Знак бесконечности (СИ) - Татьяна Рябинина

— Скажи, пожалуйста, а зачем это нужно тебе? Только честно.

Ирвин ответил не сразу. Сначала закурил сигарету, несколько раз затянулся, стряхнул пепел на землю.

— Я не знаю, зачем нужны эти кольца, Питер, — сказал он. — И никто не знает. Может, это зло, может, наоборот, добро. Но им лучше быть в одном месте. Чтобы никто не смог использовать их для дурных дел, как твоя бывшая жена. Пусть их стережет Джереми.

— Но Лора… — Питер замялся, не зная, как сформулировать свои мысли, чтобы не обидеть Ирвина.

— Нет, — жестко отрезал тот, в упор глядя на него светло-серыми глазами, похожими на стальной клинок. — Не думай об этом. Она не отдаст кольца ни Кевину, ни Крису, ни кому-нибудь еще.

— Почему ты так уверен? — удивился Питер. — Все-таки Присцилла ее сестра, и…

— Потому что каждый сам выбирает свою судьбу и расплачивается за свой выбор, Питер. Ты рассказывал Лоре, чем закончилась для твоих друзей попытка помочь своей родственнице. И не только для них. Лора постоянно просыпается по ночам от кошмаров и не может их вспомнить. Мне все время кажется, что я что-то забыл или что какие-то вещи со мной уже происходили. Думаю, что-то такое происходит со всеми. Что-то случилось с миром, Питер. Как будто он болен или пережил какое-то потрясение, от которого никак не может оправиться. У нас дочь, и скоро будет еще один ребенок, нам нужно думать не о призраках, а о будущем своих детей. Так что на нас с Лорой вы можете положиться.

— Спасибо, Ирвин, — Питер почувствовал, как предательски защипало в носу. — Знаешь… я рад, что у Лоры такой муж.

— Я тоже, — усмехнулся Ирвин. — Тоже рад, что у нее такой муж. Но вот что мне интересно, так это почему вдруг тебя полюбил Джереми. Он ни к кому еще так нежно не относился. А уж золото…

— Не знаю, — покачал головой Питер. — Вряд ли он расскажет. А золото… Может, это его вклад в наше предприятие. Ведь он все понимает.

На ночлег их с Тони определили в пристройке недалеко от драконьего холма.

— У нас только одна гостевая спальня, — виновато сказала Лора. — И там одна узкая кровать. А диван в гостиной очень неудобный. Пристройку мы используем как гостевой домик, если кто-то приезжает.

В небольшой комнате с трудом помещались две складные кровати, шкафчик и стол с двумя стульями. Было прохладно, масляный обогреватель не справлялся со сквозняком, которым тянуло от окон к двери. Ночью было слышно, как бродит у пещеры Джереми, как бренчит цепью и лениво побрехивает собака.

Утром выехали рано, еще затемно. С низких неопрятных туч срывались редкие снежинки и таяли, не долетев до земли. Деревья гнулись на ветру, как тростинки. Ирвин включил в машине печку и подогрев сидений.

— Что это там? — воскликнул Тони, как только они отъехали от ворот.

— Мне тоже что-то показалось, — подтвердил Питер. — Как будто тень какая-то мелькнула.

Ирвин остановил машину, достал из багажника фонарь, прошел вдоль забора, но никого не увидел. Питера словно ледяной ветер пробрал до костей, хотя он сидел в теплой машине. Недоброе предчувствие не оставляло его всю дорогу до Рэтби, где они остановились у банкомата на заправке, да и потом избавиться от него окончательно так и не удалось. Оно забилось в самый темный угол и свернулось там, как змея, устроившаяся на зимовку.

Ирвин и сидевший рядом с ним Тони разговаривали, сравнивая два мира, а Питер молча смотрел в окно и пытался отогнать назойливое и мучительное дежавю. Он не раз ездил по этой дороге в своем мире, здесь пейзаж за окном был совсем другим, и все же казалось, что все это ему знакомо. Прислушиваясь к разговору, Питер иногда угадывал, что именно скажет Ирвин. Китай — первая в мире экономика, а японские машины — сущая дрянь. Королева — вдова. Палаты лордов не существует. Откуда он мог это знать?

— У вас тоже тоннель через Канал? — спросил Тони, и Питер ответил вместо Ирвина:

— Мост.

— Откуда ты знаешь? — в один голос спросили Тони и Ирвин, но он только плечами пожал.

— У нас дорога заняла бы часов тринадцать, без учета возни с погрузкой на поезд и выгрузкой, — заметил Тони.

— Здесь будет дольше, — обнадежил Ирвин. — Придется объезжать Амьен и Париж, иначе сильно застрянем. Да и дороги в провинции кое-где ужасные.

Во Франции стало теплее, но и там второй день весны был сырым и промозглым. Ехали быстро, останавливаясь только заправить машину и перекусить. Переночевали в скромном придорожном мотеле, если можно было назвать ночлегом несколько часов сна. Ирвин оказался прав, к Каору подъехали только к вечеру второго дня.

— Я взял путеводитель, — сказал Ирвин, когда они втроем ужинали в гостиничном ресторане. — Завтра пойдем на разведку в музей. Вот будет номер, если окажется, что кольца здесь и нет. Все может быть. Например, забрали в какой-нибудь другой музей.

— Тогда придется идти в дирекцию. Скажем, что приехали специально на него посмотреть, выясним, куда его дели. Главное, чтобы не продали в какую-нибудь частную коллекцию.

— Или чтобы его уже не сперла Хлоя, — подал голос Тони, увлеченный бифштексом. — Или Кевин.

Однако на следующий день их ждало разочарование. Музей оказался закрыт по техническим причинам. Выяснить, что это за причины такие и когда музей откроется, не удалось. Ни интерсеть, ни местные газеты не помогли. Не удалось обнаружить даже сторожа, который смог бы внести в этот вопрос ясность. Целый день они бродили по городу, точнее, перемещались из одного кафе в другое: не прекращаясь, сыпал мелкий дождь. Все вокруг выглядело серым и унылым, и Питера снова трепало противное ощущение, что он здесь уже был.

Пятого марта музей так и не открылся. Погода испортилась окончательно. Река Ло напоминала сточную канаву, а Дьяволов мост выглядел настолько уродливым, что было непонятно, как только ЮНЕСКО[6] занесла его в свои списки. Впрочем, как сказал Ирвин, в этом мире ЮНЕСКО не было.

Вечером удача то ли наконец им улыбнулась, то ли окончательно отвернулась. Проходя мимо музея, они увидели, как в торце здания открылась неприметная дверь и из нее вышел мужчина в спецовке. Он понес мешок с мусором куда-то за угол, дверь при этом осталась открытой. Сделав страшные глаза, Ирвин махнул рукой, и все трое скользнули вовнутрь.

За дверью обнаружилась лестница. Из подвала доносились голоса, оставалось только подниматься наверх, до самого чердака. Натыкаясь в темноте на всякий хлам, троица грабителей