Третья стадия - Алиса Строганова

Тишина сгустилась в зале, будто мои заявления были новы для Сенаторов. Их лица не дрогнули, но младшие обернулись на старших, дожидаясь их реакции. Я покорно ждал. Распрямив плечи и с достоинством приподняв голову.

— Вам должно быть известно, полковник, — подала голос сухая дама в возрасте, сидящая по правую руку от центрального, — что Сенат не дает разрешение на собрание представителей рас из-за единичных случаев. Мы рассматривали каждый из них и пришли к выводу, что все действия, совершенные нашими соседями — кваари, есть ответная реакция на ваши нарушения. Ваши пилоты первыми нарушали границу, а ваши грузовые танкеры вторгались…

— …На выделенный под вырубку квадрат, госпожа Сенатор, — не выдержал я. — Во всех аппаратах сохранились записи с бортовых компьютеров и их пути следования можно проверить в любое время.

— Ваши пилоты, — холодно повысила голос дама, — выходили в стратосфере глубоко за границу. Что вы ищете там, полковник?

— Я искал там своих утерянных бойцов.

— Вероятно, успешно, — с недоверчивым прищуром ответила Сенатор.

— Не безрезультатно.

И снова зависла тяжелая пауза. Сенаторы уже не переглядывались, но теперь речь перехватил седовласый мужчина слева.

— Из всех ваших просьб, полковник, мы можем удовлетворить только одну. Сенат готов выделить дополнительное финансирование на починку оборудования и предоставить Луна Гранте право на усовершенствование имеющейся у вас техники. Мы направим распоряжение цеху. В остальном же мы вынуждены отказать в связи с тем, что считаем ваши опасения необоснованными. Активные действия со стороны кваари пока еще не подтверждены.

— Но, тем не менее, вы отдали приказ пешей разведке добыть информацию непосредственно из логова. Сенат никогда бы не стал рисковать таким образом, будь он уверен в безопасности обстановки. Посылать вооруженный отряд в сердце «добропорядочных соседей» — это нечто новое в дружественной человеческой политике.

— Это информация секретна и не должна распространяться во избежание паники со стороны населения, — железным тоном осек меня левый Сенатор.

— Значит, основания имеются, — заключил я и улыбнулся в глубине души.

— Повторяем, полковник, все, что Сенат может сделать для вас — это дать вам средства в небольшом объеме и модернизировать старые летательные аппараты. Вы можете открыть дополнительный набор курсантов под свою ответственность, но чем они будут полезны вам без техники? Ситуация в Полисах, как вам самому известно, финансово плачевная….

Кажется, в какой-то момент я перестал его слушать. Что мне до его оправданий. Зачем эти лживые слова и увиливания. Кто передо мной? Сборище трусов или хитрецы, укрывающие правду? Недостаточно средств… Нехватка материалов. Что еще можно придумать, чтобы просто не дать людям право почувствовать в себе силу раз и навсегда победить в этой войне?

— Человечество уже сейчас может дать кваари отпор, — я поднимаю опущенный взгляд на центрального Сенатора. Возможно, слишком резко. Его руки на кафедре дрогнули. — У нас достаточно Пилотов. Вам же стоит всего лишь расконсервировать Аврору.

Тишина в зале. Как я ее ненавижу.

— Ваша чрезмерная осведомленность ставит все более жирный крест на вашей карьере… полковник, — сухим голосом, будто с презрением выплюнув мое звание, впервые ответил мне центральный.

— Было бы лучше для вас, Джейкоб, назвать имя вашего информатора, — с хищной угрозой отозвалась дама справа.

— У меня нет информаторов, госпожа Сенатор, — незаметно сжав кулаки, отвечаю я. — К вашему сведению я имел неосторожность залетать тогда еще в открытую зону и стать свидетелем ее постройки.

— Полковник Аллен, Сенат принял свое решение, — громко огласил центральный, пресекая дальнейшие разглагольствования. — Совет для пересмотра границы собираться не будет. Зато вам будет выделено финансирование и аппаратура для модернизации. Так же, как наиболее горячая точка, Луна Гранта получит экспериментальную партию новых моделей летательных аппаратов. Вам будет, чем заняться в ближайшее время, Джейкоб. Но если до Сената дойдут новости от сторонних лиц о проекте «Аврора» либо о разведке — мы будем знать, в чью сторону обратить свой взор. Вы устаете, полковник. Сенат в любой момент готов предоставить вам отдых.

Что-то оборвалось в глубине души. Упало на дно и разбилось. Вероятно, это были остатки эмоций. Сволочи. Трусливые лжецы и сволочи.

— Благодарю, — голос сухой, словно не мой. Поклон головы. Отблески солнца скользнули по моим форменным знакам и отрезвили сознание. — Сенат как всегда щедр и заботлив.

— Вы свободны, полковник, — подал голос самый младший из служителей закона.

И я вышел из зала, не задержавшись.

Ремень безопасности скрипит, когда я натягиваю его и подгоняю под свой размер.

— Тебе не обязательно лететь туда самому, Джейк, — говорит мне Стив, наматывая на руку большой пучок кабеля. — Сгоняй «птичку», не высовывайся.

