Никто не узнает - Татьяна Никандрова

Приваливаюсь к дверному косяку и, слегка наклонив голову набок, наслаждаюсь увиденным.

Передо мной картина маслом: Богдан стоит у плиты в один боксерах, выгодно подчеркивающих его твердый упругий зад и, умелым движением вздергивает сковородку, переворачивая жарящийся на ней румяный блин.

За свою жизнь я наблюдала много радующих глаз зрелищ, но такую красоту вижу впервые. Мужчина на кухне — это само по себе сексуально, а мужчина в процессе готовки — и вовсе какая-то магия. На это можно смотреть так же долго, как на огонь и воду.

— Проснулась? — Богдан замечает меня и лучезарно улыбается. — Эх, а я хотел тебе завтрак в постель организовать.

— Да ты что? — я пристраиваюсь сзади и обвиваю руками его спину. — По-моему, уровень романтики и так зашкаливает.

— Брось, я даже еще не начинал, — смеется он, выкладывая очередной готовый блин на тарелку. — Ну что? Чай или кофе?

— Кофе, — отзываюсь я. — Где у тебя кофеварка? Я сама сделаю.

— Э… У меня ее нет, — отзывается Богдан. — Но есть вот это. Не моя, но, думаю, пользоваться можно.

Парень достает из верхнего ящика гарнитура металлическую турку и задумчиво крутит ее в руках.

— Отлично, — без тени иронии отвечаю я. — Сто лет не пила по-настоящему ароматный кофе. Ты будешь?

— Нет, я пас, — он отрицательно мотает головой. — Кофе не мой напиток.

— А арабика тогда откуда? — удивляюсь я, открывая пачку молотых зерен.

— Почему-то я был уверен, что ты кофейная душа, — усмехается парень. — Специально по случаю твоего визита купил.

— Но как ты мог знать, что я останусь здесь до утра? — интересуюсь я, хотя ответ на этот вопрос и так очевиден. Богдан настолько самоуверен, что даже не предполагал другого исхода.

— Я просто очень этого хотел, Карин, — признается он, глядя мне в глаза. — А желания имеют свойство сбываться.

Вот умеет же этот парень говорить так, что сердце в груди ванилью обливается. Я вроде уже не девочка совсем, а все равно рдею и смущаюсь от подобных высказываний. Приятно, черт подери!

Интересно, для Богдана такие фразочки — это лишь способ добиться желаемого от женщины, сбитой с толку его обаянием, или он реально так думает?

— Скажи, а ты со всеми девушками такой? — не выдержав, любопытствую я.

— Какой такой? — он вопросительно приподнимает брови.

— Ну, внимательный, романтичный, предсказывающий прихоти? — пытаюсь объяснить я. — Ты же понимаешь, когда мужчина себя ведет так, это вызывает приступ восторга у представительниц женского пола?

— У меня нет других девушек, — парень легонько пожимает плечами, отпивая чай. — Но спасибо за комплимент. Я рад, что вызываю у тебя восторг.

Он игриво мне подмигивает, а затем вонзается зубами в сложенный в несколько раз блин. Кстати говоря, ест Богдан невероятно эстетично и очень по-мужски. Со смаком, с аппетитом, но в то же время неторопливо и с достоинством, будто молодой лев после долгой, но успешной охоты.

— Вообще никого? — с сомнением переспрашиваю я.

Раз уж он заговорил про других девушек, нужно как следует разведать это поле.

— Нет, а почему тебя это так удивляет? — он выглядит абсолютно искренним.

— Ну, не знаю… Толпы фанаток и одиночество как-то не очень сочетаются, — впервые за все время я озвучиваю свой потаенный страх.

Богдан молод, красив и успешен. А еще в него на концертах бросаются лифчиками юные девчонки. Согласитесь, сложно поверить, что у такого парня могут быть проблемы с недостатком внимания.

— А причем тут мои фанатки? — он искусно изображает недоумение. — С большинством из них дальше обмена любезностями и пары фоток на память мое общение не заходит.

— С большинством?

Стыдно, конечно, но я реально цепляюсь к словам, как конченная ревнивица. Отчего-то представлять его с другими мне крайне неприятно. Так неприятно, что аж в глазах мутнеет.

Несколько мгновений мы с Богданом безмолвно боремся взглядами, а затем он опускает глаза и коротко смеется, мол, ну окей, подловила.

— Ладно-ладно, — он приподнимает руки как бы в знак капитуляции. — Иногда я трахаюсь с фанатками. Точнее — трахался. В прошлом. Но теперь-то все иначе.

Его лицо резко приобретает серьезное выражение.

— Из-за меня? — осмеливаюсь предположить я, и мой голос звучит довольно хрипло.

— Да, из-за тебя, Карин, — в данный момент он выглядит не как беззаботный мальчишка, а как молодой, но вполне зрелый мужчина. Брови едва заметно сведены к переносице, взор тяжелый и прямой, тон пропитан решительностью. — Я же говорил, ты мне нужна, помнишь? И мне хочется верить, что я тоже тебе нужен.

Я замираю и невольно натягиваюсь струной. Потому что предчувствую, что дальше Богдан скажет что-то очень важное.

— Я не буду ни о чем тебя просить прямо сейчас, — делая акцент на последнее слово, продолжает он. — Понимаю, что ты еще не готова, и поэтому не давлю. Но рано или поздно нам троим придется разрулить эту ситуацию. Надеюсь, ты это осознаешь.

Вот так, не называя имен, Богдан упомянул Олега. Деликатно, тактично, но все же довольно конкретно. Удивительно, как в столь юном возрасте ему удается так тонко чувствовать грань?

Впрочем, он прав. Сейчас обсуждать свой брак и план дальнейших действий я абсолютно не настроена. Возьму пример со Скарлетт и пообещаю себе подумать об этом завтра.

— Вкусные блины, — после недолгого молчания говорю я. — Правда, вкусные.

— Спасибо, ты еще в варенье макни, моя мать сама его делала, — он пододвигает ко мне чашечку с темно-красным содержимым. — Пальчики оближешь.

И вот Богдан снова улыбчивый мальчишка с озорным взглядом. Легкий и непринужденный. Будто и не было минуту назад этого наплыва суровой непоколебимости…

Удивительно, каким он все-таки может быть разным.

Глава 27

Карина

— Это новый уровень, дорогая! — Олег восторженно вещает о новом контракте, пока я неторопливо потягиваю утренний кофе. — Итальяшки у нас в кармане, следующий шаг — Штаты.

— Здорово, — улыбаюсь я, дивясь тому, как молодеет и свежеет муж, когда говорит о делах. — Когда летишь?

— Не летишь, а летим! — он грозит мне вилкой с насаженным на нее томатом черри. — Надеюсь, хоть на этот раз ты составишь мне компанию?

— Ой, Олег, — издаю нарочито утомленный вздох. — Так много дел сейчас, даже не знаю, как выкроить время.

— Боже, иногда я завидую мужчинам, чьи жены не работают, — иронично отзывается он. — Что, совсем никак? Это ведь всего три недели.

— Ты же знаешь, у меня сейчас новинка выходит, несколько интервью назначено, и…

— Понял-понял, можешь не продолжать, — усмехается Олег. — Занята выше крыши. Как всегда, короче.

— Обижаешься? — чувствуя укол совести, интересуюсь я.

— Нет, конечно, — муж вскидывает на меня глаза. — Я уже