Хороший, Плохой, Сверхъестественный (ЛП) - Грин Саймон

В любом другом случае это были бы обычные жесты, но Уокер тихо напоминал мне, откуда исходит его авторитет. Уокер не был частью Системы, он был Системой.

— Не хотите ли выпить? — сказал я, заранее злобно показывая на Яд Валгаллы.

Уокер изучил бутылку, не касаясь её и на мгновение приподнял бровь. — Ах, да… Мне было интересно, что с этим стало.

— Стюард в моём клубе пытался уговорить меня попробовать, но у меня было больше здравого смысла. Эта штука может проесть дыры в твоей Кирлианской ауре. Но ты продолжай, Джон. Не позволяй мне сбить тебя с толку.

Я отодвинул бутылку и стакан в сторону.

— Чего ты хочешь, Уокер?

Он слегка вздохнул, как будто был разочарован моим отсутствием тонкости.

— Я так понимаю, ты узнал мой маленький секрет, Джон. Да, это правда. Я умираю. И нет, тут ничего не поделаешь. Мы все от чего-то умираем. Всё, что мне остаётся, — это сделать приготовления к тому, что произойдет потом.

— Вы хотите, чтобы я организовал ваши похороны? — Или просто постараться, — чтобы люди не мочились на вашу могилу?

— Я хочу, чтобы ты занял моё место, когда меня не станет, — сказал Уокер.

— Я хочу, чтобы ты стал следующим представителем новой Власти. Потому что нет никого, кому я мог бы доверить эту работу и сохранить уверенность, что её сделают надлежащим образом.

Вы думаете, что слышали все, а потом Вселенная встает на дыбы и бьёт вас по голове.

— Что?

— Я же сказал…

— Я знаю, что ты сказал! Ты что, с ума сошёл?

— Мне не нужна эта работа!

— Ты лучший человек для этой работы, — сказал Уокер.

— Кто может быть более подходящим, чем сын моего старого друга?

— О, пожалуйста, — сказал я. — Эмоциональный шантаж ни к чему не приведёт.

— Всегда стоит попробовать, — сказал Уокер.

— Послушайте, мы только что столкнулись лбами с эльфом, в то время как целая куча ваших людей сделала всё возможное, чтобы прикончить меня с крайним предубеждением.

— Когда вы не пытаетесь меня арестовать, или надавить, вы нанимаете меня для расследования дел, которые почти наверняка приведут к моей смерти. Если хотите можете говорить, что я параноик, но я начинаю замечать здесь закономерность. Так почему же вы хотите, чтобы кто-то вроде меня, кого вы не раз пытались заставить уйти с Тёмной Стороны, занял ваше место?

— Нам нужен человек с твёрдыми убеждениями, — сказал Уокер. — Человек, который не сдаётся, когда игра становится серьёзной. Человек, который не потерпит никакого дерьма от плохих парней. Ты очень напоминаешь мне меня самого, когда я был моложе.

— А теперь ты ведёшь себя просто отвратительно, — сказал я.

— У меня ещё есть немного времени, — сказал Уокер. — Достаточно, чтобы научить тебя всему, что тебе нужно знать. В том числе и как избежать моих ошибок.

— Вы имеете в виду, как не стать вами? Я твёрдо покачал головой. — Я не хочу иметь с этим ничего общего. Вы знаете, у меня всегда были проблемы с авторитетными лицами. Зачем мне быть одним из них? Зачем это требовать от меня?

— Разве каждый отец не хочет, чтобы его сын уверенней пошёл по его стопам?

— Я не твой сын!

— Кто сформировал твою жизнь больше, чем я? Кто помог тебе стать тем, кто ты есть? Я несу ответственность за тебя, Джон, во всех отношениях.

— Только в том смысле, что я настроен быть не похожим на тебя, — сказал я.

— Я знаю плохой пример, когда вижу его.

— Острее змеиного зуба, — пробормотал Уокер. — Пойдем со мной, Джон. Пойдем, пройдемся по Тёмной Стороне и увидим её такой, какой я её вижу. Мой портативный временной сдвиг может доставить нас куда угодно в одно мгновение.

— Мы можем охватить всю Тёмную Сторону за одну ночь. Посмотри, как я работаю. Посмотри, что я должен сделать, чтобы сохранить мир и держать всё под контролем. В моей работе есть много такого, о чём никто не знает, кроме меня.

— Мне не нужна твоя работа. У меня есть работа и я чертовски хорош в ней.

