Академия Хаоса. Лабиринт стихий (СИ) - Ярошинская Ольга

— Он симпатичный, — кивнула я, слегка оттаяв. — Он пригласил меня сегодня на вечеринку у него дома.

Мама ошарашенно посмотрела на меня, а после кинулась к шкафу.

— И ты молчала? — возопила она, передвигая вешалки. — Во сколько тебе надо быть готовой?

— Часам к семи, восьми. Миранда с Джафом заедут за мной, они тоже идут на стихийник, а сейчас отправились по магазинам. Вообще-то я думала пойти так...

Я пригладила встопорщенное кружево на груди, заправила прядь волос за ухо.

— А где его дом? — поинтересовалась мама, оборачиваясь. — Это вообще прилично, являться без сопровождения?

— Даже не думай пойти со мной, — осадила я ее.

— У меня тоже свидание, если помнишь, — насупилась она, подошла ко мне и, взяв щетку, принялась расчесывать мои волосы. — Блузочка милая, но фасон вышел из моды еще в том году. Надо что-то более дерзкое, чтобы этот воздушник ошалел от восторга и быстренько сделал тебе предложение. Почему ты не сказала сразу? Я думала, моя девочка уперлась из чистого противоречия, а у тебя любовь... Конечно, я не стану выдавать тебя за другого, хотя и придержим его на всякий случай, мало ли... Как, говоришь, фамилия этого мага?

— Тиберлон, — ответила я и ахнула, когда мама слишком сильно дернула мои волосы.

— Ты идешь в дом на Ветреной улице? — пропищала она, вытаращив глаза. — Огромный, роскошный, сногсшибательный особняк, словно отлитый из чистого серебра?

— Возможно, — не стала отрицать я.

— Так, вставай сейчас же, — потребовала мама. — Мы отправляемся по магазинам. Ты не можешь рассчитывать на предложение от Тиберлона, если придешь к нему вот так.

Она обвела меня рукой.

— Я не то чтобы хочу получить предложение...

— Прошу тебя, не начинай, — поморщилась мама и, схватив меня за руку, потащила в прихожую. — Давай поторопимся. Будет неудобно, если твоя друзья придут и не застанут нас дома.

***

Я едва поспевала за мамой, которая лавировала в людском потоке ловко, как форель против течения.

— Давай выберем что-нибудь красное! — выкрикнула она. — Хотя ты уже надевала красное на бал. Он был на балу, этот Тиберлон? Я его там не помню. Можно изумруд. К твоей внешности подходят яркие, насыщенные тона.

Маленькие магазинчики тесно прижимались друг к другу, кондитерская сменялась обувной лавкой, а следом шли украшения и магические артефакты. Миранда с Джафом отправились именно за ними, но за стеклом витрины я их не заметила.

— Какие фамильные цвета у этих Тиберлонов? — требовательно спросила мама, остановившись и поджидая меня.

— Да откуда я знаю! — сердито ответила я. — Ровена, его сестра, вечно ходит вся в золоте. Экипаж был с голубым. На гербе — белое облачко.

— Белый, голубой и золото, — кивнула мама, сведя брови, будто раздумывая над сложной задачей. — Арнелла, солнышко, это, конечно, отличный шанс взлететь на самый верх, во всех смыслах, но все же смахивает на журавля в небе. Куда проще схватить синицу.

— Если ты сейчас начнешь расхваливать своего приятного брюнета, я уйду, — пообещала я.

— Ладно, ладно, — проворчала мама, беря меня под руку и увлекая дальше по улице. — Ты изменилась, — недовольно добавила она. — Раньше была милой покладистой девочкой, а после того, как в тебе проснулся хаос, точно еж. Чуть что — ощетиниваешься иголками.

— А ты все такая же, — ответила я. — Пытаешься управлять моей жизнью, словно своей собственной.

— Я ее дала тебе, — напомнила мама.

— Так вот не надо теперь отбирать. И ты думаешь, я не заметила, что ты так и не ответила прямо на мой вопрос? Почему ты так боишься Лабиринта, мама? Ты знаешь, какая у меня наследственность? Ты родила меня от какого-то...

— Гляди! — воскликнула мама радостно. — Это ведь твоя подружка из соседней комнаты! Селеста! — она выкрикнула имя и помахала рукой, а я действительно увидела Селесту, стоящую около цветочного магазина.

