Дорога домой - Галина Гончарова

А почему бы и нет?

Королевой курса она не стала. Потом что внешность и внутреннее содержание по-прежнему не совпадали. Лида, как и раньше, обожала книжки, компьютеры и математику, приходя в восторг от теоремы Ферма и мечтая когда-нибудь доказать ее. Единственное, теперь она выглядела не как среднеполое страшилище в джинсах, а как привлекательная девушка. С Гошкой же их связывала долгая дружба, основанная на любви к детективам. Им нравился данный жанр, и они обожали находить все новые тома, читать и соревноваться — на какой странице угадают убийцу. Ребята учились вместе, Гошка собирался идти по стопам отца, Лида поступать в аспирантуру….

Все рухнуло в один момент.

Путь на экран лежит через диван? Возможно. Но вроде бы путь в аспирантуру лежал через библиотеку… Ан нет!

Я слушала и чуть ли не шипела от ярости. Мерзавцы! В мире магии такое практически невозможно. Почему? Ну-у… каждый студент Универа — это весьма опасное существо. Жестокое, кусачее, и с богатой фантазией. А до чего сам не дойдет — братья по разуму подскажут. Поэтому у нас происходит быстрый отсев некачественных преподавателей. Вот как с Эйнаром. Давно б уволили недоумка, да рога ценные. Но если что-то и как-то — ему Директор пообещал своими руками оторвать все, что не нужно для преподавания. И голову в том числе.

В обычном же учебном заведении…

Это тоже дело опасное. Каждый ученик в любой момент может обратиться к телепату. И будет сластолюбцу полный привет. В смысле — крепкий пинок под филей. Да еще неслабую компенсацию заставят выплатить в пользу пострадавшего. А уж если рядом окажется кто-то из оборотней или элваров… или тех же эльфов…

Грибы на ушах, щеках и лбу, складывающиеся в выразительном эльфийское 'Хайт[1]' — еще не самое плохое, что может случиться с насильником. Оборотни вообще откусить могут. Ненужное для жизни, ага… А элвары вообще убивают. Медленно.

В мире же техники студентки оказываются практически беззащитны. Даже если находится одна смелая девчонка, которая пытается оторвать насильнику все возможное или жалуется на него в милицию, и паразита ловят на месте преступления — все равно идет гнусный запашок. То ли она украла, то ли у нее украли, но история-то была…

Уехать Лида не могла. Больная бабушка, мать-учительница, отец, растворившийся в неизвестности — девчонка уже сейчас подрабатывала и вносила свой вклад в семейный бюджет. Да и бросить мать с бабушкой, больной Альцгеймером не могла. Это значило фактически убить обеих.

— Девочка молодец, — шепнул мне Тёрн. — Такой вулкан… она чем-то на тебя похожа. Ты бы так же поступила на ее месте.

Я внимательнее присмотрелась к Лиде.

Не красотка в общепринятом понимании. Не губаста, не грудаста, не блондинка, но — есть в ней что-то такое. Нестандартное. Темно-русые кудрявые волосы, симпатичное лицо с чуть раскосыми зелеными глазами, платьице хоть и дешевое, но отлично обрисовывает красивую грудь и тонкую талию.

У девочки было два пути. Либо бросить науку и идти искать работу. Либо поступить в аспирантуру — и искать подработку. Ей больше нравился второй путь. Да и вообще у нее был дар к математике. Ей просто не хотелось зарывать талант в землю.

Была выбрана аспирантура. Специальность. И даже сданы вступительные.

Лида успела отучиться ровно год.

А потом началось.

Сначала вроде бы безобидно. Начальник (он же зав. кафедрой, он же научный руководитель) стал задерживаться у ее стола, временами класть руку девушке на плечо…

Вроде бы безобидно?

Вот и Лида так решила. У нее в семье вообще не было отвращения к физическим контактам. Что такого-то? Она и сама могла обнять человека под настроение…

А может и догадывалась, но старалась не будить спящую гиену.

— Догадывалась. Но старалась отогнать эту мысль. Она этому уроду во внучки годится.

— Ты его уже увидел?

— Ага, смотри…

Муж спроецировал мне картинку из воспоминаний Лиды. И я поморщилась. Нечто с тонкими руками и ногами, но большим пивным животом. Седые волосы со старательно зачесанной лысиной. Поросшие шерстью пальцы. Морда старой черепахи. И омерзительный запах старого больного тела. Тела человека, который не слишком-то следит за собой. Меня аж передернуло.

— Профессор Козлимник Алессандр Парисович, прошу любить и жаловать, — прокомментировал муж.

Бедная девочка, как ее только не стошнило.

— От неожиданности. Лаборатория изнутри не закрывается, она завизжала на весь этаж, шарахнулась… вот посмотри…

И я словно наяву увидела, как девушка сидит за какой-то техникой, как подходит это старое чмо, облапливает ее сзади и начинает целовать в шею, бормоча при этом что-то вроде 'Не сопротивляйся, тебе будет хорошо…'. Я почти физически почувствовала ее ужас и отвращение. Лида дернулась, выскочила из-за установки и взвизгнула на всю лабораторию:

— Пустите немедленно!!! Не смейте меня трогать!!!

Схватила сумочку и вылетела стрелой за дверь.

Бедный ребенок.

— А почему она пошла жаловаться Гошке?

— В том-то и дело. Ей просто некому. Ни сказать, ни пожаловаться. Даже совета попросить. Родным? Да они разволнуются, станут нервничать, переживать, страдать… Друзьям? У нее есть подруги. Но кто-то работает вместе с ней — и она боится огласки. Кто-то слишком близко знаком с ее родными — и опять же она не хочет волновать мать и бабушку. А кто-то просто трепло. Гошка — идеальный вариант. Он не болтун, не станет рассказывать ничего ее родителям… и кстати, она ему нравится.

— А он ей?

— И он ей.

— Так может…

— А может, пусть они сами решают?

— Никаких самих! Если ты считаешь, что девочка хорошая — пусть Гошка женится. Где он еще такую найдет? Сам знаешь, дети богатых родителей…

— Ох, знаю. А теперь поговори с братом…

Я вздрогнула и перевела взгляд на братца. Тот сидел красный и недовольный. Лида была не лучше. Ее аж всю трясло.

— я что — так похожа на шлюху?! — вопросила она. — Я же… я не давала ему повода!!! Клянусь!!!

— Не врет.

— Я знаю, — мягко ответила я. — Просто есть такие подонки, которые считают себя божьим даром…

— И что?! Если я красивая — я обязана спать со всеми подряд!? Если я одеваюсь так чтобы показать свою внешность — я доступная женщина!? Ненавижу!!!

— Глупости, — успокоил ее Тёрн. — Вот посмотри на мою жену. Она красивая. Но никто не считает ее доступной.

— потому что я все могу доступно объяснить. Парой огненных шаров.