На странных берегах - Тим Пауэрс

В конце концов, когда обреченный корабль до половины ушел под воду, задрав нос, а две перегруженные шлюпки успели отплыть примерно на тридцать ярдов к югу, грот «Дженни» наполнился ветром, и шлюп наконец принялся набирать скорость. Они были уже в ста ярдах от корабля и шли все быстрее и быстрее на юго-восток, когда военный корабль, дохнув последним облаком серого дыма, скрылся под водой, подняв белый вал водоворота.

— Так держать, — приказал Дэвис рулевому. — А мы сейчас подсчитаем потери, — устало сказал он, облокачиваясь о леер. Под загаром его лицо заливала смертельная бледность и похоже было, что он едва держится на ногах. Скэнк прикрутил удерживающий джиб канат к кофель-нагелю и упал грудью на планшир, ловя ртом воздух.

— Как же... черт побери... мы выбрались живыми?

Дэвис хмыкнул и махнул в сторону сидевшего на корточках Шэнди. Того била дрожь, скорее от шока, чем от мокрой одежды.

— Ты что, все еще не понял? Наш парень Шэнди втерся в доверие к капитану, заговорил ему зубы и, как только представился случай, пристрелил его.

В ошеломленной тишине, которая последовала вслед за этим заявлением, Шэнди отвернулся и стал глядеть назад, туда, где всякий раз, когда волна приподнимала корму «Дженни», еще виднелись на зеленых волнах обломки корвета.

Забыв об усталости, Скэнк пробрался на корму, перепрыгивая через трупы и лавируя между завалами.

— Правда?! — переспросил он голосом, внезапно осипшим от переполнявших его эмоций. — Все эти разговоры про то, что ты не один из нас, были комедиантством?

Шэнди вздохнул и пожал плечами, почувствовав, как от напряжения снова одеревенели его мускулы. «Вот теперь мне уже никуда не деться от этой жизни, — подумал он. — Моряки на тех двух шлюпках знают, кто я такой, и в глазах цивилизованного общества я теперь изгой навеки». Он повернулся и улыбнулся Скэнку.

— Правда, — сказал он. — И мне надо было так сыграть, чтобы и вас одурачить. Иначе вы бы мне все сорвали.

Скэнк озадаченно нахмурился:

— Но ведь ты же не притворялся, я был рядом, я видел.

— Я же тебе рассказывал, что когда-то несколько лет подряд работал в театре, помнишь или забыл? — с наигранной легкостью ответил Шэнди. — Да ты и сам видел, что Дэвиса доставили на борт связанным, верно? Так кто же перерезал веревки, капитан, что ли? А оружие кто принес?

— Черт, надо же! — пробормотал Скэнк, качая головой. — Ну ты, брат, хороший актер!

Дэвис, с прищуром следивший за Шэнди, рассмеялся.

— Да, что правда, то правда: актер из тебя отличный, Джек. — Его шатнуло, лицо покрылось испариной, и, тряхнув головой, он хрипло осведомился: — Бокор Ходжа, выжил он или нет?

После недолгих поисков, искромсанное тело бокора нашли наполовину свесившимся в трюм.

— Мертв, Фил, — сказал кто-то сквозь зубы.

— Что ж, отыщите тогда, где он прятал свои снадобья, и тащите сюда, ко мне, а заодно и тяжелораненых. — Дэвис повернулся к Шэнди и вполголоса пояснил: — Сушеная печень, копченое мясо да изюм — их постоянный рацион, особенно когда они имеют дело с серьезной магией. А мне пришлось сегодня изрядно выложиться. Эти духи огня были ненасытны.

— Да, видел. А почему печень, мясо и изюм?

— Представления не имею. Утверждают, что это делает десны красными, но у всех бокоров все равно белесые десны. — Дэвис вздохнул, помолчал и легонько хлопнул Шэнди по спине. — Совсем забыл. Там ром, где-то на носу. Мне он понадобится, чтобы пробудить духа-покровителя. Пора о ране позаботиться — да и ты, думаю, не против пропустить глоток-другой.

— О да! — с горячностью ответил Шэнди.

— Ходж выжил? — поинтересовался Дэвис у одного из пиратов.

— Нет, Фил, он получил пулю в живот, когда мы прыгали за борт, и пошел ко дну.

