Газлайтер. Том 2 - Григорий Володин

она почти не изменилась. Только прибавилось грусти на загорелом лице. Красный топик по-прежнему едва сдерживает пышную грудь, оголенная талия же, наоборот, тонкая, как сосенка. Хм, прекрасная Кармелита, и ты здесь. Жаль, что второй раз мы встретились при подобных обстоятельствах. Потому что скоро ты увидишь кровь и смерть.

В руках девушка держит ножны на два ножа и веревку.

— Вот и ты, сладкая! — оскаливается Петша. — Молодец. Сбегала за тем, чем просили. Неси папочке его игрушки.

Кармелита понуро шагает к цыгану, но вдруг замечает меня со Светой. Темные глаза цыганки округляются, она застывает на месте.

— Петша, скажи мне, что ты не собрался сражаться «по-цыгански» с этими детьми! Они же подростки!

— Сладкая, это не твое дело, — физик по-прежнему щерится в оскале. — Давай резче.

Но Кармелита не двигается, крутит головой из стороны в сторону. Водопад из черных волос качается за ее спиной.

— Петша, одумайся…

— Кармелита! Живо сюда! — рявкает цыган, потеряв терпение, и девушка, подпрыгнув, не смеет больше его ослушаться.

Я уже понял, что старший сын баро подвергает красивую цыганку издевательствам. Ее затравленный взгляд явно об этом говорит. Ну что ж, тогда совесть моя будет чиста.

Петша убирает ногу со шеи мастера и принимает от цыганки один нож с веревкой.

— Иди сюда, русский. И лучше тебе послушаться.

Я и слушаюсь. Мне только в радость быть ближе к этому бандиту. Почувствовав скорое окончание прелюдии, Света убирает руки с груди и встает в напряженную стойку.

Подхожу к Петше. Между нами стоит Кармелита, она протягивает один конец веревки мне, второй остается у сынка баро. Также она передает мне второй нож. Мельком бросаю взгляд на подарок. Кинжал с обоюдоострой заточкой. По моему мнению, кинжал — самая идеальная форма для боевого ножа. Потому что колоть удобно. А от уколов умирает абсолютное большинство, порезы же менее летальны.

— Правила цыганской дуэли очень простые, — Петше снова возвращается веселый настрой. — Отпустить веревку — значит проиграть. Не советую так делать, — он кивает на своих братков. — Тогда тебя порубят в капусту, как ты и хотел. А так любые удары и приемы борьбы разрешены. Веревку можно использовать для опутывания противника или блокирования его ударов, а также для обманных тактических финтов, — он громко ржет. — Если ты такие знаешь, конечно. Ну всё, в общем. Уяснил? — не дожидаясь ответа, смотрит на девушку. — Кармелита, сладкая, отойди. Нам с мальцом надо поговорить по-мужски.

Но прекрасная цыганка не двигается. Вся трясется от страха, но не двигается. Она с мольбой в глазах смотрит на мускулистого цыгана.

— Петша, прошу, он же еще…

— ОТОЙДИ, ШЛЮХА! — бесится сын баро.

Яростный рев пугает девушку. Кармелита отшатывается назад, коснувшись меня своей попкой. Она отступает в сторону, напоследок быстро сказав:

— За веревку можно сильно дергать. Если он выронит свой конец веревки, то проиграет.

И быстро уходит с опущенной головой. Петша лишь усмехается на попытку девушки помочь мне.

— Хаха, думаешь, у него получится вырвать веревку? — потрясает он концом в накаченной руке. — Ну пусть попробует.

Он прав. Совет Кармелиты с таким противником не рабочий. Я оцениваю длину веревки. Теперь препятствий межу мной и физиком нет. Веревка не дает оппонентам возможности удаляться друг от друга на безопасную дистанцию: длина веревки такова, что противники могут свободно достать друг друга вооруженной рукой или другими конечностями. Дуэль «по-цыгански», значит? Я видел бой на веревках в американских фильмах, но там это называлось «драка по-индейски». Нечто похожее есть и у кавказцев, только горцы борются без оружия, и, возможно, также у многих других народов.

Петша дает мне возможность в полной мере оценить ситуацию.

— Насмотрелся? — крутит он кинжалом в воздухе. — Тогда начинаем, малец!

Цыган делает выпад, рефлексы у него быстрые. Точно быстрее моих благодаря Дару физика. Только вместо того, чтобы по-настоящему ударить, он решает поиграться. Проводит обманную атаку, oт кoтopoй пpoтивник дoлжeн будeт зaщититьcя и пoзвoлить cдeлaть чтo-тo eщё. Типа быcтpый удap в лицo. На самом деле всего лишь финт. Coпepник, cкopee вceгo, oтшaтнётcя и пoднимeт вышe pуки, oткpыв живoт — этим цыган может вocпoльзoвaтьcя. Рабочий прием, но вот только я сразу понимаю, что он бьет не всерьез. Профи это видно по неглубокому наклону, а также по отсутствию вложенной в удар силы и сразу же последующей перестановке ног.

