Гильдия Злодеев. Том 1 - Дмитрий Ра

цепь последних событий. Чтобы никто и никогда не узнал ни про мою настоящую личность, ни про мои связи с некромантией. И начать разбираться во всем самостоятельно, не вмешивая людей, которым я не доверяю.

Но и играть в «публичное унижение своего толстого брата» я тоже не хочу. Ищите себе другого клоуна. Пусть я и неудобном теле, но «я — это всё еще я».

Натягиваю самую доброжелательную на свете улыбку:

— Я обязательно как-нибудь расскажу тебе историю о своих лесных приключениях, брат. Но сейчас меня ждет отец, а я не хочу отвлекать вас от... кхм... подготовке к своему спасению.

Не верю я в твою доброжелательность после того, как ты решил опозорить меня перед всем замком, натянув лицемерную эльфийскую улыбку.

Бровь парня слегка приподнимается. Он какое-то время странно на меня смотрит, молчит. Атмосфера накаляется до предела, и я догадываюсь почему. «Брат», видимо, ожидал услышать от меня совсем другое. Нелепое оправдание, например. Или что типа «Да, я бухал, и че?! Отстань от меня, слыш!».

— Вот как... А я надеялся, что отец хоть в этом окажется неправ. Но он очередной раз доказал нам то, что по праву мудрого и сильного является владыкой этих земель.

Вот подхалим. Аж скулы сводит. Знает, что каждое его слово донесут до папочки. Но ладно, не буду о братце делать поспешных выводов. Пока что он... приемлем. С такими можно поработать. Кто знает, какие у нас были отношения и что у него за мотивы.

Пожимаю плечами. Мол, думай, что хочешь. Парень в ответ только улыбается:

— Я отправляюсь тренироваться, брат. Не заставляй отца ждать.

Он перестает улыбаться за миг перед тем, как отвернуться и уйти к воякам. Замечаю тень на его лице. Вот что у него в голове?

Ладно, мне сейчас не до него... Чувствую, самое страшное еще впереди. Тут я все обернул весьма недурно. Хоть и рисковал со своими «умными эпитетами». Не сомневаюсь, что я «брату» ответил не по шаблону, как тут привыкли. Но для откровенных подозрений еще далеко.

Спасать они меня хотели... Ну-ну...

Стражи провожают меня за внутренние стены замка. Тут вообще красота. Сады, деревья, ухоженные кустики и цветочки. Жилые зоны для влиятельных людей. Членов семьи, высокопоставленных вояк и «чиновников». Меня заводят в «каменный особняк» с башей — как это называется по средневековому, я не знаю. Идем через брутальные коридоры с картинами на стенах и стойками с доспехами. Кстати, теперь я понимаю, почему их ставят. Хер поймешь, настоящий это страж или доспех. А ведь так и правда можно сэкономить. Как на муляжах камер.

Доходим до массивных дверей. Стражи останавливаются, встают вдоль стен. Ясно. Значит, дальше мне идти одному...

Тяну за кольца створок и понимаю, что дверь даже не шевелится. Нет, она не закрыта. Она, дрянь такая, просто тяжелая. Замечаю, как один из стражей поджимает губы, сдерживая ухмылку.

Что-то меня всё это начинает напрягать. И сильно. Поворачиваюсь к ухмыляющемуся:

— Открой дверь.

Видно, как тяжело ему сдерживать улыбку:

— Не велено господином Эдмундом Галленом.

Что за бред?

— Но тебе было велено привести меня к отцу. Ну так выполняй.

— А еще мне запрещено открывать вам эти двери. Вы знаете, что они утяжелены не просто так... господин Римус.

Точно бред. Тут все чокнутые, что ли? Осматриваю воинов. Хм... Я уже успел бегло изучить их замашки и понять, что трое из них не самые умные и статусные.

— Да неужели? И в чем смысл? Тогда я пошел? А вы скажете отцу, что не исполнили приказ. Но есть другой вариант. Лично ты перестанешь ёрничать, как ребенок и откроешь дверь, раз уж пока называешь меня господином... Не забывай, что память у меня очень хорошая и, кто знает, может когда-нибудь, что-то изменится.

Страж переглядывается со своим «коллегой», но открывать не спешат. Чувствую, как в груди просыпается что-то черное. Продолжаю давить:

— Представь, что всё это время я просто прикидывался толстым пьянчугой. Может, мне так удобнее приглядываться к вам. Ты, — киваю на стража с копьем. — Всю дорогу хмыкал каждой моей отдышке. Кривлялся за спиной. Тебе нравится, что можно безнаказанно насмехаться над тем, кто статусом выше тебя? Ведь остальные его не уважают, верно? Но стадный инстинкт — это нормально, я тебя не осуждаю. Ты, — перевожу взгляд на другого. — Думаешь, я не заметил с каким омерзением ты сторонился меня, будто я обмазан дерьмом.

Делаю шаг, подхожу к последнему вояке в закрытом шлеме:

— А вот ты... — уголки моих губ приподнимаются. — Единственный, кто поприветствовал меня как положено. Ты не реагировал на этих шутов. Ни в одном твоем движении я не заметил ни издевок, ни пренебрежения, ни напыщенности. Ты вел себя дисциплинированно и достойно. Кто ты, воин? Назовись.

Тишина. Кажется, что воздух электризуется. Я точно ввел в ступор этих идиотов. Есть в моём положении что-то приятное — когда от тебя ожидают одного, но на выходе получается что-то совершенно другое...

Воин передо мной снимает шлем, и я вижу пожилого, лет под шестьдесят мужчину. Волосы до плеч, седая борода, лицо в шрамах, очень мудрые голубые глаза, но будто мертвые. Левого уха нет. По его внешности многое можно понять, и кажется, что этот человек никогда в жизни не улыбался:

— Вы знаете меня. Я Торн, господин, — голос холодный, без эмоций.

И вроде бы все в этом человеке намекает о его внутренней силе, но... почему он такой уставший?..

Ладно, что уж. Главное, что уважение таких вот людей перевесит издевки сотен идиотов. Я знаком с такими. Был знаком.

Кладу ладонь на плечо воина, слегка киваю:

— Я всё видел, Торн. И благодарен тебе. А теперь... Открой дверь своему пухлому господину.

Уставшие глаза смотрят на меня. То ли они сомневаются, то ли чего-то ждут.

Что ж, повысим планку:

— Даю слово, что в следующий раз я открою их самостоятельно и, возможно, уже для тебя.

Вот теперь его взгляд приобретают блеск. Он моргает пару раз, будто только что проснулся. Не знаю, сколько проходит время, но смотреть в эти глаза и правда непросто.

Бам!

Торн отдает честь так, что воин рядом с ним вздрагивает.

— Слушаюсь, господин!

Придурок с копьем давно уже не ухмыляется:

— Вы... это... как же... Капитан Торн... нельзя... наш прик...

Торну достаточно одного взгляда, чтобы заткнуть клоуна. Лязгая доспехами, он хватается за кольца. Напрягается, на морщинистом