— Ладно, все равно я здесь. Держать курс на юго-запад! — приказал Дэвис приунывшей команде. — Тем, кто ранен слишком тяжело, чтобы работать, — чинить паруса, сращивать канаты. Нам придется плыть день и ночь, чтобы вовремя поспеть во Флориду.

— А, черт побери, Фил, — возразил старый поджарый пират. — «Дженни» слишком разбита. Никто нас не обвинит, если мы поворотим обратно на Нью-Провиденс.

Дэвис по-волчьи осклабился:

— С каких это пор нас стало заботить, кто чего скажет, а? «Кармайкл» — мой корабль, и я хочу его вернуть. Уверен, что Эд Тэтч скоро станет королем Вест-Индии, и когда все это утрясется, я хочу быть рядом. Плохо, что кое-кто из вас, стариков, еще помнит мирные корсарские деньки, потому что те времена безвозвратно миновали. Зарубите себе на носу: лето прошло, наступает сезон империи. Через несколько лет, вероятно, нигде в Карибском море нельзя будет тихо посиживать где-нибудь, греясь на солнышке, и поджаривать захваченную испанскую скотинку на костре. Грядет новый мир, нужно только протянуть руку и взять его, и мы — те самые, кто знает, как жить в нем, в этом новом мире, не притворяясь, будто это часть Англии, Франции или там Испании. И единственное, что нам может помешать, так это наша собственная лень.

— Ну, Фил! — отозвался пират, немало озадаченный цветистой тирадой. — Лениться я умею лучше всего.

Дэвис отмахнулся:

— Тогда выполняй приказы. Держись меня и будешь есть и пить до отвала, а погибнешь, так тогда тебе без разницы.

Он потянул Шэнди вперед, к раскачивавшемуся носу корабля, и когда они туда добрались, пошарил под грудой парусины и с возгласом радости вытащил бутылку. Дэвис зубами выдернул пробку и сунул бутылку в руки Шэнди.

Тот сделал несколько глотков нагретого солнцем напитка. Ром был наполовину жидким, наполовину газообразным. И когда Шэнди вдохнул, передавая бутылку, то почувствовал, будто сделал еще один лишний глоток.

— А теперь объясни мне, — сказал Дэвис, пропустив добрую порцию, — почему ты застрелил Уилсона?

Шэнди развел руками:

— Он собирался выстрелить в тебя. Как сказал тот мичман, это было бы убийством.

Дэвис пристально посмотрел ему в глаза:

— Да? И причина только в этом и больше ни в чем?

Шэнди кивнул:

— Именно, да поможет мне Бог.

— А когда ты переоделся и заявил, что тебя заставили присоединиться к нам, что ты вовсе не пират, это было искренне?

Шэнди с тоской вздохнул:

— Да.

Дэвис удивленно покачал головой и отхлебнул рома.

— Э-э, Фил... а кто этот Пичи Бандер?

— М-м?

— Дай-ка мне хлебнуть. — Шэнди сделал несколько глотков и вернул бутылку.

— Перчер Бандер, — повторил он несколько невнятно, голова кружилась от выпитого. — Ну знаешь, тот самый, который рассказал тебе о капитане Уилсоне. Это все правда?

— А-а-а... — расхохотался Дэвис. — Панда Бичер! Он торговал, да и сейчас, наверное, торгует пряностями, и он всегда норовил пользоваться услугами капитанов военного флота для перевозки своего добра. Это незаконно, но большинство торговцев охотно идут на это. Они платят капитанам вполне достаточно, и в то же время это обходится им куда дешевле, чем услуги торгового флота с необходимостью оплачивать страховку и военный эскорт, который убережет их от пиратов. Я сам оттрубил в королевском флоте двадцать четыре года и знаю, что почти все капитаны зарабатывают прибавку к жалованью, обслуживая Панду и ему подобных, хотя в случае поимки им грозит трибунал. Имя капитана корвета я узнал из разговоров на шлюпке, а потом притворился, будто знаю его. Шанс, что он окажется ни в чем не замешан, был невелик. Вдобавок в девяностых годах Панда владел парочкой публичных домов, которые специализировались на обслуживании королевских офицеров. Я слышал, что... тяготы и заботы службы в Карибском море заставляли молодых офицеров предпочитать экзотику: мальчиков, понимаешь, плетки, восточные вариации. И вполне могло статься, что Уилсон принадлежал к числу клиентов Панды.