Когда наступает осень - Дениза Алистер

Она поставила молоко на плиту и только взяла нож, чтобы отрезать кусок торта, как услышала шаги за спиной. В дверях стоял Джейк. Он был в одних джинсах, и Линда с трудом отвела взгляд от его голой груди.

— Ты собираешься испробовать эту штуку на мне? — спросил он, кивнув на нож.

Линда сдержанно улыбнулась: ей не хотелось показывать своего раздражения и вообще давать волю эмоциям.

— А ты считаешь, что заслуживаешь этого? — спокойно спросила она.

Линда демонстративно повернулась к Джейку спиной и дорезала торт. Молоко к этому времени уже подогрелось, поэтому она села к столу и принялась за еду.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — наконец спросил Джейк.

— Конечно нет. Там достаточно какао еще для одной чашки, а торт просто великолепен.

Он сел рядом с Линдой.

— Я имел в виду вовсе не торт и какао.

— Да? — удивилась Линда. — Между прочим, очень странно, что ты приехал сюда. Вряд ли это то, что тебе следовало делать.

— Боюсь, у меня слабое представление о том, что, с твоей точки зрения, мне надо делать, а что — нет. Ты ведь знаешь, я не отличаюсь хорошим воспитанием…

— А ты прекрасно знаешь, что я не это имела в виду.

— Что же вы имели в виду, милая леди? На самом деле все очень просто: я здесь потому, что сенатор попросил меня приехать.

Линда едва сдержалась, чтобы не показать своего разочарования. Так, значит, его приезд сюда не имеет никакого отношения к ней? С трудом она заставила себя доесть последний кусочек торта и допить какао. Затем вымыла за собой посуду, вытерла руки и, запахнув поплотнее халат, повернулась к Джейку.

— Ну что ж, доброй ночи, — произнесла она, направляясь к двери. — Чувствуй себя как дома. В холодильнике есть пиво и холодный цыпленок.

Когда она проходила мимо его стула, Джейк неожиданно поднялся и схватил ее за руку.

— Линда, мы должны поговорить. Честно говоря, хотя сенатор действительно позвонил и попросил меня приехать, чтобы обсудить смерть его сына, на самом деле я хотел видеть тебя.

Линда стояла не шевелясь. Одного его прикосновения было достаточно, чтобы сердце ее бешено заколотилось. Ей очень хотелось поверить ему, но она не могла себе этого позволить. Она не должна забывать о том, как он бросил ее в Сисайде!

Собравшись с силами, Линда смело взглянула ему в глаза.

— Я не думаю, что нам есть о чем говорить, Джейк, — спокойно произнесла она. — И будь любезен отпустить мою руку.

Джейк немедленно подчинился, что было совсем на него не похоже. И голос его прозвучал как-то неуверенно:

— Мне казалось, после всего того, что было между нами…

— А чем мы были друг для друга? В один прекрасный момент ты просто исчез, не потрудившись сказать мне ни единого слова. О, только не подумай, что я жалуюсь или упрекаю тебя! Все давно забыто.

— Послушай. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что я вел себя как последний идиот. Конечно, я поступил подло по отношению к тебе. Но тогда я не думал об этом. А просто бежал, Линда! Бежал со всех ног!

Он замолчал и посмотрел на нее, видимо ожидая хоть какого-то ответа. Но Линда молчала.

— Я согласился на работу в Новой Зеландии, потому что вдруг испугался. Я почувствовал, что прирос к тебе всей кожей — так, как не прирастал ни к одной женщине. Это было, конечно, неправильно — вот так сбежать от тебя. Но мои чувства смешались, мне нужно было время подумать.

— Полковник Дадсон сказал мне, что ты вернулся из Новой Зеландии.

— Да, я вернулся, и тогда для меня уже все было решено. Да, решено, Линда. Я просто не хотел говорить с тобой об этом по телефону: мне нужно было видеть тебя. Я собирался пойти к тебе на следующий день, но неожиданно меня срочно вызвали в Нью-Йорк. А когда я вернулся и узнал, что ты уехала, я чуть не сошел с ума! Я не знал, где тебя искать: мне и в голову не пришло, что ты могла вернуться в Хьюстон. Ты ведь всегда говорила, что к прошлой жизни возврата нет. Я умолял Дорис сказать мне, куда ты уехала, но она оказалась стойкой, как индеец. Когда мне позвонил сенатор, у меня появился проблеск надежды… Линда, я знаю, что поступил трусливо и подло. Но слава богу, что мне удалось хотя бы все объяснить тебе.

Слушая его и наблюдая за ним, Линда почувствовала, что сомнения в ее душе не дают пробиться ростку надежды. Да, Джейк приехал сюда, но он еще не сказал ни единого слова любви! И к тому же было уже слишком поздно: как только он узнает, что она беременна, то умчится отсюда во всю прыть. А она не хочет обрести его сейчас, чтобы тут же потерять вновь. Она этого просто не вынесет! Линда прекрасно знала, как много значит для него работа, возможность постоянно перелетать с места на место. Если в его жизни и найдется место для нее, то для ребенка — никогда.

И Линда решила покончить со всем сейчас, не дожидаясь того момента, когда на его лице появится выражение ужаса после того, как он узнает о ребенке.

— Спасибо, что объяснил мне все, Джейк, — спокойно сказала она. — Мы хорошо провели время вдвоем, но мы ведь ничего не обещали друг другу. И сейчас — у тебя своя жизнь, а у меня — своя.

— Своя жизнь?! — воскликнул он. — Здесь? В этом мавзолее? Со всеми этими комитетами и благотворительностью? А я думал, ты хочешь убежать от всего этого.

— Я передумала. А сейчас мне надо идти.

— Так, значит, все это время ты просто играла со мной? А теперь благовоспитанная леди будет сидеть здесь и дожидаться выгодной партии, да?

— Нет. Это не так. Но ты можешь думать обо мне все, что хочешь. Впрочем, ты так всегда и делал… А теперь мне пора. И если у тебя есть хоть капля здравого смысла, то ты закончишь все дела с сенатором как можно быстрее и уедешь отсюда.

Линда почти побежала к двери: она чувствовала, что вот-вот разрыдается, закричит, и тогда все пропало.

— Не так быстро! — услышала она у себя за спиной.

Он снова схватил ее за руку, но на этот раз пальцы показались ей стальными.

— Ты делаешь мне больно! — запротестовала она.

Джейк повернул ее так, что теперь ей пришлось смотреть ему в лицо.

— Признайся, что тебе просто хотелось поиграть с таким, как я!

Она взглянула ему в глаза. Они были полны ненависти. Но Линда знала: в следующую секунду он заключит ее в объятия и поцелует долгим, безжалостным поцелуем. И она начала сопротивляться, заранее чувствуя, что в этой борьбе обречена на поражение. Так и произошло: его язык с силой раздвинул ее губы, и, если бы не крепкая рука, обнимающая ее за талию, она бы непременно очутилась на полу. В следующую секунду другая его рука распахнула ее халат и коснулась обнаженных грудей. Сначала одной, затем другой… Неожиданно его поцелуй стал более нежным, а объятия более мягкими. Его пальцы скользнули под тонкое шелковое белье и принялись ласкать ее кожу. И ее тело ответило ему. Оно просто не могло не ответить!