Три красавицы на одну ночь - Дарья Калинина

— Но и не мало, — возразила Леся. — Подойдет любой деревенский дом, возле которого есть сарай. Как бы ни был влиятелен господин Замаль, он не в состоянии обыскать всю страну. А за то время, которое прошло с момента пропажи Магриба, жеребца могли вывезти даже через границу.

— В этом случае концы найти даже легче, — заметила Кира. — На таможне должна быть отметка.

— Вывезти жеребца могли и по фальшивым документам, — пожала плечами Женя.

— А во сколько примерно оценивали стоимость этой лошади? — спросила Кира.

— Миллион или полтора миллиона, если я верно поняла, — сказала Женя.

— Сколько? — ахнула Кира. — Полтора миллиона?

— Рублей? — пискнула Леся.

Женя посмотрела на них с жалостью.

— Долларов, разумеется! — с достоинством произнесла она.

— Ого! — воскликнули подруги хором. — Да за такой куш можно было и постараться.

— Но учтите, эту цену за Магриба можно было получить только в том случае, если все его документы, родословная и прочее были бы в порядке на момент торгов! — поспешно сказала Женя. — Сам по себе он просто отличный жеребец. Но при этом ворованный! А это значит, что он никогда уже не сможет участвовать в скачках на известных ипподромах. И не принесет ощутимой прибыли своему новому хозяину.

— Но как же так? — удивилась Кира. — Ведь его все же украли! Зачем, если он не принесет прибыли?

— Могли украсть для того, чтобы использовать для получения потомства, — предположила Женя. — Но это тоже как-то странно. Получение потомства — в мировом коневодстве — вещь тонкая и требующая больших затрат времени, чтобы получить нужный результат. Когда там еще родившийся жеребенок вырастет и начнет выступать и собирать призы пачками. И тоже не факт, что жеребенок от породистого производителя обязательно сам будет рекордсменом. Может получиться новый фаворит, а может и нет.

— И что тогда? Все траты насмарку? — удивилась Леся.

Женя пожала плечами.

— И потом, — сказала она, — если использовать Магриба как производителя, но под чужим именем, под своим же нельзя, жеребец краденый, тогда его жеребята без родословной будут стоить совсем недорого. Подумаешь, какой-то резвый жеребенок от неизвестного родителя. Темная лошадка! Нет, не многие дадут за такого жеребенка настоящую цену. А значит, дохода Магриб в любом случае своим похитителям не принесет.

Подруги задумались. По всему выходило, что красть Магриба было глупо. Воры не смогли бы использовать жеребца так, чтобы он принес им ощутимый доход. А значит… Значит…

— А выкуп? — воскликнула Кира. — Может быть, господину Замалю пришло требование о выкупе за любимца?

— Нет, — покачала головой Женя. — Ничего такого Азиз мне не говорил.

— Выходит, Магриба могли украсть просто для того, чтобы досадить господину Замалю, — задумчиво произнесла Кира и отложила в сторону щетку, которой расчесывала свои густые волосы до зеркального блеска.

— И по этой же причине сожгли его дом! — высказалась Леся.

— Вполне возможно, — пробормотала Кира. — Даже очень, очень вероятно. Но кто? Кто этот мерзкий злодей?

Впрочем, долго размышлять на эту тему у подруг не было времени. С минуты на минуту за ними должен был заехать Абдул, чтобы и отвезти на вечеринку. Поэтому девушки торопливо снова схватились за пудреницы, колготки, расчески и платья. И дело у них пошло веселее. Женя наконец остановила свой выбор на красном платье, которое было ее самым удачливым туалетом.

«Собираясь на свидание, главное — это настрой, — вспомнила Женя, когда в очередной раз сделала зацепку на эластичной ткани своего любимого платья. — Настроиться вы должны на волну успеха, удачи, счастья и любви, которая вас обязательно ожидает там, куда вы собираетесь. И даже в дороге. Помните, что вы просто обязаны излучать волны, которые привлекают к вам самых прекрасных мужчин. Вы — звезда! Вы свет, на который они летят! Вы само совершенство!»

И в этот момент с кисточки, которой Женя второпях красила свои ногти на ногах, чтобы они хоть немного соответствовали ее маникюру, сорвалась большая капля ярко-красного лака и шлепнулась на ее платье.

— О нет! — взвыла Женя, поняв, что в данный момент она, как никогда, далека от совершенства. — Что же мне теперь делать?

— Протри жидкостью для снятия лака, — быстро нашлась Кира, вообще склонная к быстрым решениям.

— Погоди, пятно может остаться! — остановила ее осторожная Леся.