Мама быстро направилась к ней, а я не могла сделать ни шагу, будто снова попав в ледяной столб.

Это была не Селеста.

Я видела ее лицо, голубые глаза, стройную фигуру, но это больше не была моя подруга. Завидев маму, она улыбнулась — на щеках появились милые ямочки, но глаза оставались холодными. Селеста перевела взгляд на меня, и я заставила себя подойти ближе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Поздравляю, — сказала я, указав на золотое колечко на ее пальце. — Ты получила то, что хотела. Счастья и всего самого лучшего...

— Ох, твои слова да богам в уши, — недовольно заныла она. — Свадьба была просто ужасной. Кошмарной. Не свадьба, а издевательство. Сперва свекровь пришла в белом, можешь себе представить? Я, конечно, знала, что она обожает единственного сына, но явиться в белом платье, как невеста — это перебор. Священник попался старый и толстый, и с таким гнусавым голосом, что я едва сдержалась, чтобы не побить его букетом. А букет уже к вечеру завял. Вот, хочу высказать претензии. Обещали, что над цветами поработает анимаг и они останутся свежими неделю!

— Я думала, ты уже в свадебном путешествии...

— Ой, успею, — отмахнулась она. — Честно говоря, нет особого желания.

— А как же море, солнце...

— Песок, жара и потные люди, — скривилась она. — Но Холден не хочет менять планы, так что придется ехать.

Поморщившись, она повела головой, словно ей натирал воротник.

— Ты счастлива? — быстро спросила я.

Селеста так недоуменно на меня посмотрела, словно я ляпнула глупость.

— Пожалуй, я буду довольна, когда мне принесут извинения за увядший букет, — отрывисто сказала она и дернула дверную ручку.

Над дверью звякнул колокольчик, и волна цветочных ароматов окатила меня с головы до ног. Я втянула запахи глубже, а Селеста — та самая девушка, у которой отдельный чемодан был отведен под духи, — даже не принюхалась.

— А ты как? — дежурно спросила она, стоя в открытых дверях. — Уже запечаталась?

— Нет, — пробормотала я.

— Это не так страшно, — сказала Селеста, снова болезненно дернув головой. — Раз — и все. Немного щекотно, и поначалу давит грудь. А потом привыкаешь. Доброго дня, — она кивнула мне и маме и скрылась в цветочном магазине, и оттуда вскоре понеслась недовольная тирада.

— Наверное, у нее женские дни, — предположила мама, вновь ведя меня по улице. — Она ведь такая живая хохотушка, легкая, словно перышко. А тут будто разом постарела на лет сорок, которые провела без, скажем так, мужского внимания. Я не буду такой занудой даже на смертном одре, обещаю. И зря она распрямила волосы.

Точно, вот что еще изменилось: ее кудряшки теперь лежали прямыми, как солома, прядями.

— Надо подумать, какую тебе сделать прическу. Но это уже потом, когда подберем наряд. Сейчас модно заплетать мелкие косички, а после собирать их в какой-нибудь хитрый узел.

— Ровена так носит, — вспомнила я. — Сестра Кевина.

— Кевин, — многозначительно повторила мама. — Арнелла Тиберлон. Звучит прекрасно! Нам сюда!

Она провела меня в ателье, и уже через пару минут вокруг меня суетились швеи, подгоняя готовое платье под мою фигуру, а я все думала о Селесте, и о том, как ректор запечатал тварь хаоса моей рукой. Так же поступили и с подругой: артефакт, похожий на жучка, впился в ее белую кожу, словно клещ, пробрался внутрь, вцепился тонкими лапками, распуская магическую паутину, способную удержать хаос, который, как оказалось, делал Селесту Селестой, с ее легкомысленностью, оптимизмом и страстью к духам.

Я машинально поворачивалась, поднимала и опускала руки, кивала и улыбалась, и изо всех сил старалась не заплакать.

***

Мы услышали звуки музыки еще до того, как подъехали к особняку Тиберлонов. Мама забраковала наемный экипаж Миранды и заставила нас ждать битых полчаса, пока не приехала другая карета, зато мы прибыли с шиком, блеском и усатым кучером, который открыл нам дверцу и помог выйти на мраморную дорожку, белую как молоко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Арнелла! — Кевин быстро шел мне навстречу от крыльца дома. — С невестой ректора!

— Вот она я, — кисло улыбнулась Миранда.