Золотое перо первой любви (СИ) - "xMissKapriZx"

— Бал Равновесия. О нем все в школе уже недели две говорят, ты разве не в курсе? Туда можно приходить с противоположной стороной. Конечно, запрет не отменён, но сплотить ангелов, демонов и непризнанных это помогает.

— Как-то упустила. — я опустила взгляд в пол, обдумывая услышанное. Так вот почему Геральд так спокойно сказал, что будет меня сопровождать. Видимо на балу на все запреты смотрят сквозь пальцы, пока бессмертные не переходят границ. — Мими, а что туда надевают? Бальные платья?

От этого вопроса демоница задорно рассмеялась. Взяв меня за руку, стремительно повела в сторону общежития. Я спотыкалась на каждом шагу, едва поспевая за ней.

— Мими, черт возьми! Куда ты меня тащишь? Можешь уже объяснить?

— Детка, мы идём за Мили. Я знаю, что вы уже познакомились. А потом быстренько смотаемся на Землю за самыми роскошными платьями.

На секунду я потеряла дар речи. Если за платьем мы отправимся на Землю, значит никаких огромных, объемных тряпок не будет. Это очень радовало. Не хотелось бы находиться рядом со своим демоном и выглядеть при этом как баба на самоваре. Черт. Кроме платья ведь нужно подумать ещё о прическе, макияже и целой куче приятных женских процедур, которые дарят уверенность в себе даже если никто не знает о них. Пока я думала, Мими уже притащила меня в нашу комнату, где на ее кровати, лёжа на животе и раскинув крылья в стороны, спала ее сестра. Видимо ночка выдалась бурная, раз демоница весь день отсыпалась.

— Мили! Быстренько поднимай свою задницу, мы срочно летим на Землю за новыми платьями для бала.

Звонкий голос Мими не дал шанса ее сестре продолжить свой сладкий сон. Поднявшись с кровати, она недовольно выглянула на нас из-под растрёпанных волос, но без слов прошла в ванну и начала собираться. Через буквально пятнадцать минут мы уже были у водоворота, который выплюнул нас на оживленной улице большого города, где виднелось огромное множество явно дорогих магазинов.

Честно сказать, гулять так с девчонками мне было по душе. Мы много смеялись и дурачились, применяя новые наряды. Выбирали долго и упорно, пытаясь подобрать идеальные платья. Мили остановилась на роскошном, темно-бордовом платье. Длина не скрывала ее тонкие изящные ножки, линия декольте привлекала взгляд, но оставляла место фантазии. Я отметила про себя, что это платье будет идеально оттенять цвет глаз Люцифера. Мими же, как всегда, была в своём репертуаре. Чёрное боди с вырезом почти до пупка, и легкая шифоновая юбка, едва перекрывающая сочные ягодицы и длинные ноги. Мой же взгляд зацепился за изумрудное платье силуэта «рыбка». Полное отсутствие бретелей открывало вид на плечи и острые ключицы, а длинный разрез от бедра добавлял пикантности образу.

Подобрав к нарядам все необходимые аксессуары в виде туфель и драгоценностей, мы в прекрасном расположении духа вернулись в школу.

Эти сестрицы вызывали у меня столько положительных эмоций, что все проблемы будто отошли на второй план, позволяя вздохнуть спокойнее. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, ведь прямо у водоворота нас встретила ненавистная мне женщина.

— Вики, мне нужно с тобой поговорить. — надменный взгляд прошёлся по демоницам, явно намекая, что им тут не рады. — Наедине.

Девочки переглянулись и с волнением посмотрели на меня. Не знаю, сколько они знали о нашей последней встрече с мамой, но явно не желали оставлять нас наедине. Я спокойно кивнула им, говоря, что все в порядке, и прошла за Серафимом в сторону лабиринта Адама и Евы, к своей любимой скамейке, которая теперь перестала быть для меня местом уединения и покоя.

Присев на скамейку я выжидающе посмотрела на Ребекку. Было интересно, что она скажет на этот раз. Однако она молчала, в раздумьях оглядывая ближайшие растения, и только подрагивающие крылья выдавали ее нервозность.

— Вики. — голос дрогнул, что не мало меня удивило. — Я хотела извиниться.

Наверное мои округлившиеся глаза и упавшая челюсть выглядели весьма занятно, но она этого не заметила, глядя куда-то в сторону.