Поэтому на обманное движение я никак не реагирую. Лишь делаю небольшой подшаг и вонзаю кинжал в глаз Петши. Одновременно крикнув:

— Света! Бей молодого!

Лезвие входит в глазницу, как в масло. Вот так. Потому и люблю из всех ножей именно кинжалы. Колоть проще, чем резать.

В ту же секунду из груди физика исторгается крик боли:

— А-А-А-А!

За спиной раздается треск огня и множественные крики боли. Похоже, Светка ударила-таки по всем троим. Могла бы только Николо поджечь, сознания амбалов я захватил, и они должны были накинуться друг на друга. Но не суть.

Я материализую в руке пси-клинок. Орущий Петша хватается за кинжал в глазу. Он вошел неглубоко, я специально не пронзил мозг. Ор не прекращается. Тело физика вздувается огромными, словно удавы, мускулами. Он взмахивает толстой, как ствол дерева, рукой. Отступаю на шаг, и когда оглобля уходит в сторону, делаю выпад. Острие входит во второй глаз Петши. Он падает на колени.

Мельком оглядываюсь. Ну как и полгал. Светка быстрая на расправу. Три прожженных насквозь тела лежат на полу. Кармелита забилась в угол и плачет, закрыв рот руками.

— Вызови скорую для мастера, — кидаю наблюдающей за мной Свете и оборачиваюсь к своей жертве.

Петша едва живой. Я отслеживаю, как ментальные щиты рассыпаются. В ту же секунду развоплощаю пси-клинок, чтобы не убить цыгана. Он мне нужен для другого. Место клинка занимает ментальный щуп, им подцепляю сознание цыгана.

Ну рискнем.

— Света, я сейчас вырублюсь на минутку. Не теряй.

— Только недолго, — спешит вставить блондинка. — А то не хочется за тебя волноваться.

— Одна нога здесь, другая…

Вместе с обвесом из сознания цыгана уношусь в астрал. Сверкающий туман окружает со всех сторон. Перевожу дух. Рядом крутит головой ошеломленный Петша. Щупает свой целый глаз.

Здесь Петша стал прежним — не Конаном-варваром, у которого под рубашкой топорщатся валы мускул, а обычным худым бандитосом.

— Где я⁈ — орет он и со страхом смотрит на меня. — Кто ты такой, мать твою⁈

— Я твой новый дом, — усмехаюсь, исследуя сознание бандита. — Добро пожаловать.

Цыган содрогается от ударившего озноба. Астрал принялся высасывать из здоровяка энергию. Накрываю свою добычу ментальной пленкой, а то еще помрет. Петша отступает на шаг, весь трясется от страха. Но находит в себе силы не драпануть в туман. Он напрягается, пытаясь снова обрасти мускулами и ускорить рефлексы. Конечно, здесь ему это не удается. Зато я внимательно слежу за его мысленным обращением к Дару. Накопитель, похожий на синего скользкого спрута, брызгает энергией по вектору моей воли. В ту же секунду я прибавляю в ширине, вокруг рук вздуваются толстые жилы, подобно сытым змеям. Задираю рукав и рассматриваю визуализированную мускулатуру. Юный Шварц. Теперь можно на пляж кадрить девчонок.

— Что за….! Как это возможно! Почему ты…ты оброс мускулами⁈ — дрожащим голосом орет Петша, оставшись таким же доходягой. — Где мой Дар?!! Где⁈

— Не знаю. Может ты плохо его призвал? — я обращаю вспять физическое усиление, снова возвращаю. В общем, играюсь. — Сделай что-нибудь еще?

Он уже пытается ускориться, то есть усиливает процесс катаболизма. Сложные молекулы распадаются и освобождают энергию, которую он, по-видимому, хочет использовать для побега. Как вы должно быть догадались, ускорение из нас двоих получает вовсе не он. Мои визуализированные мышцы сокращаются намного быстрее, я делаю несколько молниеносных шагов и оказываюсь рядом с вздрогнувшим Петшей.

— Неплохо постарался, — кладу руку ему на плечо. — Основные способки ты продемонстрировал. Сила и ускорение. Остальное, по мелочи, я уже сам позже вытащу из твоей памяти. Торопиться некуда, ведь теперь ты мой. — он вздрагивает. — Давай возвращаться.

Цыган сглатывает судорожный ком в горле, а я, усмехнувшись, возвращаю нас обратно.

Открываю глаза и сажусь на полу. Рядом валяется опустошенный Петша, над ним плачет, как девчонка, призрак его сознания.

— Что происходит⁈ Почему я стал призраком⁈ — рыдает цыган.

«Ты не призрак, а всего лишь образ сознания, — мысленно усмехаюсь. — Визуализация»

— Пожалуйста, верни меня в него! — рыдает цыган. — Я обещаю