В ходе ожесточенных боев - Олег Мазурин

Авторитет ходил взад-вперед, гневный и решительный. Братья Никитины насторожено смотрели на него.

— Северянина, Рыжего, ко мне.

Те сразу стали названивать бригадирам. Завибрировал мобильник Никонова. Это был Борман.

— Ты?! — яростно зашипел Ник.

— Привет, уважаемый. Тут непонятка какая-то вышла.

— Непонятка, говоришь, Борман! Рамсы попутал?! А два моих убитых хлопчика — это, по-твоему, тоже непонятка?! Ты мне порожняк не прогоняй!

— Выслушай, Ник, не кипятись. Я не гружу тебя, зуб даю. Я сам, когда узнал о стрельбе, на измену сел. Здесь инициатива Кощея. Он меня подсиживал, точняк. Он, сука, меня и в блудняк втравил! Может, он хотел нас стравить. Я только послал его пробить на счет «Сибири». Сам знаешь, многие отморозки твоим именем прикрываются, чтобы вес прибавить в глазах коммерсов. А он пальбу на радость мусорам устроил. Да и мне больше скорбеть приходится: моих-то четверых замочили.

— Я все узнаю, кто, что, как. Потом и побазарим. И если ты мне, Борман, сейчас динамо прогоняешь, то заказывай себе сразу саван!

Разговор двух смертельных врагов завершился.

— Сука, вывернулся! — кипел Ник. — На размен Кащея поставил. Шкуру свою бережет. Гнида! Ничего, придет и его черед!

… Борман чуть не разрывался от досады! Двое бойцов Ника отправили на тот свет его четверых(!) «быков»  и одного «бригадира». Невероятно! Этот новенький из Москвы, по прозвищу Художник, неплохо вписался в группировку бывших детдомовцев. Шмальнул из автомата как надо. А Хакас хитер! Ловко он с засадой придумал!

Силовая акция по устранению бригадира Ника потерпела полный крах. Борману придется пополнить поредевшие шеренги его боевиков безработными «голодными»  пацанами. И разрабатывать новые планы по устранению Ника и его замов. Пока противостояние его с Ником похоже на бой тяжа и мухача. Удары Бормана не достигают цели. Снова раунд за Никоновым. Ну что ж бой боксеров-профессионалов длиться 12 раундов. Ничего, если он выиграет по очкам, а не досрочно. Главное — победить. И он победит. Ведь он знал, что все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать. И он будет ждать этого часа. Терпеливо и настойчиво.

Легендарная Бутырская тюрьма. Памятник архитектуры двухсот тридцатилетней давности. Здесь когда-то сидел знаменитый разбойник Емельян Пугачев, другие именитые государевы преступники. Здесь снимались горячо любимые советским народом кинофильмы: «Семнадцать мгновений весны», «Джентльмены удачи», «Любить по-русски»… А теперь здесь сидит другой разбойник, современный, и снимается другое кино, жизненное. С хорошим подбором исполнителей, с лихо закрученным сценарием, с отличной режиссурой. Душераздирающие сцены, погони, драки, убийства, наезды, стрелки, разборки — настоящий триллер! «Алюминиевый передел»  называется.

Вот и очередная сцена. Номер такой-то. Дубль такой-то. Возможно, сотый. «Одиночная камера». «Завтрак авторитета».

«Перловка, сэр!»

Тимофей с недовольством видом отодвинул от себя кашу. Надоела, сколько ее можно жрать! Есть не хотелось, ему не давали покоя различные мысли. Они жужжащим роем одолевали его: (Сцена: «Авторитет думает») .

« Захаров убит, Хотьков тоже. Ник чудом остался жить. Меня запаковали как надо. Передел начался. Да, дела хреновые. Недавно приходил адвокат Ильина. Передал их условия. Я с понтом пообещал переуступить им акции. Надо тянуть резину, выжидать…Ах, этот сучара, Казбек! Раззявил хайло на мое богатство вместе со своим Боровом! Паскуда! Мразь! Думают, сил у них достаточно, чтобы меня завалить! Черта с два! Плохо они знают мои возможности. Я им хребет переломлю, зубами горло перегрызу! Напрочь!!! Правда, Тихон — аргумент серьезный. И они думают, что против лома нет приема? Кроме другого лома! И этим ломом будет Ник. Тихон должен умереть. Чего бы это ни стоило! И за любые бабки! Ферзь должен встретиться с Ником и все обсудить. Сроки, место, гонорар… А у него ребята ушлые. Укатают Тихона как надо! Не пожалею никаких денег, лишь бы выйти на волю!»

Авторитет из-за всей силы ударил кулаком по стене.

« Я выиграю! Я не сломаюсь!»

Он никогда не сдавался, даже в безнадежной ситуации. Таких случаев в его криминальной биографии было великое множество. Разборки с конкурентами, схватки с мусорами и бизнесменами. Но ему почему-то в памяти всплыл один эпизод, ярко иллюстрирующий его неуступчивый характер. Эпизод о том, как однажды он восемнадцатилетним пареньком приезжал в Ачинск на танцы.