— Я не должна была говорить все те гнусности. Ты моя дочь, и я люблю тебя. Мне не понятен твой выбор, но я должна была его принять, а не пытаться тебя изменить. Во мне говорит страх. Я боюсь исполнения пророчества, ведь тогда пошатнутся все знакомые мне устои. Но ты ведь умная девочка, и не сделаешь так, что бы плохо было другим.

Она наконец посмотрела на меня, но я уже успела справиться с нахлынувшими эмоциями, оставляя на лице выражение безразличия к ее словам. Конечно, мне было приятно услышать извинения, и я надеялась, что между нами может появиться хотя бы дружба, если не отношение мать-дочь. Но падать в ее объятия я не собиралась. Ребекка показала себя как жестокая, циничная сука, и верить такому преображению было опасно. Пауза затягивалась, мне нечего было ей ответить. Грубить не хотелось, так как надежда на ее искренность засела глубоко в душе.

— Ты ничего не ответишь? — взгляд выражал глубочайшую вину, в которую так сильно хотелось поверить.

— Я не знаю, что тебе ответить. Извинения приняты, но не стоит ждать, что мое отношение изменится только от этих слов.

Она тяжело вздохнула отводя взгляд в сторону. Несколько минут продолжалась гнетущая тишина. Наконец она снова заговорила, и в голосе слышалась лишь горечь.

— Мне искренне жаль, что у тебя сложилось обо мне такое мнение. Мне пришлось измениться, ведь оказавшись здесь, я осталась совершенно одна. Непризнанных ни во что не ставили. Оскорбляли, обижали, даже избивали. Только после занятия мной должности Серафима в школе хоть что-то начало меняться, хотя и по сей день многим приходится трудно. Я стала черствой и в определенных вопросах жестокой, но это необходимо. Как бы там ни было, тебя я терять не хочу. Ты моя единственная дочь, и единственный близкий для меня человек.

Слёзы так и норовили подступить к глазам. Я не была готова к подобной исповеди. Привыкла уже к тому, что она последняя стерва, как вдруг открылась другая ее сторона. Мне хотелось верить, что это не выгодная ей игра, но страх оказаться обманутой был сильнее. Сдерживаясь из последних сил, я встала и направилась в сторону школы, уже на отдалении повернувшись к ней.

— Я тебя услышала, мама.

***

Я продолжала сидеть в библиотеке, несмотря на поздний час. Утыкая взгляд в первую попавшуюся книгу я все думала о том, что будет дальше. О предстоящем бале. О маме, что неожиданно решила открыть себя с новой стороны. О Геральде, который после урока больше не попадался на глаза, где-то пропадая. О Сатане, который ждёт от меня каких-то действий, а я не знаю каких.

Идти в комнату к девочкам не хотелось. Одиночество не плохо на меня влияло, помогая привести голову в порядок, но усталость брала своё, и в итоге я уснула прямо в кресле библиотеки с книгой в руках.

От лица Геральда

Сидя в своём кабинете ранним утром нового дня, я разбирал бумажки с последними приготовлениями к балу и вспоминал шокированные глаза моей Вики, когда она услышала, что сопровождать туда ее буду я. Она до сих пор боится, что о нас узнают, хотя на самом деле опасаться нечего. Самое большее, что может грозить, это мое временное отстранение от преподавания, пока она не закончит обучение. Конечно, мне бы этого не хотелось, но и трагедией такой исход не назовёшь, пережил бы.

На балу все запреты стираются, даже межрасовые ограничения действуют в пол силы, а уж на такие мелочи никто не обратит внимания. Разве что Серафимы. Но сделать ничего не смогут.

В предвкушении я пошёл в библиотеку, нужны были книги для младших демонов. Каково же было мое удивление, когда зайдя в помещение я увидел свою девочку, свернувшуюся клубком на самом дальнем кресле, и мирно посапывающую. Улыбка растянулась на губах сама, когда я подошёл ближе и заметил, как сладко она во сне причмокивает губами. Ещё было слишком рано для незваных гостей, а потому я позволил себе несколько шалостей.

Присев рядом с ней на колени, я нежно погладил ее щеку, убирая с лица шелковые шоколадные пряди. Ее губы в этот момент растянулись в улыбке и она неосознанно потянулась лицом ближе к моим пальцам. Лёгким невесомым поцелуем я коснулся кончика ее носа, скулы и слегка подрагивающих ресниц. Она чуть поёрзала в кресле, от чего платье задралось, открывая вид на соблазнительные бёдра. Сон начинал постепенно отступать, но сознание ещё не вернулось.