Лоренцо Беретта - Эбигейл Девис

надето, чтобы заставить меня думать, что ей это нравится. Нет. Это было по-настоящему. Она была настоящей.

— Расстегни их. Она щелкнула застежкой и расстегнула молнию, освобождая мою рубашку. Ее пристальный взгляд встретился с моим, когда она медленно стянула рубашку с моих плеч, позволяя ей кучей упасть на кровать. Я обхватил ее руками, прижимая ее грудь к своей, и развернул нас так, что она оказалась спиной к кровати. Мне нужно было быть внутри нее. Мне нужно было узнать, каково это — чувствовать, как ее киска обхватывает мой член.

Мои руки скользнули вниз по ее талии к джинсам, где я расстегнул пуговицу и молнию. Ее слегка загорелая кожа заблестела, когда я стянул с нее джинсы. Мы были в исступлении от прикосновений рук и губ, ни один из нас не мог сдержаться.

— Ты, блядь, сводишь меня с ума, — сказал я ей, дергая за материал ее трусиков. Они порвались со звуком, похожим на взрыв пушечного ядра в воздухе. Она была обнажена передо мной, лежала обнаженной на моей кровати, и это было самое восхитительное зрелище, которое я когда-либо видел.

— Ты, блядь, сводишь меня с ума, — ответила она, ерзая, когда я уставился на нее сверху вниз. — Я никогда не знаю, как к тебе относиться.

Я провел ладонью по центру ее груди, по животу, затем обхватил ее киску.

— Хорошо. Я выдохнул, пытаясь сохранить контроль, когда скользнул пальцем по ее клитору, нащупывая комок нервов, который, как я знал, сведет ее с ума еще больше.

— От тебя веет то жаром, то холодом, — пробормотала она, дергая бедрами в ответ на то, что я просовываю в нее палец. Она прикусила нижнюю губу, ни на секунду не отводя от меня взгляда, когда я прижал большой палец к ее клитору. Я ухмыльнулся ей сверху вниз, до конца расстегивая молнию и стягивая брюки. Мой член высвободился, блестящая головка умоляла оказаться внутри нее.

— Лоренцо, — выдохнула она, когда я вытащил палец и распределил еще больше ее влаги по ее клитору.

Я гладил ее одной рукой, а свой член другой, задаваясь вопросом, какого черта я сделал, чтобы заслужить ее. Ничего, сказал я себе. Я не сделал ничего, чтобы заслужить ее, но я все равно собирался взять ее. Я собирался украсть то, что не должно было принадлежать мне. Я собирался погубить ее ради кого-то другого. Потому что по кольцу на ее пальце и выражению ее глаз я понял, что получил ее там, где хотел.

Наклонившись ближе к ней, я поднес свой член к ее входу, моя рука молниеносно терла ее, и как только ее спина изогнулась от надвигающегося оргазма, я вошел в нее. Она закричала, не ожидая этого, ее киска сжалась на моем члене так сильно, что я испугался, что она перекрыла кровоснабжение.

Она была напряжена, крепче, чем я думал.

— Черт, — процедил я сквозь зубы, наблюдая за ней, пока боль от моего вторжения смешивалась с удовольствием от ее оргазма. Мои бедра дернулись вперед, затем назад, мои глаза зажмурились от интенсивности пребывания внутри нее.

Это было слишком тяжело для меня. И я начал думать, что она была слишком тяжелой для меня. Неужели я взялся за задание, к которому не был готов? Неужели я сделал неправильный шаг, выбрав ее?

Теперь было уже слишком поздно.

Слишком поздно, теперь я знал, на что похожи ее губы на моих.

Слишком поздно, теперь я познал вкус ее киски.

Я снова вошел в нее, набирая скорость по мере того, как ее мышцы расслаблялись, и когда я, наконец, почувствовал, что не сорвусь, я снова открыл глаза, потрясенный тем, что она смотрит прямо мне в лицо. Она не сказала ни слова, ни когда я входил и выходил из нее, ни когда она протянула руку и положила ее мне на грудь над сердцем, ни когда я потерял контроль, кончая в нее.

— Черт. Я выдернул член, широко раскрыв глаза. — Черт! Я сжал руки, отступая от нее. — Я не пользовался презервативом.

— Ты не… — Аида рассмеялась и села, схватив ближайшую к ней вещь — мою рубашку — и обернув ее вокруг своего тела. — Ты не надел презерватив?

— Нет. Я покачал головой. — Я совершил ошибку. Я всегда носил защиту. Всегда. Но я был так поглощен ею, что даже не думал об этом. Она заставила меня забыть. Она заставила меня забыть мои собственные правила.

Аида

— Я совершил ошибку.

Его слова все крутились и крутились в моей голове. Кто-то нажал кнопку повтора, потому что я не могла выбросить их из головы, пока смотрела на него. Он был Адонисом, который стоял передо мной обнаженным, его пресс напрягся, когда он отступил еще на шаг, его руки были вытянуты, как будто он пытался найти свой путь.

Я встала, мой желудок скрутило, и он угрожал выплеснуть все, что я съела за этот день.

Он совершил ошибку.

Покачав головой, я направилась к двери его спальни, заметив, что он все еще смотрит на кровать, как будто он мог изменить то, что только что произошло.

Он совершил ошибку.

Моя грудь тяжело вздымалась, когда я отходила от него через холл, слыша на ходу его бормотание. Мой рюкзак свален в кучу рядом с дверью, но у меня не было сил поднять его. Вместо этого я тихо открыла дверь и вошла в свою комнату.

Он совершил ошибку.

Нет.

Я совершил ошибку.

Я совершила ошибку, думая, что он кто угодно, только не мудак. Я совершила ошибку, сказав, что выйду за него замуж. Я совершила ошибку, когда позволила ему надеть кольцо мне на палец.

Я сглотнула, пытаясь прогнать комок в горле, но это было бесполезно. Я позволила ему забрать часть себя. Я отдала себя так, словно ничего не стоила. Я ненавидела это. Я ненавидел его. Но больше всего я ненавидел себя.

Ноги сами понесли меня в ванную, тело работало автоматически, пока я шла к душу. Я не потрудилась снять рубашку, которая была на мне. Я просто зашла внутрь, включила воду и наслаждался холодом, обдающим меня. Вода быстро согрелась, успокаивая меня. Но этого было недостаточно, чтобы выбросить его слова из головы или ощутить его внутри себя.

Я чувствовала, как его сперма стекает по внутренней стороне моего бедра, напоминая о том, что я сделала. Что сделал он. Что я позволила ему сделать.

Почему я позволила ему? Я подавилась рыданием. Почему я позволила ему это сделать? Я была для него не более чем любовницей — причем легкой. Все, что для этого потребовалось, — это перспектива того, что я буду с другим мужчиной, и он ухватился за это, использовал в своих интересах. И я была дурой, что не поняла этого. Я был последним тупицей, принявшим его за чистую монету.

Моя голова опустилась, мой взгляд сфокусировался на