На грани победы 1: Завоевание - Грег Киз

— Кто может знать намерения формовщика? — сказал он тихо. — Но не сомневайся: они будут формировать.

— Я не понимаю. Что такое формовщик?

— Твое невежество… — Рапуунг остановился, медленно закрыл глаза, открыл, закрыл и начал снова:

— Формовщики — это каста. Каста, ближайшая к великому богу Йун-Йуужаню, который вылепил Вселенную из своего тела. Они — те, кто знает пути жизни, кто приспосабливает ее к нашим потребностям.

— Биоинженеры? Ученые?

Рапуунг секунду пялился на джедая.

— Тизовирм, который переводит для меня, не знает значения этих слов. Я подозреваю, что они непристойные.

— Не обращай внимания. Был когда-то один джедай, его звали Мико Реглиа. Твои сородичи пытались сломать его волю с помощью йаммоска. Они пытались сделать то же самое с другим джедаем по имени Вурт Скиддер. Ты думаешь, они будут делать то же самое с Тахири?

— Меня не волнует, что они сделают с твоей джиидай. Но то, что ты описал… — Рапуунг скривился. — Я когда-то знал формовщицу, которая говорила о чем-то подобном — о воинах, которые думали, будто они могут выполнять работу формовщиков, как ты сказал. Но ломка — это не формовка. Это детская пародия. Пойми, формовщики делают наши корабли-миры. Они делают йаммосков. Они не будут пытаться сломать твою джиидай — они ее переделают.

По спине Энакина пробежал холодок. Он вспомнил привидевшуюся ему взрослую Тахири.

Он знал, во что они ее превратят. И они добьются успеха, если его постигнет неудача.

Предложение Рапуунга могло быть жестоким обманом, частью долговременного плана; но Энакин все равно пошел бы на этот риск. Без Силы, что вела бы его, он никогда не будет знать с уверенностью, что йуужань-вонг не говорит правду. Сейчас было не до раздумий. Любой курс, который приведет его к Тахири, стоило прокладывать, даже если нужно доверить некоторые расчеты подозрительному постороннему.

— Ладно, — сказал Энакин. — Вернемся к предыдущему вектору. Ты что-то говорил о дамютеках…

— Священные пределы, в которых живут и работают формовщики.

— Сколько их там? Сколько формовщиков?

— Точно не знаю. Около двенадцати, если учитывать инициатов.

— И это все? Это все вонги в этом мире?

Рапуунг буркнул что-то невразумительное. Он не выглядел настолько разгневанным, как при неподдельном потрясении.

— Не… Никогда нас так не называй, — прошипел он. — Как ты можешь быть таким невеждой? Или ты хотел нанести оскорбление?

— На этот раз нет, — сказал Энакин.

— Использовать одно лишь слово “вонг” без приставки — это оскорбление. Тем самым подразумевается, что лицо, о котором идет речь, не имеет покровительства богов и семьи и родства с ними.

— Извини.

Вместо ответа Рапуунг стал всматриваться в лес.

— Нам надо идти, — сказал он. — Я скрыл наш запах от охотников, но они нас отыщут довольно скоро, если мы здесь задержимся.

— Согласен, — сказал Энакин. — Но сначала — сколько всего йуужань-вонгов на этой луне, как ты думаешь?

Вуа Рапуунг на миг задумался.

— С тысячу, наверное. Остальные в космосе.

— И мы будем пробиваться через всю эту толпу?

— Разве не это был твой план? — спросил Рапуунг. — Разве число врагов что-то для тебя значит?

Энакин покачал головой:

— Только в смысле тактики. Тахири там. Я найду ее и заберу оттуда, независимо от того, сколько йуужань-вонгов мне придется положить по пути.

— Очень хорошо. Ты уже можешь идти?

— Я могу идти. Скоро я смогу бежать. Наверное, будет больно, но идти я смогу.

— Жизнь есть страдание, — изрек Вуа Рапуунг. — Мы идем.

ГЛАВА 20

Вуа Рапуунг скрежетнул зубами.

— Нет, невежда! — рявкнул он. — Не туда!

Энакин не обернулся, его блуждающий взгляд был направлен вдаль, за шелестящие деревья массасси — он высматривая тени, что двигались против ветра.

Они стояли на разделе горной гряды; один каменный хребет змеился вниз и влево от Энакина, другой шел вверх и вправо. Энакин вознамерился лезть дальше по крутой тропе.

— Почему? — спросил он. — Ведь поисковые аппараты вон там. — Он показал рукой на низину за левым отрогом.

— Они не “аппараты”, — прошипел Рапуунг.

— Ты знаешь, о чем я.

— Откуда ты знаешь, что они там, если ты не чувствуешь йуужань-вонгов и жизнь, сформированную для нас?

