Каюсь - Полина Раевская

Вот сейчас, именно в этот момент, мне предоставляется последний шанс уйти, вырваться из урагана бешеных эмоций и буйной игры чувств, распаляемых во мне Чайкой. Но не нахожу в себе сил противостоять дикому влечению и гневу. Проклятье! Как же хочется засунуть ей ее «fuck» по самое не хочу. Дура! Это же надо такое выкинуть. Прокручиваю раз за разом, вспоминаю ее нахальное выражение лица и желание разнести что-нибудь к чертям собачьим зашкаливает, но в то же время не могу сдержать улыбку. Сука, чтоб тебя черт побрал! Но до чего же сексапильная, с ума сводящая сука!

Мое браво. Это было красиво, девочка.

И вроде кажется, что вот сейчас все кончится и отпустит, а она как будто чувствуя это, выкидывает очередной фортель, тем самым поджигая меня, словно горящая спичка сухой стог сена.

И ведь все это мной уже пройдено, пережито и известно на сто шагов вперед, но чувство, как первый раз.

Вновь эта проклятая раздвоенность – думаешь одно, а делаешь совершенно противоположное. Говорю себе: остынь, успокойся и поезжай домой. Эти игры уже не для тебя. Ну смешно же! А сам завожу машину и, едва сдерживаясь, чтобы не превысить скорость, потихонечку еду в Свиблово. Зачем? Ответ будет из разряда необъяснимо, но факт. Объяснить-то я, конечно, могу, но после буду чувствовать себя одуревшим от страсти оленем. Я так себя и ощущаю. Но олени они такие – им забор поперек дороги, а они все равно прутся.

За эти дни Чайка стала моим горизонтом. Все мысли, так или иначе, возвращаются к ней и каждый раз принимают то один характер, то другой. Одно мгновение думаешь, что уже давно понял, что она за птица и с чем ее едят, в другой – осознаешь, что ни хрена не понимаешь. Она, как этот проклятый кубик Рубика. Вертишь и крутишь ее у себя в голове, бах, думаешь вроде все грани совпали. Сидишь довольный, нахваливаешь себя: «что и требовалось доказать», а потом… бац – а один кубик-то выпадает из общей картины. И начинаешь по новой ломать голову. Я ведь ее с самого начала как воспринимал? Как покорительницу Москвы, точнее, определенного ее слоя. Все замашки были из серии этих «милейших», залихватских цыпочек. Никакой субординации и смущения. Навязчивость – вторая подруга. Наглость. И доводящее меня до состояния нервного тика «ТЫкание». Хорошо, что Чайка еще не начала «Олеж-кать». А то не успеешь приехать на какой-нибудь вечер – эти мартышки тут как тут. Облепят и начинается: «Олежа то, Олежа се». А мне так и хочется сказать: «Слышь, какой я тебе Олежа?! Тамбовский волк тебе Олежа!» Но лучше промолчать, все равно до них не дойдет. Такой была в моих глазах Чайка, когда забрал ее из клуба. Была до поры до времени, точнее временами. Я не успевал за сменой ее амплуа. А когда узнал, что ей всего восемнадцать, так и вовсе охренел. Опустим тот момент, что я был, мягко говоря, разочарован: все же спать со вчерашней школьницей – это уж совсем ни в какие ворота. Больше всего поражало то, что у нее возраст такой нежный, а она уже бывалая девка – та еще прощелыга. Хотя я безусловно понимаю, что провинциальным девочкам нелегко в Москве, да и хочется всего и сразу, но это ни в коей мере их не оправдывает. Отвращение она у меня не вызывала. Я уже говорил, что не моралист до мозга костей. Да и какое уж там отвращение, когда рядом такая краля?! Сидишь только и из последних сил держишься, чтобы на ее ноги не пялиться. И все равно: нет-нет да глянешь и «п*зда рулю», как Диман говорит. В этом случае иного выражения не подберу. До сих пор перед глазами маячат ее бедра, оголенные по самые резинки чулок. Нацепила же. Платье еще называется! Там даже для воображения место не остается, хотя у меня все равно разыгралось, как не тормозил себя. Весь путь до ее дома, как на иголках от желания протянуть руку и ласкать стройные ножки. Медленно продвигаясь все выше и выше, пока не коснешься обнаженной кожи, и дальше к трусикам – почувствовать, что она хочет меня не меньше, чем я ее. В этом я даже не сомневаюсь. А когда она полезла ко мне с поцелуями, я чуть не послал к чертям ее возраст и не трахнул прямо в машине. В конце концов , там до меня хрен знает сколько у нее партнеров было. Но вовремя очухался и ляпнул первое, что взбрело в голову. А умная мысля, как известно, приходит опосля. Девчонка обиделась на мою грубость и, похоже, сильно, хотя постаралась скрыть эмоции. Это в ней мне нравится: умница, умеет сохранять лицо. С номером телефона был полнейший кретинизм: то ли она меня тупо разводила – только вот смысла не пойму, то ли у нее, действительно, все через жопу. Сейчас думаю, что последний вариант больше похож на правду. Дал ей свой номер, чтобы она поскорее ушла, надеясь, что не придется потом из-за нее его менять. Но как только захлопнулась за ней дверь, захотелось вернуть ее обратно и не отпускать. Слушать бестолковую трескотню, смотреть на нее: такую юную, дерзкую, вульгарную с этим размазанным по всему лицу макияжем. Даже такая она красивее всех женщин, которых я в своей жизни видел. Салон провонял сигаретным дымом и термоядерными духами. Я же вдыхал эту дешевую смесь, и она мне нравилась, как и девчонка. Дышал ею, думал о ней и ждал сообщения. Не мог уехать, пока не удостоверился, что все в порядке и она дома, а не в лапах какого-нибудь обдолбыша или еще кого похуже. Как все быстро меняется, однако. Еще час назад все равно было: хоть насилуйте, хоть убивайте. Да и я ее уже всяко-разно обласкал, а только потом пригляделся. Веселая она, смешная. Все портит лишь ее невыносимая нахальность. А может, я просто не выношу наглецов? В любом случае это уже было неважно. Так мне казалось, когда дождавшись от нее смс, я поехал домой.

