Война Ириса и Розы. Расплата за преданность - Каролина Рина

Ижени вытерла слезы с лица, подобрала подол платья и быстрым шагом покинула зал, слушая общий смех и обидную болтовню. Принц еще несколько секунд смеялся, усевшись на стул и отвечал на насмешки. Ижени уже не слышала того, что происходит. Она рыдала, спрятавшись в темном углу безлюдного коридора.

Вечером гости расходились по домам. Принц Карлос шел к своим покоям во дворце. Настроение его было прекраснее некуда и на половине пути его сопровождали его люди, а дальше остался только один слуга. Ничего не предвещало беды, принц собирался отлично выспаться после такого продуктивного дня. Но настроение ему испортил генерал де Фотье, который имел неосторожность попасться на пути принцу в одном из безлюдных коридоров. Мужчины раскланялись и ушли каждый своей дорогой.

– Принесла его нелегкая… – процедил сквозь зубы принц. – Что он тут делает в такое время?

– Хотите это выяснить, Ваше Высочество? – предусмотрительно поинтересовался слуга.

– Да там ничего нового, наверное. Принес очередные сплетни про меня королю. Кто у нас теперь поставляет информацию… Скорее всего, де Баккард. А его сегодня нет. Значит, ничего интересного не жди. Кстати говоря, ты видел его жену? Ну, ту, что играла в Фасет? Кажется, она больше не возвращалась в зал.

– Так и есть, мой принц. Графиня де Баккард не появлялась.

– Она уехала домой?

– Кажется, распоряжения об экипаже не было.

– Плохо.

Принц только сейчас понял, что совершил осечку и начал судорожно припоминать, не взболтнул ли он чего лишнего во время всех его веселых бесед с молоденькой графиней. Карты складывались одна к одной – Фотье приехал в замок, а жена де Баккарда осталась. А если вспомнить, что она еще и дочь Патриса Кавелье, то результаты и вовсе становились непредсказуемыми.

– Эта девушка очень опасна. За ее наивными глазками могло скрываться все что угодно. Сейчас она наговорит Фотье про меня чего-нибудь интересного. Если она все это время была шпионкой, я должен узнать об этом.

– Послать стражу разыскать их?

– И как можно быстрее. Нельзя терять ни секунды.

Вскоре в одном из пустых коридоров неслышно промелькнули двое стражников в алых плащах. Так одевались только люди принца и их легко было узнать. А еще у каждого на кольчуге имелся соответствующий герб из трех алых роз.

Ижени в этот день долго гуляла в дворцовом парке. Там еще никто не слышал про ее неудачу и не обращали на нее особенного внимания. Она выбирала самые безлюдные уголки. В какой-то момент ей повезло просидеть целых два часа под дубом в полном одиночестве. Она боялась покинуть свое укрытие. Боялась даже приказать подать карету, чтобы отвезла ее домой. Ей казалось, что слуги во всем дворце должны смеяться над ней. Когда начало темнеть, она все же решилась на этот смелый шаг и направилась обратно во дворец. Но вместо того, чтобы подать карету по ее приказу, лакей сообщил графине де Баккард, что ее ждет генерал де Фотье.

– Этого только не хватало… – прошептала Ижени, но согласилась, чтобы ее проводили к нему в кабинет.

Старик был очень любезен с ней, видимо наслышан о ее успехах в игре и в общении с принцем. Он предложил ей чай, который тут же принесла служанка. Ижени взяла чашку обеими руками. Она замерзла после долгой прогулки. Но пить как-то не хотелось. После рассказала про господина, отравленного свинцом в королевском дворце.

– Я думаю Вам есть что рассказать мне, мадам. – предположил Фотье, усаживаясь в кресло подле нее.

Ижени уже открыла рот для ответа, но тут ее внимание странным образом привлек шорох. Обычный шорох, каких миллионы. Это мог быть ветер, мог быть шум в коридоре, могло быть что угодно. Но она слегка повернула голову и увидела на стене рядом с собой картину с изображением охотника с убитой дичью в руках. Тот победно вскидывал руку с оружием. И как символично, на нем был алый плащ. Ижени не хотела верить в то, что ощутила в этот момент, но готова была поклясться, что слышала шорох за этой картиной. Как будто рядом вовсе не было стены, а располагалось окно в открытый коридор. Страшная догадка промелькнула у нее. Шорох – значит лишние глаза. Или лишние уши в их случае. А кто же станет шпионить за начальником королевской тайной полиции? Это, кажется, его работа. Но ответ напрашивался сам собой. Ижени похолодела от своей догадки и замолчала. Весь мир вдруг показался ей еще более страшным и пугающим местом, чем было прежде. Она больше никому не могла верить, и ни в чем не могла быть уверена. Одно ее слово. Сейчас одно единственное слово могло ее уничтожить. И это то, чего хотел от нее отец? Это то, чего, казалось, требовали все вокруг. Это едва не стало ее погибелью. Перейти дорогу принцу Карлосу, только подумать. Ижени медленно и тяжело дышала. Единственной ее спасительной мыслью было то, что она не успела совершить непоправимое и начать разговор с начальником полиции короля.

Глава 10

Страх был так силен, что в первую секунду графиня де Баккард не смогла заговорить. А во вторую раскрыла веер и замахала им, стараясь не показывать волнения.

– Вам плохо? – забеспокоился старик.

– Н-нет… – Ижени чувствовала, как дрожит челюсть, мешая выговаривать слова.

Взять себя в руки. Только взять себя в руки. И не выдать, что она их заметила.

– Слишком устала сегодня. Простите, Ваше Превосходительство. Так о чем Вы желали переговорить со мной? Я внимательно слушаю.

– На самом деле я намерен был послушать Вас, мадам де Баккард.

– Меня? Но почему? Что Вы хотели?

– Вы должны были рассказать мне о результатах своего общения с принцем Карлосом. Вам удалось что-либо узнать?

– Даже если так, Вам-то что за дело?

– Вы заставляете меня беспокоиться, мадам. Во время нашего последнего разговора я ясно дал понять, чего хочу получить. И теперь прошу Вас исполнить свою обязанность и рассказать мне все, что Вы узнали от принца.

– Господин Фотье, хочу напомнить Вам. Я графиня де Баккард, а вовсе не Ваш посыльный. Может быть, Вы и начальник тайной полиции. Мне Вы не начальник. Не смейте требовать с меня отчетов. Я приехала в столицу, чтобы веселиться и развлекаться, а не с целью участвовать в ваших политических делах. И я не хочу разглашать ничего из того, что касается моей личной жизни и моих одиночных бесед с теми, с кем я пожелаю. Я никогда не выдаю тайн, ни своих ни чужих.