— Потому что я чувствую все, что для этого леса родное, — ответил Энакин. — Каждую птичку-пушинку и каждого ранйипа, каждого стинтарила и вуламандру. И те существа, что в той стороне — они чем-то взбудоражены. Я улавливаю вспышки паники.

— Вот как? И сколько флайеров? Пять, да?

Энакин сконцентрировался.

— Думаю, да.

— Значит, они разделятся по схеме лав пек. Сначала в низине, потом по дугам, сходящимся к вершине. Если они обнаружат нас, то слетятся сюда и выпустят жуков-прядильщиков.

— Что такое жуки-прядильщики?

— Если мы не дадим себя запереть на этом холме, ты не узнаешь. Это не воздушный бой, джиидай. Если ты не собираешься окопаться на этой горе и драться со всеми воинами на луне, высота тебе ни к чему.

— Я хочу посмотреть сверху.

— Зачем?

— Затем, что из-за тебя мы заблудились, вот зачем. Ты не больше знаешь, где база во… йуужань-вонгов, чем майнок умеет играть в сабакк.

— Я могу найти дамютек формовщиков. Но если мы будем ломиться туда напрямую, то нас схватят.

— Я знаю эту луну, — сказал Энакин. — А ты — нет. — Он умолк и с подозрением уставился на воина. — А вообще, как ты меня нашел?

— Я следовал за поисковыми партиями, неверный. Ты ведь пер напролом, так? Да. Не будь меня, тебя уже схватили бы раз десять.

— Не будь тебя, я бы уже был на базе формовщиков.

— Да. Я это и сказал, — молвил Рапуунг. Он закрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь. — Что теперь тебе говорят твои джиидайские ощущения?

Энакин свел брови, концентрируясь.

— Я думаю, они разделились, — нехотя сказал он.

— Я их слышу, — сказал Вуа Рапуунг. — Не так, как раньше. Когда-то мои уши были… — он легонько прикоснулся к гноящейся ране у себя на голове, зарычал и уронил руку.

— Мы идем вниз, — сказал йуужань-вонг.

— Я иду наверх, — отозвался Энакин и начал подниматься по тропе. Он шел, не оборачиваясь, но где-то шаге на тридцатом послышалось нечто похожее на йуужань-вонгское проклятие и звуки шагов, догоняющие его.

— Ну и ну, — выдохнул Энакин. На глаза его навернулись слезы.

Юный джедай стоял на вершине горы, откуда было видно знакомый изгиб реки Унн. Он видел эту местность с воздуха, наверное, раз пятьдесят, и знал ее не хуже, чем другие места.

Вот только теперь все переменилось. Великий Храм — простоявший неисчислимые тысячи лет, видевший, как пришли и ушли те, что его построили, видевший джедаев темных и светлых, и уничтожение Звезды Смерти — исчез бесследно.

На его месте у реки стояло пять объемистых строений в форме многолучевых звезд. Стены их были толстыми, высотой примерно в два этажа; вероятно, в них располагались комнаты. Внутренние дворики были без крыш. Два из этих строений, похоже, были заполнены водой, третий — бледно-желтой жидкостью, на воду не похожей. В центральном пространстве четвертого виднелись какие-то сооружения — купола и многогранники различных форм, все того же цвета, что и большое строение. Пятый заполняли кораллы-прыгуны и более крупные космические корабли. Множество кораблей…

По-видимому, для связи между строениями от реки были проведены каналы.

— Мы должны спуститься, прежде чем они нас почуют, — настойчиво повторил Вуа Рапуунг.

— Я думал, та дрянь, которой ты нас натер, задурит нюхачей, или как их там.

— Она собьет их с толку. Это даст нам время спрятаться. Здесь прятаться негде, и они нас увидят. Тогда их уже ничем не задуришь. “Обычно для этого используются джедаи”, подумал Энакин. Но он мог затуманить разум йуужань-вонга не более, чем сплясать на поверхности черной дыры.

— Здесь можно укрыться, — сказал он. Холм порос кустарником и был лишен шатра высоких деревьев, что росли почти на всей поверхности суши, но заросли были в основном выше человеческого роста.

— Не от тепловых сенсоров, — возразил Рапуунг. — Не от жуков-прядильщиков. Здесь нет воды.

Энакин задумчиво кивнул, но на самом деле он продолжал изучать базу формовщиков, почти не обращая внимания на стоявшего за спиной йуужань-вонга.

— В стороне от больших строений — все эти маленькие строеньица, их как будто кто-то бросил на землю, и они проросли — что это такое? Похоже на какие-то трущобы.

— Я не знаю такого слова — трусчоп. Там живут рабочие, рабы и «отверженные».

— Вспомогательная колония. Они делают черную работу.