Феникс (СИ) - Маар Элиза

Закончив с гостиной, мы перебрались в столовую. В ней работы было меньше всего, вот только с картинами мучились прилично, ибо не могли повесить их под нужным углом. После я быстренько расставила по полочкам украшения и пару горшков с цветами, и на этом мы решили передохнуть.

— Устала? — отхлебывая из чашки горячий кофе, ненавязчиво поинтересовался Каам.

— Немного. — ответила честно, размешивая сахар в кружке.

— Ещё и мою помощь принимать не хотела. — хмыкнул, скользя глазами по моему лицу.

— Признаю. Переоценила свои силы. — впервые в жизни желание спорить с ним пропало. Меня словно подменили. Взгляд смягчился, даже тон общения стал более дружелюбным.

— Что ещё осталось? — мягко улыбнувшись, поставил пустую чашку на стол.

— Моя спальня. Со своей, папа сказал, справится сам. — молча кивнув, мужчина подождал меня, и как только я помыла кружки, мы направились в мою новую спальню, наводить уют.

С ней было проблемней всего, ибо моя душонка требовала чего-то нереального, волшебного, захватывающего. После перестановки мебели и началось издевательство. Над Эшаем. С нескрываемым наслаждением я гоняла мужчину, как белку в колесе, ибо моему прихотливому нутру не нравилось, то, что видели мои очи. Не хватало уюта, тепла. Казалось, будто здесь нет жизни, а мне нужен был совершенно иной эффект.

Нужно отдать Кааму должное, вытерпел всё. Настоящий мужчина. Ни один мускул не дрогнул, даже глаз не дернулся. С одной стороны, хорошо, проверку на стрессоустойчивость прошёл, но с другой, я была недовольна таким эффектом. Хотелось немного его позлить.

— На этом всё? — обратился ко мне, оглядывая мои владения.

— Да. Сейчас только повешу гирлянду, и можно заканчивать.

Забравшись на рабочий стол, я стала вешать на приготовленные белые шурупчики гирлянду. Мужчина молча наблюдая за мной. Ступив на край, я потянулась за самой высокой точкой крепления, но, не удержав равновесия, с писком полетела вниз.

Не знаю, как так получилось, что Каам в мгновение ока оказался рядом, ибо он был практически с другой стороны, но удариться он мне не дал. Поймал меня на руки и, подняв в воздух, пригвоздил к своей широкой груди. Моё бешено колотящееся сердце, наконец, почувствовало себя в безопасности.

От волнения перехватило дыхание. Сжав пальцами мягкую рубашку мужчины, я осторожно приоткрыла глаза, боясь вновь утонуть в чёрных омутах Каама. В следующую же секунду мои опасения стали явью. По телу от пронзительного взгляда побежали мурашки, сердце, как запертая в клетке птица, забилось о рёбра, мечтая о свободе.

В его глазах я увидела себя. Напуганную и растерянную. Но эти чувства предназначались не ему, я просто запуталась в себе. Меня раньше-то тянуло к этому мужчине, теперь же вообще, находясь в его руках, ещё сильнее влекло в его сети. Я просто таяла от жара его тела, призирая себя за это.

Понимая, что пауза слишком затянулась, я попыталась отстраниться, но ставить меня на ноги он не спешил. Вместо этого только сильнее пригвоздил к своей напряженной груди, помутневшим взглядом скользя по моему лицу. Его дыхание утяжелилось, зрачки расширились. Словно наркоман, он делал глубокие вдохи носом, пытаясь насытиться.

— Эш, я… — как только его имя слетело с моих губ, мужчина резко посадил меня на стол и, встав почти вплотную, приник к моим губам своими.

Твёрдые и грубые, они старались действовать ласково. Поцелуй казался голодным, страстным, но не лишенным нежности и трепета. Он сдерживал себя, боясь спугнуть меня своим напором.

Первые пару секунд я не понимала, что происходит. В голову словно вонзился дикий разряд тока, живот скрутило от нахлынувших нервов, лишь сердце билось трепетно, принимая ласки желаемого им мужчины.

Наконец, отбросив сомнения, я нерешительно ответила на поцелуй, положив ладони на тяжело вздымающуюся грудь мужчины, где бешено колотилось его сердце. Облегченно выдохнув, словно боялся, что я его оттолкну, он притянул меня ещё ближе, почти что воткнув в своё тело. Поцелуй стал требовательным, настойчивым, непредсказуемым.

