Ник Картер против барона Мутушими (сборник) - Ник Картер

Слуги набросились на закованных в кандалы американских сыщиков и потащили их к стене, в которой были укреплены два фонаря и штук пятьдесят лампочек большой мощности.

В этом месте пленников привязали к стене, точно распяли, с разведенными в стороны руками и ногами, затем Мутушими опустил рубильник, и оба фонаря и все лампочки загорелись.

Тотчас стало невероятно жарко, и вскоре у обоих пленников на лбу выступил пот.

– Ну как? – спросил Мутушими, вставая и приближаясь к арестантам. – Теперь вы согласны подчиниться моим требованиям?

Дик и Патси отрицательно покачали головами.

– Ну погодите, я вас заставлю! – злобно проговорил Мутушими. – Жажда сделает вас сговорчивее. Будьте уверены, что вы не получите ни одной капли воды, пока не согласитесь служить мне. Времени на размышления у вас предостаточно, поскольку от жажды смерть наступает нескоро. Если надумаете и согласитесь, то вам стоит только крикнуть, и сюда явятся слуги, которые известят меня о вашем решении.

Он повернулся и вместе со слугами вышел из зала.

– Похоже, мы попали в затруднительное положение, – заметил Патси.

– Ничего, – утешил его Дик, – я уверен, что наш начальник сделает все возможное, чтобы вытащить нас отсюда. Мы не раз уже оказывались в западне, но каждый раз выбирались. Будем надеяться, что и на этот раз спасемся.

– Да, – отозвался Патси, – будем надеяться, что начальник скоро появится, а то жара становится невыносимой.

– Как бы там ни было, – сказал Дик, – надо держаться до последнего. Лучше умереть, чем подчиниться этому негодяю и стать изменниками!

Ник Картер с Тен-Итси и Таликой оказались в не менее отчаянном положении, чем Дик и Патси. При виде направленных на них револьверов им пришлось оставить всякую надежду на спасение.

Но и это было еще не все. Вдруг Пиоку громко свистнул, и собачий лай за высоким дощатым забором перешел в дикий вой. Из-за забора выпрыгнула целая дюжина собак и окружила беглецов. Куда бы ни взглянули сыщик и его спутники, они повсюду видели широко раскрытые пасти, острые клыки и злобно сверкающие глаза огромных животных.

– Не шевелитесь, – грозно крикнул Пиоку, – мои собаки шуток не любят! Стоит кому-нибудь из вас сделать шаг, и я не смогу их удержать!

Он скрылся за окном, и спустя несколько минут заскрипели задвижки калитки.

Пиоку с фонарем в руке вышел к беглецам. За ним следовала какая-то пожилая женщина.

– Лакита! – невольно воскликнул Тен-Итси, увидев мать.

Но тотчас умолк, поскольку одна из собак злобно зарычала на него.

– Тубо! – прикрикнул на животное Пиоку. – А ты, мать, не выходи за забор и подержи фонарь, пока я свяжу беглецов!

Он передал старухе фонарь, который ослепил ее, и она никак не могла разглядеть лиц ночных гостей.

Пиоку подошел к Нику Картеру, связал ему руки за спиной и ноги – так, что сыщик мог теперь передвигаться лишь мелкими шажками. Затем настала очередь Тен-Итси, а потом таким же образом была связана и полумертвая от страха Талика.

В довершение всего Пиоку обмотал шею каждого пленника отдельной веревкой, связал все три веревки вместе и взял их концы в руку.

– Мать, запри калитку, – крикнул Пиоку, – и ложись спать! А я отведу пленников к моему повелителю!

– А как же собаки? – спросила Лакита, которая вышла за калитку и держала фонарь высоко над головой.

– Свора пойдет со мной, – со злобной усмешкой ответил Пиоку, – на нее можно положиться больше, чем на целый отряд солдат.

Вдруг Лакита громко вскрикнула, уронила фонарь и в страшном волнении бросилась к пленникам.

Не дожидаясь приказаний Пиоку, собаки сразу набросились на нее, и лишь в последний момент хозяину удалось их остановить.

– Ты с ума сошла! – крикнул он матери. – Неужели ты забыла, что собаки только меня и признают!

Старуха упала на колени. На лице ее появилось выражение ужасного страдания. Затем, не обращая внимания на собак, она медленно поднялась на ноги, подошла к Тен-Итси и обвила его шею руками.

– Дорогой мой! Мой дерзкий сын оскорбил тебя! Он, подлый раб, осмелился связать тебя, сына микадо, как зверя! Дорогой принц, верь мне, он не ведает того, что творит. Он обманул меня! Несколько часов назад сын явился домой и заявил, что ему предстоит изловить беглых рабов барона Мутушими. Он велел мне не беспокоиться и не вставать с постели!..

– Тебя это не касается, – сквозь зубы процедил Пиоку, с трудом удерживая беснующихся собак, – я действую по приказанию барона Мутушими! Он знает, что делает! Не вмешивайся в его распоряжения!

