Белый Z на лобовой броне - Михаил Александрович Михеев

уйти. Добрался до меня: неделю тому назад брал интервью, запомнил. Сейчас он в этом доме.

– Вот оно как… Пожалуй, легче и проще было бы его пристрелить.

– Жалко. Он какой-то не совсем от мира сего. Да и писал действительно честно.

– М-дя… У меня такое ощущение, что я похож на идиота… Показывайте клиента. – Решение Виталий, как обычно, принял мгновенно. – Будем посмотреть.

Журналист выглядел довольно колоритно. На вид лет двадцать или около того – как раз тот возраст, когда есть место и амбициям, и жажде справедливости, а инстинкт самосохранения еще не включился на полную мощность. В России народ взрослеет раньше, но в спокойной, сытой и немного инфантильной Европе расклады чуть иные.

Среднего роста, худощавый, с копной буйных черных волос, такими же черными глазами и здоровенными, как локаторы, ушами. Наверное, такие и нужны журналистам, чтобы не пропустить ненароком сенсацию.

Одет… Вроде бы просто, но сразу видно, что куплено все не на местном рынке. И взгляд – устало-удивленный, как и положено истинному европейцу, приехавшему в варварскую страну и угодившему здесь в переплет. И не знаешь, то ли пожалеть такого, то ли дать ему отеческого «леща» для просветления мозгов.

– Ну-с, молодой человек, представьтесь для начала. Как вас зовут?

– Витторио Леоне, корреспондент «Газетта ди Парма». Внештатный…

Говорит с ярко выраженным акцентом, но вполне понятно. Витторио Леоне… Витя Львов по-нашему. Достойное имя. Издание не на слуху, но это ничего не значит: как и в России, там куча местечковых, сиречь региональных газет. И что внештатный, тоже логично: случись с ним что – руководство газеты вроде и ни при чем. Своего, родного посылать в задницу мира стремно, а такой вот новичок с амбициями вполне годится. И помрет – не жалко.

Виталий задумчиво кивнул:

– Хорошо. Я так понимаю, что вы хотите быстренько покинуть эту негостеприимную местность?

– Да.

– Это очень хороший ответ, – с легкой усмешкой заметил Виталий. – И кратко, и по существу. И логичный вопрос: почему вы думаете, что мы захотим рисковать, помогая вам?

– Ну, вы же русские!

Судя по тону итальянца, этим было все сказано.

Виталий не удержался от смеха:

– Как?! И вы хотите с меня что-то получить? Вот просто так, без падения на колени, трехкратного стуканья лбом об асфальт, вылизывания пыльных кроссовок и целования неделю не стиранных носков?

Итальянца передернуло: видимо, представил все вышеописанное. Особенно последнее.

– Успокойтесь, он шутит, – вмешался резидент.

– В каждой шутке есть доля шутки. Но все же, чем вы можете быть мне полезны?

– Ну… Я думал…

Долгая и мучительная пауза лишь подтвердила мысль Виталия о том, что парнишка банально не может сформулировать свои мысли. Все правильно, образ России, не слишком-то совпадающий с реальностью, в голове есть, а на что-то большее ума не хватает.

Виталий вздохнул:

– Давайте я поясню вам свою мысль. Просто на примере. Когда во всем мире была эпидемия, и вы вляпались… Да-да, именно вы – у вас в больницах не было элементарных лекарств, а идущее к вам оборудование перехватывалось соседями, теми же немцами и французами. У них было то же самое, им нужнее! А мы от себя отрывали, но вам помогли. Сейчас же ваша страна изогнула перед нами пальцы, ввела санкции. Что же, думаю, долги надо отдавать, и хорошие, и плохие.

– Это не мы! Это парламент Европы…

– А вы не заблокировали. Каждый народ достоин своего правительства, и отвечать за последствия придется всем итальянцам. Поэтому никаких жестов доброй воли и русского великодушия от меня не ждите. Они – для друзей. То есть для наших армии, флота и ракетных войск стратегического назначения.

– И что же вы от меня хотите? Я не знаю никаких секретов. А знал бы – не сказал бы.

– Европейская обида – она такая обида, – уже неприкрыто ухмыльнулся Виталий. – Помню, один старикан на свадьбе моего приятеля похлопал меня по плечу. Так покровительственно, что сплюнуть захотелось. А потом сказал, что я следующий. А когда я сделал ему то же самое на похоронах общего знакомого, он почему-то оскорбился.

Не хотите сотрудничать – не надо, переживем. Вот только вы, молодой человек, будете сидеть в подвале, пока здесь все не устаканится. И сколько это продлится, не скажет никто. Представляете: голые бетонные стены, ни малейшего намека на свет в окошке – ведь их тоже нет. Сырость, постоянный страх, что вас все же найдут… Хотите такого? Нет? Я так и думал. Продолжаем разговор? Да? Отлично! Итак, я повторяю свой вопрос: чем вы можете быть нам полезны?

– Это кто? – удивленно приподняла брови Тамара при виде осторожно (у него и впрямь было несколько ранений, точнее, царапин от осколков) вылезающего из машины Витторио.

– Это результат успешно проведенной вербовки. Ты, – небрежный кивок итальянцу, – хватай свой рюкзак и падай на заднее сиденье. Тамар, за руль – и езжай за мной, в сотне метров. Погнали!

Еще через полчаса они уже ехали вместе. Не сильно заморачиваясь, Виталий за символическую плату толкнул свою развалюху в ближайшем селе молодняку. Почему отделался? Так надо было от нее срочно отделаться, и желательно, чтоб машина при этом ездила.

А деньги взял – так подарка местные не поймут, живо донесут о нетипичном поведении чужака. Продажа же – дело насквозь привычное и отторжения не вызывающее. А что задешево – так лоха развести сам Бог велел… Так что Виталий поторговался, честно позволил местным сбить цену и уехал на втором автомобиле. А молодняк остался радоваться удачной сделке, не понимая, чем она для них может кончиться.

Впрочем, ничем. Во всяком случае, сейчас. Наблюдение Третьяков, замаскировав машину неподалеку, вел весь остаток дня и, попеременно с Тамарой, всю ночь. Днем работал сам, дав спутнице передохнуть и, главное, привести себя в порядок. У резидента он конфисковал пару двадцатилитровых бидонов, и Тамара смогла хотя бы смыть с себя пот и дорожную грязь. Итальянец попытался косить глазом в ее сторону, однако увидел перед носом кулак Виталия и увял.

Ну а потом Витторио всю ночь дрых в спальном мешке, предусмотрительно отжатом у резидента, а они пялились в темноту, благо прибор ночного видения в загашнике имелся – зря, что ли, Виталий в свое время разбитую колонну мародерил? Но тишина стояла гробовая, и веселье началось лишь ближе к утру. Причем совсем не то, которого ожидал Виталий.

Вначале раздался сочный рык моторов, а затем появились и его источники. КрАЗы – в свое время одна из наиболее распространенных машин для спецтехники на Севере. Надежная, неприхотливая и столь