Реверанс с того света - Хачик Хутлубян

– Да тут… Да тут одни параноики собрались, как я погляжу, ужас, ужас!.. – начал было возмущаться Лобков, но Андрей остановил этот поток возмущений.

– Капитан, дай мне пистолет, я пристрелю его прямо здесь! – воскликнул Примеров.

Капитан вытащил из кармана пистолет, снял его с предохранителя, подскочил к Лобкову, ткнул стволом подполковника в голову и неожиданно выпалил, глядя на Андрея:

– Ну, убьешь ты его, а дальше – что?!

– А дальше – одной продажной сволочью на свете станет меньше. Вот что!

– Тебя же посадят?

– А я пущу ему пулю в висок и вложу в руку пистолет. – Андрей перешел на более спокойный тон. – Из него же грохнем Емельянова. Получится, что двое нажрались коньяка, поссорились, один застрелил другого, а потом, испугавшись разоблачения, пустил себе пулю в лоб.

– В висок, – поправил Капитан.

– Ну, в висок… Понимаешь, Станислав Сергеевич, не могу я хладнокровно смотреть на то, как эта козлина по-хамски ведет себя с вами… с нами.

– Все равно я против самосуда. Это не выход из положения…

– Вот именно, – встрепенулся было Лобков, но, вовремя спохватившись, примолк.

– Не выход? А в чем выход? Ты своими уговорами хочешь вывести его на чистую воду и сдать в руки правосудия? Думаешь, он вот так возьмет и выложит тебе все свои грехи на тарелочке? Нет. Я знаю эту породу…

– Но я – полицейский. Я не могу идти против закона, это ты понимаешь или нет?

– А тебе и не надо. Я его грохну. Потому что другого выхода в данный момент нет.

– Что с тобой происходит, Андрей? – В голосе Капитана прозвучали сочувственные нотки.

– А ничего. Просто я осознал… вот сейчас, только что осознал, что эта тварь пыталась сломать мою жизнь и твою, между прочим, тоже. Теперь мы поменялись ролями. И пусть не думает, что мы его арестуем и сдадим властям, а он потом, используя свои связи, легко выкрутится и выйдет на свободу, да еще и при должности останется. Нет. Не выйдет!

– Зря ты так…

– Стопудово отмажется.

– Ладно, – выдохнув, кивнул в сторону Лобкова Капитан, – скоро уже Петров должен вернуться с записью их разговора в кафе «Пригородное». Послушаем, что он скажет. Какое решение примите большинством голосов, так и будет.

– Вот это правильно. Здесь я согласен, – твердо произнес Андрей. – Ты же видишь, капитан, как он нагло сидит. Будто у себя в кабинете, развалился, как боров, и издевается…

Лобков сидел, втянув голову в плечи, и усиленно соображал: все это, конечно, похоже на развод, но черт их знает, что у них на уме? Этот журналист – проныра и негодяй… видал он таких. Надо все-таки его засадить. Ишь, пристрелить собрался! Кишка тонка, сопляк вонючий! Хотя как там говорится: «Ради красного словца не пожалеет и отца». Это же про такого, как он, и сказано. Он же придурок конченый. Сначала языком ляпнет, а с балды возьмет да спустит курок. Потом сам же еще эпитафию слезную напишет. Бумагомаратель… Это же продажный журналюга. Преступник! Напрямую угрожал убийством…

Дементий Павлович, стараясь, на всякий случай, никого больше не нервировать, тихо сидел, устремив взгляд в пол. Казалось, он был порядком напуган. Но на самом деле он прокручивал в уме варианты, выстраивал план дальнейших действий. И исходил из того, что, если не можешь победить своих врагов, надо с ними помириться. А то и подружиться. Временно, конечно. Пока не выберется отсюда.

«Выбраться отсюда, пожалуй, будет нелегко», – подумал Петров, когда его затолкали на заднее сиденье лобковской иномарки. С двух сторон подсели двое крепких парней. Третий, краснощекий, сел за руль, и автомобиль достаточно резво тронулся со стоянки. Миша посмотрел на сидящего справа атлетического вида детину, потом медленно повернул голову налево и чуть не присвистнул от удивления…

– Гриша?.. Ты?.. Я же к тебе приехал…

– Приехал, приехал. Молодец, что приехал. А теперь заткнись и не рыпайся, для здоровья полезно.

– Ты че, его знаешь? – с удивлением обратился к Грише «атлет» справа.

– Да видел разок.

Полицейская машина выскочила на загородную трассу и рванула вперед…

– Куда тебя понесло? Ты как с цепи сорвался…

– А что? Мы ж договорились? Как это у вас называется, разыграть «доброго» и «злого» полицейского? Вроде неплохо получилось. Видал, как он «погрустнел» сразу?

– Ну, не знаю, мне кажется, ты перегнул порядком.

– Да ладно, я просто вжился в роль… А может, и перебрал малость?.. Не знаю… Ну что, пора?