Но его слова не подействовали на Лакиту. Со сверкающими от гнева глазами она обратилась к своему сыну:

– Ты негодяй, Пиоку! Подлый лгун! Ты опозорил седины своей матери! Ты навлекаешь на себя мое проклятие! Развяжи принца немедленно, а также его спутников! Ведь это твои друзья, принц? – обратилась она к Тен-Итси.

– Да, няня, вот этот человек сделал мне много добра, когда я был в Америке, а эта девушка – Талика, прекрасная гейша. Мутушими, государственный преступник и бунтовщик, хочет изловить нас, поскольку нам удалось сбежать от него. В надежде на твою любовь и привязанность, я привел своих друзей в твой дом, к тебе, чтобы попросить помощи, но твой сын собирается снова отдать нас во власть Мутушими…

Старуха бросилась на колени перед Тен-Итси и коснулась губами его ног.

– Что ты делаешь! – в испуге воскликнул принц. – Не унижай своих седин передо мной!

– Я прошу у тебя прощения за своего сына, принц Тен-Итси! – простонала Лакита. – Но я скорее умру, чем допущу подобное злодеяние!

Она встала, подошла к мрачно насупившемуся Пиоку, повелительным жестом указала рукой на пленников и произнесла:

– Немедленно развяжи принца и его друзей! А затем опустись на колени перед его высочеством, вымоли у него прощение и служи ему верой и правдой, как ты до сих пор служил барону Мутушими.

Пиоку с широко раскрытыми глазами смотрел на свою мать, будто не веря, что слышит это наяву.

– Я не могу исполнить твоего приказания, – воскликнул он, – я не могу нарушить клятву, данную моему повелителю! Я поклялся, что приведу к нему пленников!

– Ты сделаешь то, что приказывает тебе твоя мать, – возразила Лакита, – иначе я прокляну тебя! До конца дней твоих ты будешь покрыт позором! А после смерти беспокойным призраком будешь блуждать по земле!

– Но я не могу нарушить клятву! – в страшном волнении воскликнул Пиоку. – Вспомни, мать моя, ведь ты сама учила меня, что преданность дому есть высшая обязанность.

– Выше ее стоит повиновение матери, – сухо произнесла Лакита, – а ты мне не повинуешься, негодный! Неужели я должна проклясть тебя? Не доводи меня до этого, Пиоку! Развяжи их!

– Либо я исполню свой долг, либо я изберу единственный выход, который мне остается! – выкрикнул Пиоку.

– Делай что хочешь! Но сначала развяжи пленников!

– Это твое последнее слово?

– Повинуйся мне! – строго произнесла Лакита, не обращая внимания на отчаяние своего сына.

– Выслушай меня, Пиоку! – вмешалась Талика. – Помнишь, как ты просил моей руки?

– Да, это было тогда, когда я мечтал о невозможном, – мрачно ответил Пиоку, – но ты отвергла меня, а я после долгой борьбы наконец снова нашел успокоение.

– Выслушай меня! Я соглашусь стать твоей женой, Пиоку, если ты освободишь принца и его белокожего спутника и позаботишься о том, чтобы они в безопасности добрались до Токио.

Пиоку закрыл лицо руками и долго молчал. Наконец он тряхнул головой и произнес:

– Если бы ты сказала мне это год назад, то осчастливила бы меня, Талика! Я был бы рабом твоим и с радостью пожертвовал бы ради тебя жизнью! Но теперь уже поздно! Моя любовь к тебе угасла, и в душе остался лишь ее отблеск. Но если бы даже любовь моя была еще жива, то такой ценой, ты и сама знаешь, я не смог бы принять твой дар. Ты требуешь, чтобы я предал своего повелителя! Но если я это сделаю, то должен буду умереть! Бесчестным я жить не хочу и не могу!

Пиоку снова обратился к Лаките:

– Прежде чем произнести свой приговор, подумай, что ты собираешься сделать! Я твой родной сын, но ты никогда не любила меня так, как подобает матери! Ты любила не меня, а его, – продолжал он, указывая на Тен-Итси, – его ты вскормила и вспоила, ему ты расточала ласку и нежность, а я вынужден был стоять в стороне и тосковать по материнской любви! А теперь ты требуешь мою жизнь! Ты знаешь, что я умру, если нарушу клятву, данную моему повелителю Мутушими!

– Делай то, что приказывает тебе мать, – произнесла Лакита, – ты знал, что этим предательством нанесешь мне смертельную рану! Зачем ты поспешил исполнить данный бароном приказ? Каким образом ты очутился здесь раньше беглецов, которые шли ко мне прямым путем? Принц Тен-Итси явился ко мне, зная, что может мне доверять. Еще раз повторяю: делай то, что я тебе приказываю! Освободи принца и его друзей, служи им и оставайся верен до самой смерти!