Без брака - Павел Алексеевич Астахов

миллиона и проценты с них пошли во взаимозачет. По итогу истица еще оказалась должна своему бывшему четыреста пятьдесят тысяч рублей. Разумеется, такое решение ее не устроило, и она подала жалобу. Апелляционная инстанция поддержала ее иск, но отклонила иск мужика. Судья сослался на то, что бывший муж передал деньги супруге еще во время брака, поэтому они тоже являлись совместно нажитым имуществом. Аналогичную позицию высказала кассационная инстанция.

– И правильно, – снова вступила в разговор Анечка. – Мужчина вообще не должен судиться с женщиной, с которой жил. Отдать все, чего она заслуживает, это по-мужски и честно.

Я отмахнулась от нее, как от жужжащей мухи. До начала первого на сегодня заседания оставалось десять минут. Надо же узнать, чем дело кончилось.

– И что было дальше?

– Мужик дошел до Верховного суда, как я и сказал, – объяснил Дима и встал, давая понять, что наше чаепитие и интереснейший разговор подходят к концу. – И там судья напомнил о существовании статьи 38 Семейного кодекса, в которой говорится, что если имущество нажито каждым из супругов в период их раздельного проживания при фактическом прекращении семейных отношений, то оно может быть признано собственностью каждого из них. Соответственно, полтора миллиона рублей были признаны собственностью бывшего мужа, с жены потребовали объяснения, за что именно они были уплачены, решение по делу было отменено и направлено на новое рассмотрение.

– В общем-то, мужику просто повезло. – Машка тоже встала, бросив полный сожаления взгляд на оставшееся на тарелке печенье. – Я имею в виду, повезло, что Верховный суд встал на его сторону. Уж кто-кто, а мы с вами точно знаем, что судебные споры – это часто игра в русскую рулетку, а вовсе не защита того, кто прав.

– Спасибо, Дима, ты мне очень помог, – задумчиво сказала я, провожая своих гостей до дверей. – В нашем случае именно тридцать восьмая статья Семейного кодекса и может помочь. Есть неопровержимые доказательства того, что у Виталия с его первой женой семейные отношения фактически были прекращены еще двадцать лет назад, причем по ее инициативе. И все эти годы они проживали раздельно. Так что в случае справедливого решения вопроса все имущество, которое Виталий нажил уже после отъезда Вари, является его полной собственностью, впрочем, как и ее квартира в Бостоне является ее полной собственностью. Пожалуй, на это и будем упирать.

– Вы же не сможете вести это дело, – сказал Дима с улыбкой. – Хотя Виталий Александрович вам по документам и не родственник, но конфликт интересов налицо.

– Он и по документам мой родственник, – тоже улыбнулась я. – Он официальный отец моего ребенка, так что, разумеется, в суде я не могу выступать ни в каком качестве. Но с этим вполне справятся адвокаты.

– Уже решили, кого наймете?

– А кто представляет интересы Шутова?

– Артем Павлов.

Я вздохнула. Блестящий, знаменитый и очень модный адвокат Павлов был мне не по карману. Впрочем, судиться-то собиралась не я, а Миронов, у которого денег вполне должно хватить и на Павлова тоже.

– Решать, конечно, Виталию, – дипломатично сказала я, – но если он меня спросит, то я порекомендую ему Марину Ракову. Ее услуги стоят гораздо меньше, потому что она не так известна, как Павлов, но адвокат она прекрасный. И для Натки с Таганцевым уже два дела выиграла. Одно – об усыновлении Настюши, а второе, когда они с Клюшкиными судились по поводу ТСЖ в моем «РАЙ-ОНе».

– Я тоже люблю, когда Ракова в процессе участвует, – согласился Дима. – Все так интеллигентно, логично, четко. Любо-дорого слушать.

Они с Машкой ушли, а я стала убирать со стола, про себя улыбаясь тому, что у Димы уже появились свои «любимые» адвокаты. Работает без году неделя, а уже успел набраться опыта. Молодец парень, вот никогда я в нем не сомневалась.

– И все-таки мужчина должен содержать женщину, которую он когда-то любил, – вынесла свой вердикт Анечка, которая даже и не думала мне помогать, а продолжала сидеть за столиком с чашкой чая в руке.

– Никто никому ничего не должен, – парировала я чуть раздраженно. Моя новая помощница раздражала меня все больше, и я ничего не могла с этим поделать. – Женщина – не бессловесная кукла. Ее не покупают, внося депозит. И она должна вносить равный полноценный вклад в семью. Кто-то делает это деньгами, кто-то свободным временем, создавая и обихаживая дом, в котором живет семья. И если люди расстаются, то в память о том времени, когда они были вместе и любили друг друга, они должны сохранить человеческие отношения, и это касается обеих сторон. Мужчина – не дойная корова.

– Как-то старомодно вы рассуждаете, Елена Сергеевна, – фыркнула Анечка. – Вам просто повезло, что вы встретили своего Миронова и он так на вас запал. Но и вы ведь подстраховались на будущее. Ребенка родили, чтобы быть уверенной в том, что даже если он вас променяет на кого-то помоложе, то без денег вы точно не останетесь. У каждой своя страховка.

От подобной наглости я даже онемела.

– Ты что, считаешь, что я родила сына в качестве страховки на будущее? – спросила я, когда ко мне вернулся дар речи.

– Конечно. А зачем бы вы еще его рожали, в сорок-то лет? Рисковать здоровьем, портить фигуру… И все это ради того, чтобы погрузиться в круговерть с пеленками и памперсами?

– Ты знаешь, а мне тебя жаль, – задумчиво проговорила я. – В моем старомодном мире детей заводят потому, что хотят их. И радуются им, потому что в них и заключается счастье. И рассчитывают все так, чтобы в случае чего вырастить их самостоятельно, без оглядки на мужчину. Хотя если с отцом повезло, то это счастье вдвойне. Моему Мишке очень повезло с отцом, но не потому, что у того куча денег, а потому, что он любящий и заботливый.

– Любящий, заботливый и с деньгами всегда лучше, чем без денег, – философски заметила Анечка и наконец-то встала. – С этим-то вы не будете спорить.

– Да я ни с чем не буду спорить, – сказала я. – Это бессмысленно. А сейчас пошли работать. И еще одно. Ты совершенно зря крутишься перед Димой. У тебя ничего не выйдет.

– Это еще почему? – фыркнула Анечка.

– Да потому что он любит свою жену и дочь. И относится к той редкой категории мужчин, что и Миронов. Он не подлец и не бабник. Ради короткой интрижки семейным счастьем рисковать не станет. Не забудь в перерыве вымыть чашки. Это все-таки твоя работа, а не моя.

Тяжелый вздох означал, что Анечка с подобной несправедливостью не согласна. Правда, меня ее мнение не интересовало.