Последний из Рода - Наталья Авербух

А еще я не хотел сражаться. Я боялся. Боялся того, что мне придется убить… Вновь…

Нет, умом я понимал, что ублюдок, захвативший девочку, не достоин жизни, но я не мог даже думать о том, чтобы стать его палачом.

Рукоять сабли нагрелась. Я рассеянно поглаживал ее, стараясь успокоиться, но на сердце тяжело было, хотелось развернуться и пойти обратно.

Проклятье! Ну что же такое? Сто раз в патруле ходил… Всегда готов был действовать. А сейчас трясусь. Ну какой из меня Воин?!

Может, и правда повернуть? И девочку не спасу, и людей напрасно положу…

Но нет, не могу…

Проклятый Лис!

В лесу было… как в лесу. Если преступник в своей избушке один, он, скорее всего, успеет убежать и схорониться задолго до нашего приближения. Крестьяне громко топали ногами, так же громко переговаривались и едва только не пели песни. Фляга, резко пахнущая дешевым вином, ходила по рукам, с каждым разом булькая все тише. Тиан молчал, держа руку на сабле. Как-то он все-таки странно прикасался к своему оружию… словно оно могло вдруг вспыхнуть и сжечь его. «Может быть, так оно и есть», — подумала я мрачно.

Мальчишка перепутал гнутые березы и долго оправдывался, мол, давно уже вырос из детских игр. Его почтенный родитель парами оплеух указал чаду на его истинный возраст, пообещал дома добавить ремнем, чем резко освежил память ребенка, и вскоре мы увидели переплетение ветвей, за которыми смутно темнело нечто, похожее на жилое строение.

— Вот здесь он стоял, — шепнул пацаненок. — Только этих веток тут не было.

Я подошла ближе, протиснулась между ветвями. Вряд ли здесь сможет пролезть кто-то еще — слишком узко. Бедный мой плащ, похоже, придется снова зашивать! Да, это дом. И дом жилой — в окошке горел тусклый огонек.

— Нара! — заволновался мой человек. — Куда ты полезла? А ну, живо назад!

— Тут живут люди, — сообщила я, игнорируя приказ. Что со мной может случиться?

— Если ты немедленно не вернешься, я отправлю тебя обратно в деревню! — пригрозил Тиан. Интересно, как он собирался это сделать? Но… я протиснулась обратно, едва не ставив клок плаща на какой-то колючке.

— Ты будешь стоять в стороне, — велел мне Тиан. — А если будет опасно — побежишь отсюда как можно быстрее, поняла?

— Но, господин, — вмешался какой-то крестьянин, кажется, отец беглой девочки. — Тот маг сказал, что госпожа нам поможет…

— Тогда мага бы и просили! — разозлился Тиан. — Разве госпожа похожа на воина?

— Но, может, госпожа сама ведьма?..

— Нет! Госпожа не ведьма. Она вообще зря сюда явилась, женщинам в бою не место! — Ох, а вот это он зря-я-я сказал. Очень зря. Уверена, Реи'Линэ узнает об этих словах и в скором времени лично явится, чтобы объяснить ему всю степень ошибочности этих слов. Каждый фейри по-своему безумен. Ее сумасшествие — равноправие полов.

— Мы обещали… — начала было я, но под яростным взглядом своего человека оборвала фразу. — Ты думаешь, будет бой? Что ты вообще собираешься делать?

Вообще-то меня преследовало мелочное желание поставить своего человека в тупик. Однако у Тиана уже был готов ответ.

— Ты и мальчик останетесь здесь. Мы обойдем дом, поищем, где здесь есть проходы через заросли.

— Оставь с ребенком его отца, — предложила я. — Но меня ты возьмешь с собой.

— Нара! — человек уже рычал от злости.

— А если разбойники доберутся сюда, пока вы будете окружать дом?

Тиан уже едва сдерживался, чтобы меня не ударить. Он нервничал, я — нет. Не знаю, почему. Мне кажется, с ним ничего не может случиться, пока мы не окажемся в городе, похожем на тот, из сна. А я… кому нужна моя жизнь?

— Хорошо. Идемте все вместе. Нара, если с тобой что-нибудь случится — пеняй на себя.

— Я так и сделаю, — заверила я своего человека, чем еще больше испортила ему настроение.

Прохода через заросли оказалось два. У одного мы оставили пятерых человек и двоих факельщиков, у второго нас ждал неприятный сюрприз. Или не сюрприз. Не знаю.

У самого прохода лежал труп собаки. Крупной, черной собаки, убитой, как мы поняли при свете факела, арбалетной стрелой. Нет, арбалетными стрелами. Из-за холода разложение не тронуло несчастное животное, и убийца так и бросил его здесь.

— Полкан, — услышала я голос мальчишки. — Полкаша… — Парень хотел упасть на колени рядом с несчастным животным, но отец удержал его. — Его все любили… такой добрый был, верный, смелый…

— Девочка здесь, — решила я. — Не мог же пес прибежать сюда один. Да и не стали бы его тогда так… расстреливать.

Мне стало холодно. Да, собака — не человек и уж тем более не относится к Старшим. Это просто животное. Но тот, кто мог убить собаку — безжалостно расстрелять издалека — вполне может убить и человека.

Холодная душа. Убийца. Человек Кровавой Вьюги.

Мне стало очень холодно. А в доме погас свет.

— Тушите факелы, живо! — закричал Тиан. — Врассыпную!

Ему повиновались, но слишком поздно — уже лязгнул где-то на чердаке арбалетный спуск и зазвенел болт, рассекая воздух. Время стало медленным-медленным… я никогда не верила, что такое бывает.

А потом раздался детский крик…

— Папа!

Крик. Детский. Тонкий.

— Все в порядке, Дор, — хриплый голос мужчины. Жив… Хвала Хаосу!

А потом Тиан повалил меня на землю, мигом позже над нами просвистел второй болт.

Со страхом я взглянула на Тиана. Что делать? Как быть? Я — не Воин… Тиан теперь — единственная наше спасение… Но что может помочь от арбалетов?

Глаза в глаза…

Сжимая запястья до боли…

Не дыша…

Шуршали в кустах смертные, побросавшие факелы. Краем глаза я видела, как разгорается пламя в куче веток, приготовленных для хижины… Пламя… Ночь…

О, Хаос! За что нам это?!

Тени на его лице: глубокие, черные. И отблески пламени…

Медленно, но неотвратимо тьма его зрачков ширилась, пожирала тусклую зелень радужки. А потом я услышала шипение пламени. Пламени, что мигом позже прорвалось из-за тьмы, смешалось с ней…

Тьма и Огнь в его глазах. Тьма и Огнь вокруг.

Тьма и Огнь — Смерть…

Так долго… Так страшно…

А потом тяжесть и тепло исчезли. Он скатился с меня и медленно поднялся на ноги. Каркал-смеялся ворон на рукояти сабли. Горели глаза-рубины. А Тиан… То, что было сейчас Тианом… Тиан смотрел. Смотрел на попрятавшихся людей. На разгорающееся пламя. На дом смотрел. А разбойник все не стрелял… И смертные осторожно начали подниматься на ноги, неуверенно сбились в кучку за спиной моего человека. Поднимали вилы и топоры, сжимали трясущимися руками.