— Но если не стереть лак, то сам по себе он тоже никуда не исчезнет! — не сдавалась Кира, уже стоя над Женей с резко пахнущей ацетоном ваткой в руках. — А платье хоть тоже красное, но совсем не того оттенка, что лак.

Женя сочла этот аргумент своей подруги весомым. И сказала:

— Ладно! Давай три, только осторожно.

Кира протерла подол Жениного платья. Как ни странно, цвет его не изменился. А лак совершенно исчез.

— Прекрасно! — обрадовалась Кира.

— Чего уж прекрасного! — сморщилась Женя. — Теперь я буду благоухать ацетоном, как квартира, где живут наркоманы.

— Выветрится! — легкомысленно заметила Кира.

Но запах и не думал выветриваться.

— Надо было обычным ацетоном пользоваться, по двенадцать рублей пол-литровый флакон, — пыхтела Леся на Киру. — А ты накупила какой-то вонючей дряни за триста рублей. Что теперь делать?

Ее недовольство можно было понять. Дорогущее средство для снятия лака с щадящими ноготь добавками оказалось на редкость вонючим. И запах даже вроде бы со временем становился все сильней. Во всяком случае, когда подруги загрузились в машину Абдула, он тут же начал беспокойно принюхиваться.

— Чем это пахнет? — наконец не выдержал он.

— Духами, — нашлась Леся. — Новый аромат. Тебя нравится, милый? Специально для тебя душилась.

— Э-э! — промямлил припертый к стене бедняга. — Знаешь, очень оригинальный запах! Ты их лучше подари кому-нибудь.

Но больше он со своей критикой к подругам благоразумно не приставал. Все же восточные мужчины куда тактичней россиян. Будь на месте Абдула наш парень, подруги бы уж наслушались от него по полной программе. И про запах, и про то, что они опоздали на целых полчаса и он вынужден был их дожидаться. И вообще много бы интересного о себе узнали.

Азиз жил в старом доме в центре города. Женя, которой пришлось уехать из центра после того, как они разменялись с мамой и бабушкой, даже покраснела от удовольствия. Конечно, жить на заливе в новом доме просто прекрасно. Но… но ее все равно неудержимо тянул к себе пыльный, загазованный, но такой родной центр города. Тут были близкие и любимые ею широкие улицы и проспекты, скверики с чахлой листвой и богатой историей. Мощеные плитки тротуара, по которым ходили еще Пушкин и Блок.

Да, она бы многое отдала, чтобы снова жить в центре города!

Хозяин встречал своих гостей у дверей. От его былой холодности не осталось и следа. Он тепло приветствовал Женю, едва не съев ее всю глазами. И радостно приветствовал ее подруг.

— Проходите, осматривайтесь! — говорил он. — Чувствуйте себя как дома.

Квартира была очень хороша после умелой перепланировки. Тут был просторный холл, где гости могли не жаться друг к другу, а спокойно привести себя в порядок, перед тем как войти в действительно шикарную гостиную.

Впрочем, оба помещения не были перегружены мебелью, сдвинутой к стенам. На полах лежали толстые ковры с восточным орнаментом. И вообще вся обстановка была выдержала в восточном стиле. А вот кухня, спальная и еще одна комната, нечто среднее между кабинетом, курительной и библиотекой, были декорированы в подчеркнуто европейском стиле.

— Сам я не большой поклонник восточной роскоши, — развел руками Азиз, объясняя наличие в гостиной пышного балдахина над низкой тахтой, на которой валялось множество шелковых подушек. — Но отец требует.

Подруги впервые услышали из его уст откровенное упоминание об отце. То есть, разумеется, они понимали, что отец у Азиза должен был где-то быть. И даже знали, что он родом из Ирана. Но вот так прямо в разговоре Азиз упомянул о нем впервые.

— А кто твой отец? — спросила у Азиза Кира.

Тот удивленно посмотрел на нее и даже открыл рот, чтобы ответить на ее вопрос. Но не успел. На пороге комнаты возникла еще одна девушка просто потрясающей красоты. И уж на что сегодня были довольны своей внешностью подруги, но тут они дружно поняли, что появившаяся красотка явно вне конкуренции. Ее красота была глубокой, чувственной и, казалось, шла откуда-то изнутри. Девушка буквально светилась ею. При этом сама она, похоже, не осознавала, насколько хороша.

— Кто это? — ошеломленно и ревниво прошептала Женя, когда Азиз с распростертыми объятиями кинулся встречать девушку, восклицая что-то по-арабски.

При виде Азиза, целующего красавицу, сердце девушки пронзила острая боль.