Искушение Торильи - Барбара Картленд

— Я не хочу, чтобы люди шли ради меня на подобные жертвы, — грубо ответила Берил.

Она встала с пола, на котором сидела, распаковывая подарки.

— Оставь все, пусть слуги уберут, — велела она. — Я устала от подношений.

Торилья уставилась на нее с изумлением. Два последних дня Берил казалась ей раздраженной, пребывающей на грани срыва. Кузина вдруг перестала интересоваться приготовлениями.

Торилья чувствовала, что Берил несчастна.

— Что случилось, моя дорогая? — спросила она.

— Случилось? Что может со мной случиться?!

Торилья подумала, что у нее перед свадьбой расшалились нервы или она подхватила простуду.

— Давай наденем капоры и немного пройдемся, — предложила Берил.

Торилья посмотрела на часы.

— Уже пятый час. Тетя Луиза скоро вернется.

— Тем больше оснований, чтобы выйти, — настаивала Берил. — Меня уже тошнит от разговоров о числе приглашенных; мне надоело прикидывать, что заказать в Карлтон-Хаусе: побольше меренг или слоек с кремом.

Торилья не ответила, и они молча поднялись по лестнице.

Когда они оказались возле спальни Берил, служанка сообщила:

— Привезли ваше венчальное платье, миледи; платье мисс Торильи я уже повесила в гардероб.

— Благодарю вас, — произнесла Торилья.

Берил остановилась у двери и повернулась к Торилье.

— Пойдем, посмотришь на мое платье.

Надеюсь, ты будешь в восторге.

Берил открыла дверь, и Торилья последовала за нею.

Она ожидала, что Берил приготовила нечто оригинальное, однако платье, лежавшее на широкой постели, совершенно не отвечало ее ожиданиям. Оно оказалось розовым.

Самую чуточку розовым, пусть и великолепным в своей роскоши произведением портновского мастерства.

» Где это видано, — удивилась Торилья, — чтобы невеста была в розовом платье?«

Сшитое из тюля, оно, как и платье Торильи, было украшено розами по подолу.

Довольно длинный шлейф также был расшит розами, на которых блестели капельки росы.

Платье чуточку отдавало театральностью, но Торилья не сомневалась, что Берил будет выглядеть в нем невероятно прекрасной.

Трудно было только предсказать, как отнесется маркиз к тому, что невеста его явилась к венцу в платье столь необычного цвета.

— На голове моей будет розовый венок, — сказала Берил. — И, как видишь, розовая, до самой земли, вуаль.

Она резко повернулась к кузине, и, подумав мгновение, Торилья ответила:

— Очаровательное платье, дорогая, ты в нем настоящая красавица, но и в белом ты была бы не менее очаровательна.

Воцарилось молчание. Нарушил его тихий, напряженный голос Берил;

— На этот цвет я не имею права!

Торилья широко раскрыла глаза.

— Берил! — воскликнула она. — Ты имеешь в виду… то есть ты хочешь сказать, Берил… что ты…

— Что я не девственница, — закончила та.

— Так, значит… ты любишь лорда Пьюэлла? Тогда почему…

— Чарлз Ньюэлл не имеет к этому никакого отношения, — призналась Берил, — Человек, которому я отдалась, был моим мужем…

Торилья смотрела на кузину, как на умалишенную. Всхлипнув, Берил опустилась в кресло перед туалетным столиком и прикрыла руками глаза.

— Ох, Торилья… Я давно хотела рассказать тебе… Но какой в этом смысл? Я была настолько несчастна… в таком отчаянии… Впрочем, слова, по-моему, бесполезны.

Торилья бросилась к ней и, став на колени перед кузиной, обхватила ее руками.

— Ну говори, говори все, — попросила она. — Говори, моя дорогая.

Слезы струились по лицу Берил.

— Я любила его, Торилья. Я любила его всем… всем сердцем… именно так, как мы с тобой мечтали… О нет, все это было куда более… восхитительно!

— И кто же это был? Скажи мне, — умоляла Торилья.

— Разве ты не догадалась? — Берил улыбнулась сквозь слезы.

И Торилья вдруг поняла ответ.

— Родни!

Берил кивнула.

— Да, Родни. Наверно, я любила его с самого детства… Но я… не понимала, что это была любовь… как и он сам, пока не отправился в… в свой полк.

— Я помню это, — тихо сказала Торилья, — но никогда не думала…

— В то время умерла тетя Элизабет, и ты была… слишком несчастна, чтобы обращать на меня внимание. Я хотела сказать тебе, но мы очень боялись: если бы кто-то догадался, что мы любим друг друга. Родни отказали бы от дома. Ты ведь знаешь, ни папа, ни мама не считали его… подходящей для меня партией.

Тело кузины сотрясали рыдания.

— Подходящей партией! — повторила она глухим голосом. — А он единственный, кто был мне нужен, и он говорил, что любит меня больше жизни.

Торилья обняла кузину, слезы струились теперь и по ее щекам.

— Ты не помнишь этого, — продолжала Берил, всхлипывая. — Я отпросилась у папы на несколько дней в Лондон, чтобы пожить с мамой, но ничего не сказала ей.

Мы с Родни обвенчались по особому разрешению, а потом отправились вместе в отель, и… Торилья… там я узнала, что значит неземное блаженство.

— Я… понимаю тебя! — пробормотала Торилья.

— Все было так… удивительно, так чудесно.. А потом нам пришлось расстаться, потому что полк его отплывал в Испанию.

Торилья вспомнила, что Родни состоял в дивизии, которую в начале 1814 года послали на подкрепление армии герцога Веллингтона, наступавшего на Францию из Испании.

— Родни уверял меня, — что война будет недолгой. Ну а после его возвращения мы собирались во всем признаться папе. Тогда родители ничего не смогли бы поделать… Но он так и не… вернулся.

Берил вновь зарыдала; Торилья бормотала слова утешения и плакала вместе с ней.

— Я., я никогда… никому не рассказывала… — вымолвила наконец Берил, — того, что ты… теперь узнала… Это было бессмысленно… после того, как Родни погиб.

— И ты не сказала даже… маркизу?

— А какой в этом смысл? — спросила Берил, вытирая слезы.

— А тебе не кажется, что у него есть… право знать это?

— Я не расспрашивала Галлена о его прошлом и не думаю, что он будет интересоваться моим.

Берил увидела отражавшуюся рядом с ней в зеркале головку Торильи и слезы на ее щеках.

— Не тревожься за меня, дорогая, — сказала она. — Я в последний раз плачу о Родни… в последний раз вспоминаю о нем.

Все кончено и забыто.

— Ты не сможешь забыть его.

— Попытаюсь, — твердо сказала Берил. — Попытаюсь никогда более не вспоминать о нем.

Поднявшись с колен, Торилья взглянула на розовое подвенечное платье, лежавшее на постели.

Как все это похоже на Берил. И эта странная честность перед собой, не позволявшая надеть белое платье.

Неужели она не могла понять, что Родни и Берил по-особому относятся друг к другу?

Оглядываясь назад, она вспомнила множество признаков, по которым можно было догадаться о их нежных чувствах.