– Да хорошо бы, понимаешь, Петрова дождаться. Что-то долго его нет… – Вдруг Капитан подскочил как ужаленный и вытащил из кармана стоявший на виброзвонке телефон Емельянова, который тут же разразился длинной автоматной очередью. – Ну, и звонок себе поставил, придурок, чуть трубку со страха не выронил, – переводя дыхание, нажал он на зеленую кнопку и услышал:

– Алло, шеф, у нас – груз. Едем на базу.

Капитан молча дал отбой и на минуту задумался.

– Что-то случилось? – встревоженно спросил Андрей.

– Да, но что именно, я не понял.

– Кто звонил?

– Голос был мужской. Сообщил, что с ними груз, они едут на какую-то базу.

– И что это за груз? Что за база?

– Пока не знаю. На дисплее высветились буквы «ЧС». Ни имени, ни фамилии звонившего не обозначилось. Мне кажется, это кто-то из подчиненных Емельянова. Он обратился к нему: «Шеф, у нас – груз. Едем на базу».

– Думаю, я знаю, что это за база, – произнес Шура. – Мне там доводилось бывать…

– Это связано с пресловутой организацией Емельянова? – предположил Примеров.

– Да, именно так! – гробовым голосом подтвердил догадку журналиста Владимир Емельянов, стоявший на пороге, крепко сжимая в руках автомат Калашникова с откидным прикладом.

– Опять он! Что за напасть такая? – только и успел выдохнуть Андрей…

– Всем лечь мордами в пол, руки – за голову!..

Когда массивная дверь закрылась на замок, он открыл глаза в кромешной тьме и усмехнулся: «Нет такой силы, которая способна справиться со мной в моих владениях».

Он вытащил из внутреннего кармана брюк небольшой ключик, не спеша, на ощупь подобрался к южной стене бункера и, поглаживая шершавую поверхность, нашел узкую прорезь, вставил в нее ключ и провернул два раза. Стена дрогнула, бесшумно и медленно уходя вправо. Когда образовался проход шириной в двустворчатую дверь, Емельянов прошел в него и, нажав на кнопку с другой стороны, вернул выдвижную стену на место. Он оказался в комнате отдыха, с бильярдным столом в центре и мягкой мебелью вдоль стен. В небольшой прихожей было две двери. За одной из них находилась туалетная комната с душевой кабиной, за другой – коридор подземелья.

«Первое, что надо сделать, – это привести себя в порядок», – подумал Владимир и направился в туалетную комнату. Он достал из навесного шкафчика шипучий аспирин, растворил две таблетки в стакане воды, выпил и встал под холодный душ… Через полчаса самочувствие его было вполне сносным. Он вышел в коридор бункера и направился наверх, прихватив из тайника «калаш»…

– Дементий! Где Дема, я спрашиваю? – прорычал он, наблюдая, как присутствующие сникли при его неожиданном появлении и, не услышав ответа на вопрос, тряхнул автоматом: – Положу всех!.. Где подполковник Лобков?..

– Я здесь, Володя, – донесся приглушенный голос Лобкова, – они меня заперли. – Подполковник в отчаянии так забарабанил в дверь подсобки, что едва не сорвал ее с петель.

– Освободить! – рявкнул Емельянов, ткнув ногой Капитана. – Немедленно!

Капитан не спеша встал и едва успел отвести защелку замка назад, как из подсобки буквально вывалился Дементий Павлович и, протягивая вперед руки, тоже заорал:

– Немедленно снимите с меня наручники! Немедленно!

Капитан посмотрел на Емельянова и, когда тот едва кивнул, вытащил из кармана ключ и освободил начальника от «браслетов». Лобков потер ладонями запястья, гордо вскинул голову и вытащил из кармана капитана свой табельный пистолет, а заодно оказавшийся там мобильник Емельянова. При этом у него было такое выражение лица, будто собирался еще сорвать и погоны с плеч капитана, но тот был без мундира.

– Володя, это – твой? – протянул он в его сторону телефон: – На-ка, держи…

Емельянов просмотрел списки произведенных и принятых звонков, увидел что-то интересное для себя и нажал на зеленую кнопку:

– Алло, это я. Чего звонил? Что значит уже докладывал? Доложи еще раз!.. Одного взяли?.. Кого?.. Кажется, журналиста? Какого журналиста?.. Я говорю, какого, на хрен, журналиста, когда он здесь у меня лежит мордой в пол! Что?.. Голос у него – бу-бу-бу, как из трубы?.. Короче, ждите! И ничего без меня не предпринимать! Я сейчас сам приеду, я вам, блин, там всем устрою – и бу-бу, и трубу! Совсем уже нюх потеряли?!

Дементий Павлович покачал головой в знак солидарности и произнес, цокая языком:

– С кем работать приходится, Володя! Если б ты знал, как я тебя понимаю…