Жизнь так коротка - Игорь Зябнев

– Вот видите, Глеб Иванович, к западу от вас на возвышенности изображён крестик? Это месторождение, содержащее в себе большое количество различных металлов. Со временем мы его будем разрабатывать. Сейчас же от вас требуется проложить туда дорогу. Примерный маршрут указан на карте.

– Какая кривая дорога получится, да и два моста нужно строить, – заметил мэр.

– Мосты будете строить каменные, чтоб прослужили дольше. Я пришлю вам специалистов. А дорога будет извилистой из-за большого перепада высот, чтобы телеги могли проехать.

– Гм, каменный мост, никогда не слышал о таком, – с сомнением произнёс мой собеседник. – Чем же камни-то скреплять?

– Скоро в Рагби начнут выпускать специальный состав, называется цемент. Он намертво скрепляет камни. Всё понятно?

– Вроде бы всё.

– Вот и хорошо. Где тут у вас шахматы? Давайте сыграем партийку – другую.

Ближайшие два часа мы провели за шахматной доской. К моему глубокому удивлению из двух сыгранных партий лишь в одной мне с трудом удалось сделать ничью.

– Да вы мастер, Глеб Иванович! – уважительно сказал я. – Опыт-то свой молодёжи передаёте?

– Иногда веду занятия в двух школах, есть способные ученики.

Я переночевал в доме мэра и, тепло с ним простившись, утром выехал в Ливерпуль, куда прибыл к обеду, преодолев длинный деревянный мост через реку Мерси.

Город построили совсем недавно, и он пока по большей части состоял из одноэтажных деревянных домов. Тем не менее, уже имелась удобная пристань на берегу глубоко вдающегося в сушу морского залива. Возле неё стояли два больших парусно-гребных судна.

Пообедав в столовой, я направился к дому мэра, но того на месте не оказалось. Спешить мне было некуда, и я прилёг отдохнуть на удобной кровати в комнате для гостей.

Когда я вышел в зал, мэр уже поджидал меня, сидя в высоком дубовом кресле. Это был высокий худощавый мужчина тридцати лет от роду с приятными выразительными чертами лица. В юности он был лучшим учеником одной из школ Лондона, и я сразу обратил внимание на его выдающиеся организаторские способности. Мэр хорошо разбирался в строительстве, кораблестроении и сельском хозяйстве.

При моём появлении он поднялся и шагнул вперёд, от души улыбаясь. Мы обнялись, поскольку были друзьями.

– Ну, здравствуй, Юра!

– Здравствуй, коль не шутишь! – он похлопал меня по спине. – Садись, поболтаем.

– Нет, поговорить мы ещё успеем, а сейчас веди показывать город.

И мы, не спеша, пошли по улицам, а Юрий Олегович показывал мне то, что я и так знал из его писем и своих вечерних «телевизионных просмотров». Первые переселенцы из Лондона прибывали сюда по морю. Они высаживались на девственно чистый берег и начинали вести хозяйство практически с нуля. Сначала жили в шалашах, позже появились первые дома. Только когда был построен мост через реку, и поток гружёных телег из Нортуича и Рагби хлынул на правый берег Мерси, город стал расти ускоренными темпами.

Прибывали всё новые поселенцы, небольшими партиями перегонялись лошади и крупный рогатый скот. Поросят и семена культурных растений везли в телегах и морским путём. Сейчас Ливерпуль насчитывает свыше пятнадцати тысяч жителей. Здесь всё устроено, как и в Лондоне. Развиваются сельское хозяйство и ремёсла. Мешает только одно обстоятельство – местность вокруг чересчур болотистая.

Но болота постепенно осушаются. Избыток влаги стекает в залив и реку по дренажным канавам. Со временем Ливерпуль должен превратиться в крупный морской порт, а чуть севернее под землёй находятся запасы нефти.

До вечера мы обошли весь город, побывали у животноводов и ремесленников. Затем вернулись в дом мэра, куда нам доставили ужин из ближайшей столовой. Мы ели при свечах, наслаждаясь жареной олениной, и беседовали на интересующие нас темы. Лишь поздней ночью легли спать.

Я пробыл в Ливерпуле ещё два дня, занимаясь рыбалкой и охотой, а потом той же дорогой отправился в Лондон, наказав Юрию писать чаще.

…Когда воспоминания, наконец, оставили меня, я обнаружил, что сижу за столом на втором этаже своего дома. За окном смеркалось. «Надо же, обед пропустил, – подумал я. – Нужно скорее идти в столовую, пока не закрылась».

