Королева моих грез - Люси Эллис

– Воображение, чутье, решимость. Я бы нанял тебя, если бы у нас не было отношений.

– Подожди, ты только что сказал, что у нас отношения?

– Это несколько осложняет ситуацию. Попахивает протекцией, а я знаю, как ты к этому относишься. Но иногда, Джиджи, ради важных вещей можно на что-то закрыть глаза.

– А если у меня не получится?

– Я займу твое место. Джиджи, это абсолютно реальное бизнес-решение. Оно не имеет никакого отношения к тому, как ты красива и потрясающа в постели. Это решение вытекло из того, что ты показала мне в первый день. Лучшее собеседование из тех, что я проводил.

– А что обычно происходит на собеседованиях?

– Я поджариваю соискателей на медленном огне.

– Меня ты не поджаривал.

– А пробежка по Елисейским Полям?

– Теперь ты надо мной смеешься.

Джиджи тоже хотелось рассмеяться, но она твердо знала, что есть кое-что, способное помешать этим планам. Многие будут возражать против ее назначения, и вскоре выплывут старые истории.

Мелкий мошенник Карлос Валенте и его дочь-танцовщица.

Джиджи не знала, какая информация есть в Интернете, она никогда не искала ее. Но она догадывалась, что статьи из английских газет сохранились. Когда Халед узнает правду, он посмотрит на нее совсем другими глазами. И она не может винить его в этом.

Нельзя доверять подобную работу такой женщине, как она. Первый же промах, и обвинят ее.

– Халед, ты должен кое-что узнать.

Она нервно сложила руки на коленях и тихим голосом начала рассказывать об отце, о том, как они колесили по стране, о его мелких кражах и о том, как в один прекрасный день их поймали в ночном клубе в Сохо.

Халед не перебивал. Джиджи рассказывала о своем аресте, ночевке в камере, допросе и освобождении под залог. Она рассказала, что девять месяцев спустя была полностью оправдана, а отцу дали условный срок. Она уехала в Париж, потому что ни один английский клуб не взял бы ее на работу.

– Мне больше нравится история о том, как я стала танцовщицей в кабаре. – Она прикусила губу. – Не думаю, что мне хватило бы смелости пойти на прослушивание в «Синюю птицу», если бы я смогла устроиться на работу в Лондоне. Даже Лулу этого не знает. На самом деле я не такая смелая, какой стараюсь казаться. Я пойму, если ты передумаешь, – сказала она охрипшим голосом.

– Я не передумаю, – ответил он и завел мотор.

Джиджи отрывисто вздохнула.

– Ты мне доверяешь?

– Женщине, держащей лезвие у моей сонной артерии?

Джиджи нервно рассмеялась. Халед настаивал на том, что электрическая бритва не справится с густой растительностью, и сбрить его бороду можно только опасной бритвой.

Они расположились на пастбище около дома Халеда. Он сидел на рыбацком стуле, а Джиджи стояла рядом с полотенцем, наброшенным на плечо, ведром теплой воды и опасной бритвой в руке.

– Ты никогда раньше не брила мужчину? – спросил он, глядя как Джиджи пытается приноровиться к бритве.

– Как-то не выдалось подходящего случая.

– Значит, я буду у тебя первым, – удовлетворенно хмыкнул он.

– Под углом в тридцать градусов к коже, – пробормотала она себе под нос и сделала первое робкое движение бритвой. Только чистая кожа, никакой крови. Пока что.

– И все равно я думаю, тебе стоило пойти к парикмахеру.

Халед наблюдал за ее сосредоточенным лицом и сказал, что никогда еще не видел женщину, которая так много гримасничает. Когда работа была закончена, он вылил себе на голову ведро воды, чтобы смыть остатки пены.

Джиджи смотрела на него и с трудом узнавала. Она провела пальцами по его гладкому подбородку, и он улыбнулся в ответ. Это был Халед, просто таким она его еще не видела. Исчезла не только борода, из его взгляда ушла какая-то тяжесть.

Теперь Джиджи понимала, почему так вцепилась в идею, что между ними просто секс. Она боялась, что он слишком быстро догадается о ее истинных чувствах. Она так старалась по-мужски смотреть на происходящее, но она была женщиной с не слишком большим опытом отношений и теперь старалась понять, как ей быть дальше.

Джиджи провела кончиком пальца по его верхней губе. Она чувствовала, что он – единственный мужчина, с которым она хотела бы провести остаток жизни. Он смотрел на нее так, словно знал, что то, что он сейчас скажет, может причинить ей боль.

– Джиджи, мне нужно кое-что тебе сказать.

Он решил ничего от нее не скрывать. Если бы он не сказал ей, если бы она узнала все от кого-то другого, она бы просто возненавидела его. Халед не мог этого допустить.

– Помнишь курорт, который строит моя компания на Эльбрусе? – Халед внимательно смотрел ей в глаза. – Необходимо построить дорогу, а у нас были большие трудности с разрешением.

– И?..

– Народу эта идея не нравится.

– Местные жители показались мне очень доброжелательными.

– Дорога будет пересекать пастбища. Никакое новое строительство не начнется без одобрения совета старейшин.

– И тебе нужно одобрение, чтобы построить дорогу?

– Умница.

– И как ты собираешься его получить.

– Ты мне поможешь.

– Я?

Халед знал, что его слова ее больно ранят.

– В тот день, когда я привез тебя сюда, я получил сообщение о том, что старейшины хотят со мной поговорить, – осторожно начал Халед. Джиджи вытирала лезвие полотенцем и кивала. – Несколько недель назад я говорил с одним из старейшин, и он спрашивал, почему у меня нет жены, нет детей… Он сказал, если я буду уважать их обычаи, мне пойдут навстречу.

Джиджи нервно рассмеялась.

– И когда я познакомлюсь с твоей женой и детьми?

– Это ты, Джиджи. Ты – часть обычая… – Джиджи молчала. – Московские газеты написали, что я украл тебя с парижской сцены. Старейшины это одобрили, и мне назначили встречу.

– Ты привез меня сюда, чтобы получить разрешение на строительство дороги? – Ее голос не выражал никаких эмоций.

– Я привез тебя сюда, потому что хотел быть с тобой, – сказал он, потому что теперь твердо был уверен, что это действительно так. – И для того, чтобы получить разрешение на строительство, – медленно добавил он. Джиджи смотрела мимо него. – Я понятия не имел, что все так сложится. – Он внезапно охрип.

– Но когда узнал, ты все равно не отступил. Сделал по-своему, даже не спросив меня.

– Я не думал, что это будет так важно, Джиджи. Я был не прав. – Халед протянул ей руку, но Джиджи отступила назад. – Я не должен был привозить тебя сюда.

Джиджи не услышала его. Она бежала.

Она бежала вверх по склону, дыхание прерывисто вырывалось из ее легких. Она бы так и бежала дальше, но ей некуда было идти. Она застряла в этой непонятной дикой стране с этим мужчиной.

С мужчиной, которого она любила.