Я равнодушно рывком затягиваю второй ремень и затем неспешно спускаюсь с крыла самолета на пол ангара. Моя «птичка», мой родной корабль выжидающе стоит перед створками наружу, призывно раскрыв кабину. Старый, очень старый самолет даже по нашим меркам. Залатанный листами металла, переваренный несколько раз во швах он все еще может летать и способен выходить на поверхность один, под нашим чутким контролем. Но сегодня я лечу на нем во плоти. Так я решил. Я хочу еще раз своими глазами увидеть новую землю и наших гостей.

— В общем, как знаешь, я предупреждал, — пожимает плечами Стив и уносит под мышкой заклеенный синей изолентой ноутбук, с помощью которого помог мне перенастроить самолет.

— Держи. На сохранность, — я снимаю с головы свою старую любимую кепку и вручаю ее товарищу.

После чего застегиваю молнию на комбинезоне, закручиваю неторопливо рукава и опускаю воротник, разминая шею. Наши мелочи, ставшие ритуалом. Нашей маркой. Привычным жестом откидываю рукой волосы со лба. Затем ставлю ногу на лестницу, ведущую к кабине. Всегда правую — это уже примета. Так же как мы никогда не забираемся на помост оператора беспилотника с левой ноги. Кругом ритуалы и приметы, а уж мы, люди старого поколения — вдвойне суеверны.

Я забираюсь в кабину и накидываю на плечи ремни безопасности. Идеально. Тело уже ощущает себя частью огромной техники, но это еще не все. Что начнется, когда я подключусь к ней…

— Удачи! — козырнул снизу Стив.

Я ответил нашим фирменным победным знаком и закрыл стеклянный колпак кабины.

Включаю тумблеры запуска системы, даю давление на подачу топлива. Машина отзывается мягким сытым гулом и мелкой дрожью. Она уже зовет меня. Я чувствую самолет как живой, и мне кажется, что будь он таковым — как резвый конь, нетерпеливо бил бы сейчас копытом.

Я снимаю стояночный тормоз и кладу руки на штурвал. По моим пальцам мгновенно пробегает ток, проходит сквозь тело, ныряет к затылку и возвращается по коже. Приборная панель сию секунду вспыхивает всеми лампочками, и самолет начинает выть перед стартом.

Вдох, выдох, мысленный позыв и сопла вспыхивают синим пламенем, а машина припадает вперед. Я вручную отпускаю тормоз и даю ей полный ход. Меня долгожданно вдавливает в сидение, и я отдаюсь машине, сливаюсь с ней окончательно. Мимо меня проносятся огни выходного туннеля. Все быстрее и быстрее сливаются в смазанные штрихи. Скорость продолжает увеличиваться, огни уже растянулись сплошной полосой. Одно неверное движение штурвала — и я ведь даже не успею осознать, что случилось. Мой самолет просто разотрет по стенам в пыль. Но именно за это я люблю такой взлет. За напряжение. За гладкие, как рельсы, полосы ламп. За сопутствующую дрожь, предвкушение и звук. Гул оглушительно нарастает и вдруг… хлопок и блаженная тишина. Надо мной разворачивается черное от туч смоляное небо, а снизу расстилается уже знакомый погибший расплавленный город.

Самолет умиротворенно гудит соплами, скользя над скелетом небоскребов. А я смотрю вперед, выискивая наших «друзей». Они обещали начать работу над планетой, и я вызвался их проверить.

И вот на границе города я нашел их. Вернее — мне привиделось неестественное движение поверхности. Будто земля вспухала и бурлила как бегущий девятый вал.

Легкое движение пальца — и самолет резво завалился набок и свернул в нужном направлении. Я всматриваюсь вперед, подключаюсь глазами к внешним камерам и не верю своему восприятию. Мысленно переключаюсь на визоры. Проверяю. Обратно на камеры… А мой самолет подлетает все ближе.

Как жаль, я никогда не забуду этого. Реальность в один миг стала для меня омерзительным ужасом.

Цепью по земле от бывшего леса к городу ползли и изрыгали нечто под хвост жуткие аморфные существа. Блестящий тонкий слой слизи оставался за ними, а сами существа подгребали сухую землю под себя большими жвалами. И вся эта цепь бурлила, шевелилась и не минуя никаких препятствий двигалась к городу. Камни за ними таяли, скелеты автомобилей растворялись в пар. Существа жрали все подряд и именно в этот момент меня охватило тяжкое чувство безвыходности нашей ситуации. Я просто облетал кругом эту цепь, не снижаясь, и понимал, что сила, способная растворять мусор и каменную кору земли — просто не может быть мирным союзником. Более того — существа, пожирающие нашу, мою планету не могут быть «друзьями». Это мог быть единственный способ вернуть былой расцвет Земле, но я слишком люблю свою планету, чтобы простить это. И я не прощу. Я не буду верить в их благие намерения до последнего. Никогда. Просто уже за то, что они скрыли от нас свой способ. За то, что жрали нашу Землю как черви, пока где-то далеко другие распыляли споры на прогнившую почву.