Окно в природу-2004 - Василий Песков

Мнение, кому поручить попечительство над управлением заповедниками или, назовем его в духе времени, «агентством», было единодушным: непосредственно правительству.

Следует вспомнить, что именно такое подчинение имела заповедная служба в лучшие свои годы в Советском Союзе. Это потом заповедники растащили в сомнительных целях: часть - лесным ведомством, часть - Министерством сельского хозяйства. Подчинение верховной власти - самый верный статус для заповедников. Прецедент такого подчинения уже создан. Непосредственно правительство будет направлять деятельность Росгидромета. И представляется естественным соседство двух этих ведомств под одной крышей. И тут ничего нового нет. Во многих странах ведомствами по охране природы руководит верховная власть. Американские Национальные парки подчиняются непосредственно службе при президенте, и популярность их так велика, что при опросах - что является в государстве ценностью номер один? - неизменно называются Национальные парки. Равняясь на Америку, мы, как кто-то сказал, перепутали краны: вместо включенья воды включили канализацию. Грубовато, но верно. Давайте учиться у мира не плохому, а хорошему. Только на этом пути ждет нас почет, а не презрение.

Ведомство по особо охраняемым территориям, конечно, нуждается в надлежащем финансировании. Не следует ждать от заповедников «самоокупаемости», она невозможна, попытка ей следовать неизбежно обернется «самопоеданием». Но помочь «бюджетной строке» возможности есть. При эксплуатации лесов от прибыли можно и нужно отчислять какой-то процент в фонд заповедников. К пополнению этого фонда надо привлечь нынешних пользователей природных ресурсов - это почетный долг всех разных компаний, трестов, фирм, холдингов. Это будет лучшим проявлением благотворительности и смягчением социальных проблем.

Укажем и еще на один важный источник пополнения фонда охраны природы. Мы писали уже, что многие массивы лесов первой категории, водоохранные зоны, берега рек и озер с грубым нарушением законов застроены особняками, огорожены каменными заборами, не позволяющими простому человеку подойти к берегу, загрязняют источники питьевой воды. Это не меньшее нарушение, чем мошенничество и неуплата налогов какой-то компанией. Это видимая всеми нахрапистость, попрание законов общежития, вызывающее пренебрежение к «человеку в кирзе». Было бы глупостью подгонять бульдозеры и сдвигать раздражающие всех палаты и терема. Но заплатить за житье там, где любое строительство законом запрещено, надо людей заставить. Владельцев построек в незаконных местах, приняв соответствующий закон, надо обложить таким налогом, чтобы отбить охоту у всех, кто еще жаждет селиться на приводных и других охраняемых землях. А деньги этого обязательного и, все согласятся, справедливого налога направлять на санитарные нужды и на поддержание заповедников и Национальных парков. Мы повторяем это предложение, почему-то оставшееся незамеченным теми, кому полагалось его заметить. Момент этот принципиально важный, в нем соседствуют экономические, социальные и моральные проблемы общества. Мы просим верховную власть ясно высказаться по этому предложению. Если мы не правы - пусть будет сказано, в чем, если правы - следует действовать, привлекая к работе законодателей.

Ну и, конечно, пора решить проблему, как и кем заповедное дело будет управляться и направляться. Без руля и без ветрил судно крутится на месте и, чего доброго, сядет на мель. Оптимизм в решении этой проблемы проклюнулся. Надо действовать в выбранном направлении. И первым делом вновь созданного агентства (или как там его назовем) пусть будет не только эффективное управление существующими заповедниками и Национальными парками, но и учреждение новых охраняемых территорий. Недавно мы обследовали уже спроектированный заповедник «Кологривский лес» в Костромской области. Это один из немногих в Европе уголков первозданного реликтового леса, который крайне важно сохранить как памятник дикой природы и как полигон для науки, утверждающей правила лесопользования. Проект заповедника проработан, только некому пока его открывать. Давайте все вместе приблизим этот день проявления мудрости.

15.07.2004 - И мы их нашли...

Наблюдательный пункт в саванне

Утром, сразу после завтрака, из ночлежного «караван-сарая» со множеством всяких удобств в буш и саванну устремляются похожие на жуков малютки-автобусы, раскрашенные под зебру. А вечером будет известно, где, что туристы увидели. О крокодилах, бегемотах и разной порхающей и снующей в траве мелочи не пишут - это все относится к числу обычного. Но вот по дороге на ужин читаем: «Видели четырех львов». Называется ориентировочно место. Мы зовем нашего Сама (шофера-гида), он морщит лоб и не очень уверенно говорит: «Можно попробовать. Но львов тут мало. Сейчас съезжу за Чарли, будем держать совет».

