Сотня цветов. Японская драма о сыне, матери и ускользающей во времени памяти - Гэнки Кавамура

научился так хорошо читать? Я же со своей работой тебя даже особо и не учила ни читать, ни писать…

В тот день, когда проходили открытые уроки, Идзуми то и дело оборачивался, чтобы посмотреть в конец класса, где линейкой стояли родители. Он был в восторге, что мама пришла. Чтобы порадовать маму, которой пришлось освободить день от работы, Идзуми оставался после уроков и сам начитывал текст вслух. Когда на самом уроке он после чтения опустился на стул, то снова повернулся назад. Пока класс утопал в аплодисментах, мама, с влажными глазами, легонько махала сыну рукой.

Сейчас Юрико смотрела на Идзуми точно так же, как в тот самый момент.

8

Щелчок по белому переключателю – и раздался рокот запустившегося мотора. Стоило немного подождать, и по пластиковому, имитирующему бамбук желобу потекла холодная вода.

– Пошла, пошла!

Каори наблюдала, как поток скользит и прыгает по зеленому желобу, словно здесь проводился захватывающий эксперимент.

– Таро-тян, долго там еще? – взывала из-за стола Маки.

Она обращалась к мужчине, который по ту сторону кухонной стойки пытался совладать с кастрюлей.

– Сейчас все будет! – убеждал голос, лицо Таро скрывал поднимавшийся от котелка пар. – Сильно проголодались?

Маки бросила взгляд на Идзуми, не переставая поглаживать круглый живот. По размеру он был почти такой, как у Каори, хотя разница в предполагаемых датах родов составляла почти две недели. Сидевшие бок о бок девушки, которым оставался последний месяц беременности, выглядели как забавные близняшки из какой-нибудь сказки.

Не успел Идзуми открыть рот, как слово взяла Каори:

– Нет-нет, не торопись. Это ты нас прости: всплыл разговор про нагаси-сомэн, а тебе – готовь…

– Каори, а ты раньше не пробовала?

– Пробовала, просто интересно было, как дома такое проворачивают.

Раздался звонкий удар: металлическая кастрюля ударилась о раковину, прежде чем наклониться над ней.

«Горячо-горячо-горячо-горячо», – последовал комментарий Таро. За клубами пара он геройски сливал кипяток из кастрюли.

– Помочь? – спохватился Идзуми и прошмыгнул на кухню.

Вместе мужчины слили кипяток и быстро промыли холодной водой собравшуюся в бамбуковом дуршлаге лапшу.

– Да у тебя, смотрю, рука набита! – сделал комплимент Таро, отмечая сноровку Идзуми.

– У нас в семье за лапшу всегда отвечал я, – объяснил Идзуми и взметнул дуршлаг, чтобы слить задержавшуюся воду.

* * *

Каори и Маки были коллегами, причем устроились в компанию они примерно в одно время. Каори тогда крутилась с организацией рекламных кампаний для новых исполнителей, а на Маки – поскольку в детстве она жила с родителями за границей и ее преимуществом было прекрасное владение английским – лежала работа с зарубежными исполнителями, сопровождение крупных рок-фестивалей и других мероприятий.

Маки, долгое время прожившая в инокультурной среде и отличавшаяся прямолинейностью, была в японском рабочем коллективе белой вороной. Каори однажды призналась, что и ей коллега изначально казалась неприятной особой, но она поменяла свое мнение, когда стала руководителем отдела классической музыки и ей довелось выезжать в заграничные командировки в сопровождении Маки. Каори призналась, что они прониклись симпатией друг к другу, пока вместе выпивали в местных барах. Оказалось, что и та и другая любили крафтовое пиво и вино.

– Вау! Уже слюнки текут! – восхитилась Каори при виде лапши, которая, блестя влагой, возлегала на бамбуковом дуршлаге. Девушка даже захлопала в ладоши.

– А вот и лапшичка! – обрадовалась Маки и налила себе в глубокую тарелку специальный соус. – Ну же, запускайте ее живее!

– Так, а как ее сюда? – растерялся Идзуми.

Таро подскочил к другу, палочками захватил лапшу и опустил на самый верх аппарата, откуда она, вытянувшись, потекла вниз по изворачивающемуся желобу, словно скатываясь с водной горки.

– Пошла! Пошла, родненькая! – приговаривала Маки. Она навострила палочки у самого спуска и при приближении лапши ловко перекрыла ей путь. Затем умело намотала добычу на палочки, опустила в соус и, похлюпывая от удовольствия, втянула ее в рот. – Ну же, Идзуми, Каори, вы тоже нападайте! – приказала Маки, разжевывая лапшу.

Идзуми снял с бамбуковой тарелки очередную порцию лапши и пустил ее в плавание.

– Каори, лови!

– Так-так-так-так-так… – Каори пыталась повторить продемонстрированный Маки маневр, но тонкая лапша проскользнула сквозь палочки и плюхнулась в чашу-бассейн. – Да что ж так сложно! – раззадорилась девушка.

– На ходу ее хватать бесполезно, надо сначала поставить ей что-то типа преграды, – прошептала Маки на ухо Каори секрет своего мастерства.

– Поняла! – Каори с боевым настроем привела палочки в готовность. Теперь вновь запущенную Идзуми порцию внизу поджидала засада. И белая лапша успешно поднялась на палочках в воздух. – Поймала! – торжествующе воскликнула Каори, перед лицом которой покачивалась добыча.

– Не тряси давай, ешь быстрее! – поторопила подруга, и Каори послушно принялась засасывать лапшу.

– Ну как, вкусно? – игриво спросила Маки.

– В жизни такой вкусной лапши не пробовала! – объявила Каори с горящими искорками в глазах.

* * *

Маки сообщила, что выходит замуж, в конце прошлого года. Сказала, что повстречала избранника в одной звукозаписывающей компании, которая хотела переманить девушку в свой штат. Ее партнер там работал с рекламой в отделе музыки для мультипликационных сериалов. И только в конце своего повествования Маки добавила, что она беременна. Она преподнесла это известие с такой легкостью, будто для нее это было то же самое, что, например, подать десерт после диетического блюда. Хотя, подумал тогда Идзуми, такая манера речи вполне в духе Маки.

Таро, избранник Маки, был из числа так называемых отаку – страстных поклонников аниме. Он постоянно ходил в рубашке из денима и заношенных уже джинсах со спортивным рюкзаком за плечами. Таро терялся на фоне Маки, которая отдавала предпочтение подчеркивающей фигуру одежде и умело сочетала в образе различные цвета. Но они на удивление хорошо подходили друг другу. «С ним я чувствую себя так непринужденно», – отмечала Маки, и она выглядела счастливой.

– Ну что, сколько килограммов ты набрала? – поинтересовалась Маки, насыпая в тарелку с соусом стружку имбиря. Сидевший рядом с ней Таро прилежно контролировал запуск новых порций лапши.

– Уже девять. Это ужас какой-то. Врач сказал, что больше нельзя набирать вес, – жаловалась Каори, уплетая лапшу за обе щеки. – Но как тут остановиться!

– А я вот каждое утро специально гуляю у дома вдоль речки. А то тяжко будет на родах без физической подготовки.

– Вот черт… А я в последнее время вообще практически не двигаюсь. Даже с работой стараюсь как можно быстрее разобраться, чтобы не задерживаться.

– Каори, тебе уже пора «Ветерана труда» давать! Я вот ухожу всегда ровно по графику, никаких переработок! И в выходной день я ни за что на работу не выйду!

Маки