Уокер задумчиво посмотрел на меня. — Ты всегда говорил, что хочешь помочь людям. Что может быть лучше, чем посредничество между ними и Властями? Используя свою силу, чтобы защитить маленький народ от тех, кто будет охотиться на них? Скольким ещё людям ты мог бы помочь с позиции силы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Отойди от меня, Сатана, — сказал я.

И он даже усмехнулся.

Я подумал. Несмотря на все мои превосходные инстинкты, многое из того, что он сказал, имело смысл, соблазн, — это привлекало. То, что я мог бы сделать, когда за мной стоят Власти…

Многие люди, к которым я не мог подступиться из-за Властей и связей, внезапно становились моими друзьями…

Я всегда верил, что один человек, оказавшись на нужном месте, может что-то изменить…

— Если, — сказал я, — только ради спора… Если бы я занял ваше место, я бы не был комнатной собачкой Властей. Я бы пошёл своей дорогой, следуя своей совести.

— Вот почему я выбрал тебя, — сказал Уокер.

— Неужели я действительно ничем не могу вам помочь?. — Это Тёмная Сторона. Должно же быть что-то…

— Если бы нужно было что-то сделать, я бы это сделал, — спокойно сказал Уокер. — Ты действительно попытаешься мне помочь, Джон? После всех моих попыток арестовать, или убить тебя?

— Конечно, — сказал я. — Ты самый старый друг моего отца. И… хорошо это, или плохо, но ты всегда был частью моей жизни. Всегда рядом… всегда присматривал за мной, так, или иначе. Мне так много хотелось сказать отцу, прежде чем он умрёт.

— Вы всегда думаете, что у вас будет достаточно времени… и вот — его нет. Теперь я здесь и думаю, что мне ответить вам. Мой самый старый враг, мой самый старый друг. Часть меня думает, что мне следовало убить вас много лет назад: за всех людей, которых вы растоптали, за все жизни, которые вы уничтожили и всё во имя сохранения вашего драгоценного статус-кво.

— Ты не убийца, — сказал Уокер.

— Я убивал. Когда это было необходимо. Но я стараюсь этого не делать. Это сделало бы меня слишком похожим на тебя.

— Значит, ты признаешь, что у нас есть кое-что общее?

Я улыбнулся показав ему свои зубы. — Не говори так, будто это хорошо.

— Я не стыжусь того, что сделал, — сказал Уокер.

— Но гордишься ли ты чем-нибудь?

— Я горжусь тобой. Один из моих лучших долгосрочных проектов.

— Ты хоть представляешь, как жутко это звучит?

— Я поддерживал мир на Тёмной Стороне тридцать лет и даже больше, — сказал Уокер. — Я не дал Тёмной Стороне разорваться на части, не дал ей выйти за свои границы в уязвимый повседневный мир и даже сумел немного восстановить справедливость на этом пути. Это лучшее, на что ты можешь надеяться в моём положении.

— Когда я оглядываюсь на свою жизнь, — сказал я, — я вижу времена, когда ты мог убить меня, но не сделал этого, когда любой другой на твоём месте сделал бы. Ты этого не сделал, потому что я сын твоего самого старого друга, человека, которого ты предал и преследовал до смерти. Ты не можешь убить меня, Уокер. Я — твоя совесть.

— Продолжай так думать, — сказал Уокер. — Если это поможет тебе чувствовать себя в большей безопасности.

— А что, если я скажу тебе взять свою работу и бросить её? — Ты бы тогда меня убил?

— Я многогранен, — сказал Уокер. — Но не мелочен. Я просто перехожу к следующему кандидату.

На это мне пришлось приподнять бровь. — Ты имеешь в виду кого-то ещё?

— Конечно.

Я ждал, но ему больше нечего было сказать. Я медленно кивнул. — Я должен подумать об этом.

— У меня не так много времени, — сказал Уокер. Но ты подумай об этом, Джон. Мы ещё увидимся.

И он исчез со своего стула, просто исчез. Даже не воспользовался своим переносным временным сдвигом. Знай, у Уокера всегда есть ещё один туз в рукаве.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я действительно обдумал его предложение. Хотя, должно быть, это было намного больше, чем он говорил. Уокер был не из тех, кто спокойно уходит в долгую ночь. Должно быть, он что-то задумал. Но что, если это не так?

Что, если он всего лишь человек, умирающий слишком рано, отчаянно пытающийся навести порядок, пока ещё есть время? Опыт подсказывает, что он говорил не просто так. Если предложение действительно было искренним? Кого ещё я хотел бы видеть на этой работе, если бы был на месте Уокера? кто-то должен это сделать… и это было очень заманчиво.