Глава 13

…Стоя у окна, выходящего на площадь, я смотрел на редких прохожих, спешащих по своим делам. Двое детей, затеявших игру в догонялки, с высоты третьего этажа казались совсем маленькими. Из здания мэрии вышел грузный мужчина и направился в сторону моего дома. Немного понаблюдав за ним, я сел в удобное мягкое кресло и стал ждать своего посетителя.

Раздался лёгкий стук в дверь. Затем она слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова моего секретаря.

– Извините, Сергей Семёнович. Пришёл Александр Владимирович. Он хочет с вами поговорить.

– Просите дорогого гостя.

Через минуту дверь снова открылась, и на пороге появился мэр Лондона. Ранняя седина, посеребрившая его виски, ничуть не портила внешний вид этого человека.

– Здравствуйте, Сергей Семёнович!

– Здравствуйте, Александр Владимирович, – сказал я, вставая и крепко пожимая ему руку через большой письменный стол. – Присаживайтесь.

Он сел и некоторое время собирался с мыслями. У мэра непроизвольно дёрнулась левая щека, и я тут же отвёл взгляд от собеседника: с перекошенным лицом Александр Владимирович выглядел отталкивающе. Не знаю, где он «заработал» нервный тик, но это был, пожалуй, единственный недостаток этого человека. Именно поэтому я соглашался терпеть его присутствие – другого такого опытного и исполнительного чиновника у меня на примете пока не было. Наконец мэр откашлялся и произнёс, ещё раз дёрнув щекой:

– Прибыли три судна из Ливерпуля с овцами.

Я понял, что это только вступление к чему-то более важному, и вежливо поинтересовался:

– Сколько голов привезли?

– Свыше шестисот. Но дело собственно не в этом…

– Продолжайте, – сказал я, а сам подумал: «Гружёный корабль из Ливерпуля идёт сюда в среднем четверо суток».

Мэр наконец решился:

– При прокладке одного из канализационных коллекторов произошёл обвал грунта. Трое рабочих погибли.

– Та-ак. Ну, и чья в этом вина?

– Прораб говорит, что мастера. Тот недоглядел, правильно ли рабочие установили крепь.

– А что мастер?

– Признаёт свою вину и просит о снисхождении.

– Придётся снизойти. Переведите его в рабочие пожизненно. Пусть трудится на другом участке, где-нибудь на свежем воздухе. И вообще, Александр Владимирович, запомните: несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии, – я позволил себе процитировать Марка Аврелия, одного из своих любимых мыслителей, жившего в прежней истории. – У вас всё?

– Да, Сергей Семёнович, – почтительно склонил голову мэр.

– За прорабом этим приглядывайте, если в зоне его ответственности повторится что-нибудь подобное, доложите мне.

– Слушаюсь. Я могу идти?

– Да. Всего хорошего, Александр Владимирович.

– До свидания, Сергей Семёнович.

Мэр встал и вышел из кабинета, притворив за собой дверь. Мне вспомнилась история развития овцеводства в Англии. Давным-давно я отправил первый трёхмачтовый корабль в Средиземное море. Перед капитаном была поставлена нелёгкая задача: поймать и привезти как можно больше диких баранов.

Команда блестяще справилась с заданием. Прибыв к берегам будущей Турции, матросы спустили две шлюпки, и значительная часть экипажа высадилась на берег в полном вооружении: шлем, кольчуга, меч и лук. Экспедиция пробыла в горах почти месяц и доставила на борт корабля около трёх десятков овец и баранов. Два раза смельчакам пришлось вступать в стычки с местными племенами, которые были многочисленны, но плохо вооружены. Понеся большие потери, противник был вынужден отступить.

По моему приказу груз доставили сразу в Ливерпуль, а оттуда в Нортуич. Там на тщательно огороженном пастбище, к которому примыкала только что построенная каменная кошара, за овцами стали ухаживать несколько мужчин. Бараны сначала вели себя агрессивно, но через несколько поколений привыкли к людям. С ними проводили селекционную работу, и со временем их внешний вид существенно изменился. Теперь поголовье овец насчитывает свыше ста тысяч особей и продолжает расти. Их разводят в основном на естественных пастбищах в окрестностях Кембрийских гор.

Когда привезённые животные стали размножаться, я «сконструировал» специальные приспособления для изготовления шерстяных тканей: самопрялки, горизонтальные ткацкие станки и различные инструменты для подсобных операций. Теперь существуют несколько десятков больших цехов, в которых производят как шерстяные, так и льняные ткани.

…Капитан судна, доставившего овец в Англию, очень хвалил моё «изобретение» – магнитный компас. Этот нехитрый прибор, стрелка которого постоянно указывает на север, несколько раз помог ему избежать неприятностей во время густого тумана и при плавании в открытом море, когда с борта судна нельзя разглядеть очертания берегов.