Положив левую руку на мою спину, правой поднялся выше, зарывшись пятернёй в мои растрепанные волосы. Разомкнув губы шире, ворвался в мой рот, настойчиво исследуя его глубины. Прошёлся языком по небу, зубам, обжигая своей настойчивостью. Непроизвольно из моей груди вырвался слабый стон, после чего за ним последовал утробный рык Каама.

Из нас двоих, сил, чтобы остановить это безумие, хватило только ему. Неохотно отстранившись, он протяжно выдохнул, прижавшись своим лбом к моему.

— Маленькая, что же ты со мной делаешь? — его голос осел, стал хриплым, доводящем до дрожи.

— Я не специально. — смущенно прошептала первое, что пришло в голову, после чего захотелось треснуть себе по лбу.

— Ты неповторима. — бархатисто рассмеялся, оставляя на моем лбу сладкий поцелуй.

Щёки от столь нежных прикосновений и горячих губ мужчины заалели. В теле началась настоящая революция, каждая клеточка моего тела ещё сильнее стала рваться в объятия к Кааму, мечтая ещё раз ощутить на себе тепло его кожи.

— Ленни, я дома. — из глубины квартиры вдруг прозвучал голос папы. Он то и вернул мне здравый рассудок, вырвав из лап страсти и желания.

Я резко отстранилась от мужчины, широко распахнув глаза. Осознание произошедшего нахлынуло лавиной, утопив меня в смущении и стыде ещё больше. Я вдруг почувствовала себя распущенной и грешной, ибо та поза, с которой отвечала на пылкие ласки мужчины, была развратна.

Заметив перемены в моём лице, Каам попытался прикоснуться, но сразу же одернул руку и отпрял от меня на несколько шагов назад. Его глаза вдруг наполнились болью, лицо похмурело, из-за чего мне самой стало неприятно на душе. Вновь захотелось кинуться к нему в объятия и всё объяснить.

— Эш…

— Беги к отцу. — даже слушать меня не стал. Кивнул на дверь, пряча за спину сжатые кулаки.

— Ленни. — пришлось выйти, ибо папа в скором времени грозился появиться здесь. Не хотелось, чтобы он видел всю эту картину. — А вот и ты, дорогая. — отец встретил меня со счастливой улыбкой, заключив в объятия.

— Добрый день, Уил. — за мной вышел и Каам.

— Рад, что ты ещё здесь! — радостно всплеснул руками папа. — Останешься на ужин.

— Я бы с радостью, но…

— Отговорки не принимаются! Нам есть что отметить! — отец был непреклонен.

Каам ещё некоторое время отнекивался, но поняв, что спорить с папенькой смысла нет, обреченно согласился. Я понимала, его желание уйти, ибо сама хотела скрыться подальше с его радаров, но обоим было не суждено. Придётся весь оставшийся вечер краснеть, вспоминая случившееся.

Намучимся оба.

8.1

***Флер**

Открыв глаза, я почувствовала себя опустошённой, выжатой, неживой. Не одной эмоции. Ничего. Из меня словно высосали всё живое, что было внутри. Но стоило воспоминаниям всплыть, как дикий ураган накрыл меня своими крыльями, вывернув наизнанку потоком ощущений.

Я вспомнила всё. Болезненный удар в спину, после которого меня погрузила темнота, мучения Рафа по ту сторону нашей связи, ужасную боль во всём организме, чужеродные страдания, мелькающие кадры жизни Кано.

Последнее интересовало меня больше всего, как бы странно это не звучало. Я на себе ощутила всё то, что он чувствовал на протяжении долго периода времени. Побыла в его шкуре, ощутила все эмоции, как свои собственные. Мне стало жаль это демона, ибо ни одно живое существо не должно переживать такое, какие бы грехи не были совершены. Будь на месте Кано кто-нибудь другой, не выжил бы.

— Очнулась. — грубый голос вывел из прострации.

— Где я? — вышло слабо. Горло хрипело, словно меня долгое время душили.

— В безопасности.

— Сомневаюсь. — усмехнулась, скользнув глазами по хмурому лицу мужчины, сидящего в кресле напротив меня. — Может, это уже паранойя, но когда ты рядом, со мной случается невесть что. Не ты ли причина всего этого?