Банды Нью-Йорка - Герберт Осбери

3

В апреле президент Линкольн издал указ о призыве в армию 300 тысяч мужчин, и через месяц военный департамент объявил, что призыв начнется в Нью-Йорке 11 июля, в субботу. Сотрудничества городских властей никто не просил, так же как никто не просил и органы правопорядка обеспечить охрану штабов военной полиции города. Только корпус инвалидов под командованием полковника Рагглеса получил предписание на всякий случай снять людей с дежурства на военных заводах и складах. В Нью-Йорке, как и по всей стране, зрело недовольство законом о воинской повинности, основанное в первую очередь на том, что каждый рекрут имел право откупиться, заплатив правительству 300 долларов. Это положение работало на богачей, и становилось ясно, что основу регулярной армии составят бедняки. По мере того как призыв приближался, некоторые газеты публиковали провокационные статьи, а политическая организация под названием «Рыцари Золотого Круга» проявляла большую активность, направленную на противодействие этому закону. Считается, что именно члены этой организации и стали ядром первоначально собравшейся толпы, но исторических подтверждений тому мало; в любом случае о нем никто уже не вспоминал, когда гангстеры и прочие преступники повылезали из Пяти Точек и других трущобных районов и принялись грабить и поджигать. Рабочие, особенно неквалифицированные, были активными противниками закона, потому что мало у кого из них имелось 300 долларов, и было очевидно, что, если их имена попадут в список, им придется идти на войну. В адрес некоторых представителей военной полиции, обходивших дома, составляя списки рекрутов, поступали угрозы, а за несколько дней до начала призыва группа мужчин, вооруженных железными прутьями, напала на начальника военной полиции Девятого округа Джоэла Эрхарта во время обхода нового дома на Бродвее и Либерти-стрит. Он послал за помощью и три часа противостоял громилам; у Эрхарта кончились патроны, и в конце концов он отступил, так никого и не внеся в список.

Рано утром 11 июля полиция получила сообщение о том, что «Рыцари Золотого Круга» и другие недовольные новым законом собираются захватить арсенал на Седьмой авеню и Тридцать первой улице. Суперинтендент Джон Кеннеди послал на охрану объекта сержанта Ван Ордена и 15 патрульных. С появлением полиции начала собираться толпа, но она рассеялась, когда стражи порядка прошли внутрь здания и закрыли двери. Через несколько часов началось окончательное формирование списков в призывном пункте Девятого округа на Третьей авеню и Сорок шестой улице. Все было спокойно, хотя перед зданием и собиралась недовольная толпа. В тот день в список было внесено 1236 человек. Работу прервали до понедельника, предстояло набрать еще 264 человека, чтобы выполнить план по району.

Следующий день, 12 июля, был воскресным, и, хотя город казался тихим, возбуждение нарастало. На углах собирались группы мужчин, ожесточенно обсуждавших дискриминационные положения закона, и тут прошел слух о том, что несколько богачей, имена которых были вчера внесены в список, уже выплатили правительству деньги и освобождены от военной службы. Детективы докладывали о необычной активности гангстеров. Главари оживленно обменивались посланиями, а члены банд были заняты сбором палок, кусков кирпича, камней и другого вооружения и складированием их в притонах. Вечером в нижней части города вспыхнуло несколько пожаров, а толпы, собиравшиеся на пожар, были больше и шумнее, чем обычно. Несмотря на это, полицейские власти делали вид, что ничего не происходит, и суперинтендент Кеннеди на следующий день лишь приказал охране остаться в арсенале.

Понедельник выдался жарким и ясным. Около шести утра группы, состоящие как из мужчин, так и из женщин – жителей подвалов и трущоб нижней половины города, начали собираться в различных местах Вест-Сайда. Собравшись там в большом количестве, они двинулись на север по Восьмой и Девятой авеню. По дороге к толпе присоединялись рабочие и другой трудовой люд. Нескольких хозяев и мастеров, пытавшихся помешать этому, избили. Таким образом, пока респектабельная часть жителей города завтракала, толпа черни, вооруженная чем попало, собиралась на условленном месте – на пустыре к востоку от Центрального парка, где сейчас самый модный жилой район Нью-Йорка. По мере того как пустырь заполнялся народом, агитаторы разогревали толпу зажигательными речами против призыва, и около восьми утра огромная масса людей двинулась двумя колоннами по Пятой и Шестой авеню на юг, размахивая оружием и выкрикивая лозунги неповиновения правительству и полиции. На Сорок седьмой улице эти колонны соединились, повернули на восток и пошли в сторону Третьей авеню, а потом – вниз по этой широкой улице к призывному пункту на Сорок шестой улице. Численность толпы, по различным источникам, оценивается от 5 до 15 тысяч человек.

Другая толпа уже начала собираться перед призывным пунктом на Третьей авеню, а еще одна окружала призывной пункт на Бродвее и Двадцать девятой улице. Через полчаса после того, как толпа выдвинулась из Центрального парка, суперинтендент Кеннеди отправил 69 патрульных под командованием капитана Спайта и сержантов Уэйда, Мангина, Мак-Креди и Уолфи на охрану призывного пункта на Бродвее, а капитану Портеру приказал послать 60 человек к находящемуся под угрозой призывному пункту на Третьей авеню для усиления охраны. К этому же пункту двинулись, вооружившись, и 50 человек из Корпуса инвалидов. В девять утра штаб получил уже столько срочных сообщений, что суперинтендент разослал по полицейской телеграфной сети следующее сообщение:

«Всем участкам Нью-Йорка и Бруклина: мобилизовать взводы резерва и содержать их в зданиях полицейских участков вплоть до дальнейших распоряжений». Общие силы, поступившие под командование капитана Спайта, были достаточно сильны, чтобы предотвратить разгром призывного пункта на Бродвее, и там работа продолжалась беспрепятственно до полудня, после чего ее завершение было отложено на 24 часа. Но на Третьей авеню толпа разрослась до огромных размеров, и по мере того, как начальник военной полиции доставал из барабана листочки бумаги с именами рекрутов, толпа кричала, толкалась и двигалась по всей территории на полдюжины кварталов в обе стороны от Сорок шестой улицы. Когда сквозь толпу пытались проехать омнибус или частная карета, их останавливали, лошадей распрягали, а пассажиров и кучера вытаскивали из экипажа. В разных местах появились плакаты «Долой призыв!», которые демонстрировали во все стороны под одобрительные крики. Возмущение нарастало, и к десяти часам утра передние ряды толпы тесно прижало к оцеплению, состоявшему из немногочисленных полицейских, стоявших с дубинками спиной к зданию, ожидая, когда же вспыхнет бунт. Обстановка была самая пожароопасная, оставалось только поднести спичку.