Чарли тут гид с небольшой зарплатой, для него «чаевые» - средство к существованию.

- Чарльз, - представляется подошедший еще молодой человек в майке с игривой надписью. - Зовите Чарли, - говорит следопыт, усаживаясь рядом с шофером. Они разглаживают ладонями карту с паутиной местных дорог, прикидывая, где могут быть львы. И, не теряя времени, трогаемся.

Все, что видим, Чарли называет и дает животным краткую характеристику, неизменно заканчивая словами: «Очень вкусная». Чарли не завтракал, даем ему бутерброды и чай из термоса. «Вкусно!» - благодарит Чарли и сейчас же обращает наше внимание на стайку цесарок: «Вышли на дорогу погреться. Снимайте. Они не взлетят, предпочитают греться в траве. Вкусные...» Потом мы видим семейство бородавочников. Трава невысокая, уверенные в себе несуетливые здешние кабаны землистого цвета с провисшим брюхом, с гривой на холке, с мордой, похожей на экскаватор, и поднятым вверх, как антенна, голым хвостом, бегают не как попало, а четким строем. Впереди - мама, за ней - малыши друг за другом, а папа - сзади. Если преследовать, побегут в логово. Мама и малыши спускаются мордой вперед, а папаша в нору попятится и выставит наружу клыки. «Вкусные...» - мечтательно заканчивает повествование Чарли и начинает рассказ о достоинствах мяса гиппопотамов, но в это время дорогу перебегает стайка антилоп ориби. «И эти вкусные?» «Да, - заливается веселым смехом знаток местной фауны. - Очень вкусные!»

Наконец Чарли сообразил, что наша экспедиция принимает гастрономическую окраску, и начинает рассказывать о повадках животных. «Вот водяные козлы. Ну разве похожи они на козлов! Это какой-то дурак так назвал. Они же с оленя ростом... А это варан...» - Чарли просит Сама остановиться, чтобы мы могли как следует рассмотреть метровую ящерицу. «Вкусная?» Чарли морщится: «Нет. Варанов у нас не едят. Рядом, в Анголе, едят, они всё там едят...»

В направлении, где предположительно могут быть львы, видим облако белого дыма. «Буш горит. Хотите увидеть?» - поворачивается к нам шофер. Он дает газу, и уже минут через десять видим: то, что вчера еще было сухим, как порох, но всё же живым пространством - кустарник, желтые космы трав, - сейчас неузнаваемо. Черная земля по сторонам от дороги серебрится от пепла. Листья на кустах и мелких деревьях сгорели. Буш поредел. В нем видны стали ранее скрытые от глаз, похожие где на скалы, где на причудливые грибы желтые термитники. Странно, но совершенно спокойно по гари шли два водяных козла, а ориби, прыгая, как кузнечики, взбивали копытами пепел на черной равнине. Клубы белесого дыма и завеса огня под ним были в каком-нибудь километре от нас. И вот уже в машине чувствуем волны раскаленного воздуха, слышен треск пожираемого огнем кустарника. Ветра нет, пожар движется по равнине со скоростью пешехода. На дороге сидят четыре коршуна и орел змееяд. Эта большая птица за фронтом огня опустилась и поднялась с извивающейся в лапах добычей. Коршуны прямо в воздухе ловят, видимо, саранчу. А мышей хватают перед огнем на дороге.

Я не первый раз вижу, как горит сухая саванна и кустарниковая равнина. Видел, как в дыму, над полосою огня, ласточки ловят мошкару, как птица-секретарь бьет змей, рискуя опалить перья, как невозмутимо на фоне стены огня ходит дрофа, как лев спокойно наблюдает ползущий по саванне огненный фронт. И люди тоже спокойно глядели на буйство стихии, никто огня не тушил. Чарли сказал нам, что тут, в заповеднике, в канун сезона дождей специально степь и буш поджигают. «Появится влага - сразу все опять начнет зеленеть».

Пожары в Африке были всегда, они стали одним из важных экологических факторов. Если высохшую растительность не сжечь, зеленая не может пробиться через плотный войлок старой травы, не будет корма ни домашним, ни диким животным. Пожар - благо в этих местах. Животные, крупные, чувствуя дым, загодя откочевывают, а мелочь - черепахи, змеи, вараны, мыши, ящерицы - гибнут. Но к этим жертвам природа привыкла, и люди, видя быстрое пробуждение жизни на черных пожарищах, радуются обновленью. Да и природа приспособилась к огненным катаклизмам. Не страдают от огня термитники, не погибают опаленные огнем кустарники, корневая система трав сохраняется...