Танцы проводились в районе «Стройка», в деревянном здании ДК «Строитель»  (сейчас на его месте воздвигнуты два коттеджа). Коля приходил в клуб оттачивать свое мастерство боксера-перворазрядника. И заодно, познакомится с очередной девушкой. Драки в клубе и вне его стен случались ежедневно. Иногда и поножовщины. А как же. Город зэков и химиков. Много блатных и резких парней. Обида смывалась либо кулаками, либо ножом. Многие носили с собой на всякий случай либо отвертку, либо шило, либо свинчатку на леске.

А преступлений в городе было не счесть. Но многих ачинцев поразило и шокировало тогда одно. Когда ранним июньским утром, после выпускного бала, прямо возле школы (кстати, недалеко от дома культуры), в кустах акации, нашли убитыми двух влюбленных десятиклассников. Нелюди, а другого слова не подберешь, зверски искололи ножами юношу, а девушку жестоко изнасиловали и зарезали. Ее белое воздушное платье, заботливо сшитое ее мамой специально для выпускного вечера, было все разорвано и перекрашено кровью в красный цвет… Надо отдать должное сотрудникам здешнего УГРО, нашли они все-таки этих отморозков и упекли за решетку. Обоих убийц приговорили к высшей мере наказания.

…В этот день Тимофеев нарушил спортивный режим, неплохо приложившись к спиртному. Докопался до татарской компании. Схлестнулся с их вожаком, сильным бойцом — Равхатом. Сначала они дрались, потом боролись. Около клуба была большая лужа. Николай уронил противника туда и стал его топить. Татары били его по голове по телу. Но тщетно. Николай, не чувствуя боли, с отчаянным упорством вжимал голову соперника в жидкую грязь. Тот захлебывался по-настоящему. Тогда друзья Равхата, видя неэффективность своих действий и осознав всю серьезность положения их вожака, схватили Колю за ноги и стали оттаскивать от Равхата. Но Николай мертвой хваткой вцепился в татарина. Так их и вытащили из лужи. Коля сверху, Равхат — внизу. Как неразлучные хрустящие палочки «Твикс». Потом Равхат и Николай сделались друзьями. Жалко Тимофееву татарина, через год скончался в больнице от тяжелых травм: его переехала, пьяного в дым, милицейская машина.

…Тимофей прилег на нары.

«Главное, я живой, а все остальное — ерунда. Надо успокоиться, отдохнуть — нервы уже ни к черту! Нужно копить энергию, и психическую, и физическую. Собирать волю в кулак, Когда-нибудь силы понадобиться. Ждать, Коля, ждать и верить — только не расклеиваться! Только не расклеиваться!»

Авторитет был на сто процентов уверен, что не за горами то время, когда он покинет ненавистные тюремные своды и глотнет воздух свободы. Придет срок.

«Я выиграю, я не сломаюсь!»

Итак, сцена оптимистическая, задорная. «Враг будет разбит». На сегодня съемка окончена. Завтра она продолжиться.

Луна пряталась за верхушки темных деревьев.

По ночной трассе мчались два джипа. Их путь лежал на юг края, в славный город Минусинск.

В одном из вездеходов сидел полысевший мужчина среднего роста. Гладко выбритый. С холодным тяжелым взглядом. На левой щеке — белая полоска шрама: результат разборки в дни бурной рэкетирской молодости. Это и был Ферзь — правая рука Тимофея. Стратег и тактик алюминиевого короля, бухгалтер и держатель общака группировки. Незаменимый человек. Ферзь — бывший старшина элитного спецназа морской пехоты, бывший кик-боксер, бывший студент факультета журналистики Красноярского университета. К тому же большой любитель женщин и стихов. Особенно, Лермонтова. Может наизусть всю поэму «Мцыри»  прочитать или «Песнь про купца Калашникова». Стишок про природу сочинить — запросто! Любой морской узел завяжет и развяжет. Готовить — пальчики оближешь! А может ничтоже сумятице и финку в человека всадить, в сердце, по самую рукоятку. Хладнокровно выстрелить. Или голову открутить. Вот такой он непредсказуемый человек — Абакумов Петр Григорьевич по прозвищу Ферзь.

Романтик- интеллектуал с большой дороги.

Через пять, максимум шесть, часов он и его бригада будут на месте. Если бы не заправляться бензином, то быстрей бы доехал до пункта назначения. Джиповские лошади скачут резво, а вот горючку поглощают целыми цистернами.

Ферзя должен встречать Ник с ребятами. Он в курсе проблем его шефа. Он согласился помочь.

Мощные фары врезались в ночь желтым треугольником, выхватывая на обозрение водителя дорожное полотно, который стремительно, со скоростью 120, а порой и 150 км/час, уносилось под днище японских внедорожников и снова погружалось в кромешную темноту. СД — проигрыватель крутил любимый диск Ферзя: