Метель - Наталья Андреева

– Но я не готова к такому развитию отношений.

– А к какому готова?

– Мне не хочется менять свою жизнь, – честно призналась она. – Я и так помчалась сегодня с утра в салон красоты, потратила кучу денег на то, что мне, в общем-то, и не нужно, поехала обедать в ресторан, хотя, в общем-то, не собиралась… Нарушен привычный график, я чувствую беспокойство…

– У тебя что-то случилось, да? – серьезно спросил он. – В прошлом? Личная драма?

– Нет, с чего ты взял?

– А откуда у тебя ребенок? Ведь мужа-то нет, как я понял?

– Давай не будем об этом, – вздохнула Маша и тихо добавила: – мне пора.

Принесли счет. Он молча взял корочки и достал из кармана бумажник. Маша деликатно отвернулась и стала разглядывать льющуюся по стене воду, излюбленную деталь интерьера дорогих ресторанов с японской кухней. В этот момент подошла официантка и с придыханием спросила:

– Извините, вы Илья Богатырев?

– Он самый, – кивнул тот.

– Ой, мы вас сразу узнали! Нам так нравятся ваши фильмы! Мы все их смотрим! Можно автограф попросить?

– Да, пожалуйста!

– И расписаться в книге почетных посетителей. Можно?

– Запросто! – победно посмотрел на Машу Богатырев.

«Мальчишка и хвастун!» – рассердилась она. Откуда-то из складок травяного кимоно казашка достала альбом в кожаном переплете:

– Пожалуйста.

Приняв важный вид, Илья Богатырев что-то размашисто написал на одной из страниц.

– Ой, спасибо! – восторженно сказала девушка. – Приходите к нам еще! А сейчас подарок от фирмы!

Она взмахнула широким рукавом и откуда-то неслышно появилась еще одна девушка с красивой коробкой в руках. Коробку торжественно вручили Богатыреву. Провожали их с поклонами.

– Видала? – спросил Илья, когда они вышли на улицу. – Я – звезда!

– Всего хорошего, – сказала она, залезая в машину.

– Эй! А подвезти меня не хочешь?

– Тебе ж два квартала пробежать – раз плюнуть, – ехидно сказала она. – Вот и давай. Вперед – звезда! По пути будешь раздавать автографы!

Она захлопнула дверцу и завела машину. Хватит на сегодня. Когда разворачивалась, увидела, что у дверей японского ресторанчика по-прежнему стоит «великий русский актер» Илья Богатырев и широко улыбается.

А ближе к выходным позвонил Миша и пригласил ее в ресторан.

– Мне не с кем оставить Соню, – стала отнекиваться Маша.

– Надя с ней посидит. Не каждый же день у нее дежурство?

– Но я не знаю ее графика…

– Хочешь, я ей позвоню?

– Не надо. Я сама.

– В субботу или в воскресенье? – уточнил он.

– Я тебе перезвоню.

– Что-то случилось? – «Он же сыщик! У него чутье!»

– Нет, ничего. Просто устала. А что празднуем?

– У Сони день рождения.

– Ах, да! – спохватилась она. – Но тогда это лучше отметить вчетвером, и в кафе-мороженое!

– Обязательно отметим! Но могу я поздравить маму?

– Можешь, – улыбнулась она. – Конечно, можешь. – И мягко добавила: – Я тебе перезвоню сегодня вечером.

– Жду.

Миша заехал за ней в субботу, в семь часов. Она надела то же платье, и тот же короткий плащ, и лаковые сапоги на шпильке. Она уговаривала себя, что хочет понравиться. На этот раз хочет. Но чем больше уговаривала, тем больше понимала, что делает это назло Богатыреву. И ужин, и платье, и сапоги… Все это ему назло. Потому что надо, наконец, решаться.

Один предлагает законный брак, надежное плечо, защиту, покой, семейное, если не счастье, то благополучие. Другой – интрижку. «Весело проведем время». Ну, провели. Дальше что? Двадцать шесть, двадцать семь, тридцать… Миша добивается ее вот уже семь лет. На сколько хватит его терпения?

Илья… Актер на пике популярности, от женщин отбоя нет. Как только он своего добьется – исчезнет. Можно, конечно, себя побаловать, чтоб, как говорится «было, что вспомнить». Любая другая на ее месте так бы и поступила. Так в чем дело?

«Я не хочу его на день, я хочу его навсегда, а это невозможно».

– Все, Наденька, я пошла!

– Удачи!

– О чем ты? Это всего лишь ужин с давним приятелем!

– Кого ты обманываешь? О Соне не беспокойся, все будет хорошо.

– Я знаю. Когда ты с ней – все хорошо.

Она чмокнула Надю в щеку и открыла входную дверь. Миша ждал внизу. Стоял у машины и курил. Когда она вышла, равнодушно посмотрел в ее сторону и отвернулся.

– Миша! – окликнула она. Он обернулся и замер.

– Это я, – она нервно поправила золотистый локон, упавший на лоб. – Ну, что? Поехали?

– Что это ты с собой сделала?

Он посмотрел на ее волосы, потом на сапоги.

– Тебе не нравится?

– Я еще не понял.

Он открыл переднюю дверцу:

– Садись.

Маша удобно устроилась на пассажирском месте. Поехали. Миша молчал. Она повернула голову:

– Что-то случилось?

– Это у тебя случилось. И я хотел бы знать, что.

– Я же тебе сказала: все в порядке.

– По тебе видно!

– Но я же не в слезах, напротив, хорошо выгляжу, модно одета.

– То-то и оно!

– Женщина похорошела! В чем проблема? – рассердилась она.

– Я, как-никак, сыщик. Кто он?

– Ты о чем?

– Да ладно тебе! Я знал, что рано или поздно… Твою мать! Куда прешь на обгон через сплошную?!! – он резко надавил на клаксон, Маша вздрогнула. – В общем, понятно. Свято место пусто не бывает. Значит, к развязке идет.

– Я не понимаю, о чем ты?

– Ты не думай: я не в обиде. Так оно даже лучше… В какой ресторан ты хочешь? Может, в японский?

Она передернулась:

– Нет!

– Понятно. Ну, тогда, лозанью? Я знаю, ты любишь лозанью.

– Да. Поедем в итальянский ресторан, – сказала она упавшим голосом.

…Официант поставил перед ней тарелку, над которой вился ароматный парок.

– Грустный у нас получился ужин, – заметил Миша.

– А я… я хотела сказать тебе, что почти готова!

– К чему? – удивился он.

– К тому, чтобы выйти за тебя замуж! – выпалила Маша.

– Значит, это любовь, – грустно улыбнулся он.

– Скорее, дружба. Но я понимаю, что человека, преданнее и надежнее тебя…

– Да я не о себе! – отмахнулся Миша. – Понятно, что ты меня не любишь. Держишь на всякий случай, на длинном поводке, вроде как на свободе, но в то же время и при себе. Это и называется «почти готова». Но мне-то чужого не надо. Я свое хочу. И если это мое, то никого другого рядом с тобой уже не может быть. Не должно.

– Да я тебе который раз повторяю: у меня никого нет! И тебе, и Наде. Что вы все ко мне пристали?!

– Он-то к тебе как?

– Он? Нормально.

– А по профессии кто?

– Актер.

– Ну, тогда понятно! – Миша откинулся на спинку стула.

– Что тебе понятно? – разозлилась она.

– Совет хочешь?

– Ну?

– Поезжай куда-нибудь. Развлекись.

– Я не хочу ехать одна, – Маша вздрогнула. Не надо было этого говорить! Сейчас он предложит себя в спутники.

– Почему ж одна? – усмехнулся Миша… Пауза. Она ждала. – Поезжай с ним.

– Да он меня еще никуда не звал!

– Да ты, небось, отбрыкивалась, как могла. Знаю я тебя!

– И ты что, не ревнуешь?

– А толку? Я же вижу: ты мучаешься. Влюбилась, а воли себе не даешь. И начинаются реверансы. Вот как со мной было. «А давайте я лучше деньгами!»

Она покраснела.

– Ты должна понимать: то, что ты делаешь – еще хуже, – сердито сказал он. – «А давайте, я не сразу вам голову отрежу, а сначала ухо. А потом другое. А потом отрежу нос…»

– Перестань! Я же сразу тебе сказала: нет!

– Ну а сейчас-то что случилось? «Я почти готова выйти за тебя замуж», – передразнил он. – И ты сидишь, как дурак, понимая, что это конец. Вот это и есть конец.

Он потянулся к бокалу с вином. Сказал:

– Давай выпьем. За твою дочь.

Она молча подняла бокал. Чокнулись. Она медленно стала пить вино. Чтобы хоть что-то сказать, спросила:

– Как у тебя на работе?

Вопрос прозвучал буднично, тускло. И также буднично он ответил:

– Нормально. Вчера было совещание. Меня хвалили.

– Я рада за тебя.

– И я за себя рад. Хочу за тебя порадоваться.

– У меня на работе тоже все нормально. Миша допил вино, и спросил:

– А в каком фильме он снимался?

– Он в сериалах снимался. Фильм еще не вышел на экраны.

– А какой сериал?

– Я не помню название. Боевик. Там все: погони, драки, перестрелки. Он играл, кстати, твоего коллегу. По фамилии Колесов…

– Постой! Так я же его смотрел! Этот сериал! Это не Богатырев, часом?

– Да. Он, – кивнула Маша.

– Вот это да! – Миша расхохотался. – Круто! Ну, подруга, ты меня сразила наповал! Это ж мой любимый актер! Я бы сам в него влюбился, если б был бабой!

– Перестань!

– А что такое?

– Ничего не будет. У меня с ним.

– Ты кого уговариваешь? Себя или меня? – Миша с сожалением посмотрел на пустой бокал. – Ладно. Дома напьюсь. По улицам родного города пьяным ехать неудобно. Сам же за это ругаю.

– Ты меня теперь бросишь? – жалобно спросила Маша.

– Не дождешься. Пропадешь ведь ты без меня. Я сам не знаю, чего у меня к тебе больше, любви или жалости? Вечно ты вляпываешься в какие-то истории.