Перекресток любви - Агата Мур

— Интересно.

— Увидишь, а пока буду копить силы, — поддразнила она. Обещание надо выполнять.

Он медленно застегнул пуговицы ее блузки и так нежно поцеловал, что она чуть было не обвила руками его шею и не попросила заняться любовью сейчас же.

— Ну что же, пошли вниз, посмотрим, что приготовила Ада.

Они сидели за столом, и каждого занимала мысль о том моменте, когда можно будет встать и пойти в спальню. Это нетерпение с каждой минутой возрастало, поддразнивало их, делало любовную игру более полной.

Несколько раз Филипп прекращал есть, поднимал стакан и что-то бормотал себе под нос. Элен все же расслышала, как он раздраженно чертыхается.

— Когда родится твой сын, тебе придется быть более осторожным в выражениях, — попыталась она посмеяться над мужем. Но тут же растаяла под теплым взглядом его темных глаз.

— А я не собираюсь скрывать от него, как сильно обожаю его мамочку.

Элен представила себе маленького темноволосого мальчика с замечательными карими глазами, улыбающегося, обожаемого и ею, и отцом. Позже, дай Бог, у него появится маленькая сестричка, которую он будет оберегать, о которой будет заботиться.

Элен взяла с блюда кусок дыни и стала есть с таким наслаждением, что Филипп невольно залюбовался супругой. Она подняла на него глаза.

— Мне кажется, ты хочешь, чтобы я приготовила кофе. Кофеин, — объявила Элен со знанием дела, — стимулирует умственную деятельность.

Взгляд Филиппа стал еще нежнее, а улыбка говорила о том, что не так-то просто над ним посмеяться.

— Это мои-то мозги ты хочешь стимулировать?

Элен проглотила остатки дыни и быстро облизала губы.

— Я буду расстроена, если ты сделаешь меньше, чем на это способен, — деликатно объяснила она.

Филипп счастливо улыбнулся, откинулся на спинку стула и отхлебнул вина. Он предвкушал занятие любовью, сладкие минуты, когда Элен будет принадлежать только ему, мечтал о том, как они подойдут к самой высшей точке блаженства. Но тут в столовую вошла Ада и начала убирать со стола. Ее движения были легкими и уверенными.

— Все было очень вкусно, — отметила Элен.

— Спасибо. Вы будете пить кофе здесь или на террасе?

Супруга взглянула на Филиппа, который насмешливо приподнял одну бровь, дожидаясь, какое решение примет жена.

— Пожалуй, на террасе, сегодня такой замечательный вечер, — решила Элен.

— Моя жена — романтик, — сказал Филипп, обернувшись к экономке.

— При закате такие чудесные краски! — заметила Ада.

— Это верно, — поддержал ее хозяин, встал из-за стола и направился к жене, чтобы помочь ей подняться.

Когда они шли на террасу, муж крепко обнял Элен за талию. Даже через одежду она ощутила тепло его тела.

Они подошли к балюстраде. Бассейн внизу выглядел темно-синим, зато зеркальная поверхность океана отражала краски заходящего солнца. Элен посмотрела на горизонт, где океан сливался с небом, глубоко вдохнула морской воздух и подставила лицо легкому ветерку. Филипп притянул жену и коснулся губами ее волос, шеи, оголенного плеча. Она сладко прижалась к нему, чувствуя его крепкие мускулы. Стоять вот так рядом с ним было верхом блаженства.

Солнце медленно опустилось за горизонт, бросив напоследок в океан яркий пурпурный луч. Небо из серебристо-голубого стало превращаться в темно-синее.

До супругов долетел звон посуды. Переглянувшись, они повернулись и побрели к столу. Ада протянула хозяину чашку кофе, а хозяйке налила стакан минеральной воды.

— Доброй ночи! — пожелала она.

— Спасибо, доброй ночи, — улыбаясь ответил Филипп.

Когда экономка вышла, он наклонился к столику и бросил в чашку два кусочка сахара.

— Тебя что-нибудь беспокоит?

Элен вдруг стала очень смелой. Спокойно глядя на мужа, она произнесла:

— Одри.

— А что бы ты хотела знать про нее?

Его голос прозвучал достаточно сухо, Элен не удалось уловить настроения Филиппа.

— Ты был ее любовником?

— Да.

Это ранило сильнее, чем она могла предположить.

— Это было очень давно, — добавил он.

— Она мне намекала. А ты любил ее?

— Нет. Так же, как и она меня, — без колебаний ответил Филипп.

Супруга уставилась в темноту сада.

— Она все еще хочет тебя, — тихо сказала она.

— Одри не терпит поражений.

Элен вспомнила грубые слова манекенщицы, прозвучавшие утром по телефону, и впервые подумала, что эта женщина с удовольствием могла бы построить свое счастье на несчастье других. Хозяйка не торопясь поднялась.

— Если ты допил кофе, то я отнесу поднос на кухню.

— Я помогу.

Когда они вошли в дом, муж включил систему охраны, затем прошел на кухню следом за Элен. Она ощутила его пристальный взгляд. Ей захотелось сказать ему что-нибудь очень грубое, обидное, злое, чтобы выплеснуть всю боль сердца, но почему-то забылись подходящие для этого слова. Она протянула руку и тихо произнесла:

— Я хочу заняться с тобой любовью.

Супруг поднес ее ладонь к своим губам, затем неожиданно поднял Элен на руки и сильно прижал к своей груди.

— Я могу идти сама, — запротестовала она, рассмеявшись.

Его улыбка была великолепной — теплой и страстной.

— Положись во всем на меня.

Шея Фила оказалась так близко от ее губ, что она не стала бороться с искушением и нежно коснулась ее языком, а затем поцеловала.

— Ты что, хочешь меня прямо здесь?

Элен шаловливо хихикнула.

— Нет, в постели все-таки удобнее…

В спальне супруг крепко обнял жену. Их губы слились с необычайной нежностью. Спустя вечность он поднял голову, его пальцы коснулись пуговиц блузки, затем застежки лифчика, Элен почувствовала, как ее грудь набухает.

— Ты прекрасна! — прошептал Филипп.

И вдруг супругу пронзила мысль, что сейчас никто не имеет для нее никакого значения, Ни Одри, ни другая женщина, делившая когда-то с Филом постель. Кто-то из великих — она не помнила кто — сказал, что надо наслаждаться каждым мгновением жизни. Вот так и нужно отныне поступать.

Элен посмотрела на мужа и сказала:

— Я изо всех сил старалась тебя не любить. Не помню, когда все изменилось, но это произошло. — Она говорила смело, не пытаясь скрыть своих чувств. — Теперь я знаю, что не могу жить без тебя.

Филипп коснулся пальцами ее лица, при этом они слегка дрожали.

— Я хочу любить тебя и быть с тобой так долго, как это позволит мне моя жизнь, — прошептал он.

— И я, — призналась Элен, затем, хитро взглянув на любимого, спросила: — Ты все сказал?

— Зачем сейчас о чем-то говорить, — пробормотал он, и губы их снова слились.