Я ведь действительно наивно полагал и свято верил, что на этом приключение по имени – которое я даже не стал узнавать – закончилось. Твердо решил не напрягаться. Зачем мне проблемы? Слишком рисковое предприятие, не стоящее усилий. Ураганный ветер разрушает, а не созидает. А она – ураган. Необузданная, своевольная, шальная. С ней даже один-единственный раз может обернуться такой проблемой, что и сам не рад будешь. Но рассуждаем мы все красиво. Как сказал Ремарк, которому я импонирую: «Человек велик в своих замыслах, но немощен в их осуществлении. В этом его беда, и его обаяние».

Вот и я оказался «немощен», когда девчонка вновь написала. Понимал, что нужно проигнорировать или внести ее в черный список, но не смог. Когда она упомянула эти проклятые чаевые и как это для нее много значит, тронула до глубины души. Удивила. Я сидел и недоумевал, пытаясь ее понять.

Чайка, чайка… Кто ты? Глупышка, напялившая на себя маску не по размеру или хитрожопая сучка, умело плетущая свои сети? В последнее верилось все меньше с каждой ее смс. Может просто я дурак, каких свет не видывал?

На следующий день вроде бы успокоился, пришел в себя. Даже разозлился, когда во время совещания меня отвлекло ее сообщение, а потом прочитал и не смог сдержать смех. Коллеги так покосились на меня, что я себя идиотом почувствовал, но продолжал улыбаться. У меня ведь «красивая улыбка», мне можно. Начальству вообще все можно. «Вкусный Зануда»… Выдумала же!

И в этот момент я понимаю, что мое веселье неуместно. Я должен пресечь на корню подобные порывы, а не умиляться. Такой формат отношений не для меня – я уже не мальчик. Мне тридцать семь, а не восемнадцать. Какие нахер смс-очки, «вкусные зануды» и прочий бред? Ну ладно она щеглуха, но я-то взрослый мужик!

Разозлился, испоганил настроение себе и всем окружающим. Ее удалил из контактов, хотя номер уже наизусть запомнил-такая уж у меня память. Отвечать, естественно, не стал. Если не дура, то все поймет. Но, увы, девочка оказалась недалекой и навязчивой – что я просто на дух не выношу. Она вновь написала, да еще предлог такой дебильный выдумала (на тот момент я так думал. Откуда мне было знать, что девчонка действительно потеряла чертов браслет?), вконец взбесив меня. Что за бабы? Ни гордости, ни ума, ни фантазии! Дура дурой. И я тоже хорош: растаял от одного «спасибо». Пусть она еще зеленый вариант классической охотницы с прицелом на «кошелек» потолще, но все же. Знаю я эту породу: с живого не слезет, пока прямым текстом не пошлешь. С такими мыслями, раздраженный, я притащился в Де Марко. Чисто из принципа, потому что я всегда там обедаю. Не собираюсь изменять своим привычкам из-за какой-то обнаглевшей девицы. Если она не угомонится, то объясню популярным языком.

Увидел ее. Улыбается мне, спрашивает «как дела?», как будто после одной смс-ки мы теперь с ней на короткой ноге. Ну надо же – какой прием! И это учитывая, что я ей не отвечал. У нормального бы человека гордость взыграла, а этой хоть бы хны. Пищит, но лезет! Не прокатят, дорогуша, ни улыбочки, ни вежливость.

Осадил, унизил. Указал, где ее место. Все правильно: не я, так кто-нибудь другой бы это сделал. Наглецы всегда получают по рогам. Находиться на дне социума и наглеть – по меньшей мере тупо.

Только вот удовлетворения от этого не почувствовал, впрочем, я и не делал это намеренно. Просто есть границы, которых надо придерживаться. Все верно, но все равно хреново. Смотрю на нее: вытянулась по струнке, личико побледнело, делает вид, что все хорошо. Держится из последних сил, но я-то вижу, как руки трясутся, когда приборы раскладывает, как кусает дрожащую губу, чтобы не заплакать. Не по себе как-то. Попытался утешить ее на свой лад, но Чайка не Чайка, если не дерзит. В тему я ее окрестил, такая же гордячка, как и эти птицы. Вот и славно. После ее язвительного ответа, чувства вины как не бывало. Более того, я вновь взбеленился, когда она опять завела свою шарманку про потерянный браслет. Решила полностью обелить себя?