линда недовольно фыркнула: «Неудачница!»

Затем она пошла дальше. Кругом была пыль и сумрак. «Да, похоже, сюда давненько никто не заглядывал!» – подумалось Линде. Пройдя еще несколько шагов, Линда заглянула за старый комод. Как она и рассчитывала, за ним стоял предмет, окутанный тканым полотном. Откинув кусок ткани, Линда застыла в оцепенении. Ее старый мольберт выглядел вполне работоспособным. Приглядевшись, она увидела и свои старые краски. И чистые холсты – время оказалось над ними не властно! Все предметы были в прекрасном состоянии. Они словно только и ждали, когда к ним вернется их хозяйка, которая бросила их много лет назад, и вновь начнет творить.

Забрав все необходимые вещи с чердака, она перенесла их в гостиную, которая когда-то была ее маленькой студией. Как и много лет назад, Линда разложила свои краски и все необходимые принадлежности для рисования. Встав напротив мольберта, она держала в одной руке палитру, а в другой кисть. Смотря прямо на белый холст, Линда чувствовала, как в ее душе что-то огромное, выстраданное отчаянно просится наружу и вот-вот вырвется на свободу. Стоило ей сделать первый мазок, как остановиться она уже не могла…

Через пять часов усталая и обессиленная Линда вышла из комнаты. Еле волоча ноги, она побрела к себе в спальню. Оказавшись рядом с кроватью, она, не раздеваясь, рухнула на нее и тут же заснула.

Когда Миранда на машине подъехала с внуками к дому, Линда к ним не вышла. Время было вечернее.

– Странно, мама разве не дома? – удивилась вслух Стейси.

Карен, войдя в дом, стала обегать все комнаты внизу.

Зайдя в гостиную, она застыла на месте.

– Бабуля! – вдруг закричала Карен.

Миранда взволновано устремилась на голос внучки.

– Что случилось?

Войдя в комнату, она увидела то, что заставило девочку так волноваться.

Посреди комнаты парила неописуемой красоты птица. Раскинув свои широкие крылья, она парила в голубом небосводе прямо посреди облаков. Карен стояла, раскрыв рот.

– Бабуля, это мама нарисовала? – тихо спросила малышка, словно боясь громким голосом спугнуть сказочное существо.

– Да, моя девочка! – Миранда, стыдливо пряча свои слезы, испытывала огромный восторг и восхищение своей дочерью.

Вскоре к ним присоединились Николас и Стейси. Их тоже поразило творение матери. Раньше им никогда не приходилось любоваться ее работами.

– Я помню, что мама говорила, что рисует, но что вот так! – Николас словно не мог найти нужных слов, чтобы описать свой восторг.

Домашние долго не могли прийти в себя.

Даже когда они сидели на кухне и ужинали, дети продолжали обсуждать творение Линды.

– Раньше ваша мама часто рисовала, особенно в школьные годы, – сказала Миранда, ударившись в воспоминания.

– А мы никогда не видели ее рисунки, – констатировала от имени всех Стейси.

– Это и понятно, ведь у вашей мамы всегда на первом месте были вы, дети, а еще дом, ваш папа; ей просто стало некогда заниматься творчеством, – с некоторой долей сожаления объяснила Миранда. – Я и сама стала думать, что она уже никогда больше не возьмет в руки кисть. Так что я удивлена не меньше вашего.

– Наша мама настоящий художник. Круто! – весело сказал Николас. Дети переглянулись друг с другом: новое открытие пришлось по душе каждому.

– Ну, все, пора ложиться. Завтра утром сами обо всем расспросите маму, – сказала Миранда, начиная прибирать со стола.

Дети без протестов подчинились бабушке. Расходясь по своим комнатам, они до самого сна думали о способностях своей мамы с настоящим восторгом. Карен даже втайне ночью, когда все уснули, спустилась вниз, чтобы еще раз полюбоваться творением мамы. Включив ночную лампу, она на цыпочках подошла к мольберту. Протянув руку, девочка кончиками пальцев дотронулась до самого края полотна. Он был слегка сырой. Потерев пальчики, Карен их понюхала. Запах был не резкий.

Картина матери заставляла ее сердце трепетать от восторга.

Утро Линда провела на кухне в компании матери и своих детей. Все наперебой восхищались творением Линды. Она слушала всех и улыбалась.

– Мама, как ты могла скрывать от нас свой талант? – недоумевала Стейси.

Линда засмеялась – она и не думала, что ее душевный порыв выльется в нечто такое, что сможет поразить ее близких. Рисуя картину, она просто пыталась высвободить из своей души отчаяние.