Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 2 - Борис Яковлевич Алексин

Знаешь что, у нас здесь в одном госпитале нет ведущего хирурга, да и остальные-то так себе, пойду сейчас к начсанарму и добьюсь назначения тебя на эту должность. Конечно, трудновато будет, ну, да я рядом, всегда помогу, и Саша Вишневский к нам часто наведывается, он ведь у нас фронтовым служит. Так я пойду…

— Подождите, Юлий Осипович, — остановил его Борис, — выслушайте сперва меня.

И он рассказал всю историю своей военной службы, подчеркнул, что хирургия для него — самое главное в жизни, что он её не бросал и не бросит. Если сейчас ему и приходится выполнять несколько иные функции, он убедился, что они также необходимы, и от них во многом зависит и правильность, и возможность хирургического лечения.

— Но сейчас главное не это, — закончил Борис. — Наша дивизия будет выполнять боевое задание большой важности и сейчас мне из неё уйти просто невозможно. Вот выполним эту задачу, тогда сам буду просить о переводе на хирургическую работу.

— Ну, что же, — согласился Зак, — раз так, то так.

Глава восьмая

В ночь на 25 августа 1942 года строевые части дивизии, а вместе с ними и соответствующие учреждения её, передислоцировались на новое место.

В дивизии, как и в штабе 8-й армии, было известно, что с 19 августа 1942 года войска Ленинградского фронта, находившиеся на Невском пятачке, начали наступление. Оно оттянуло на себя часть фашистских войск блокирующего кольца. Действия ленинградцев пока были малоуспешны.

Вступление в бой Волховского фронта в этот момент являлось и необходимым, и удобным, его следовало форсировать. Естественно, что все вышестоящие начальники торопили прежде всего 65-ю дивизию, находившуюся на острие удара и вступающую в бой первой.

Как и говорил Юрченко, в лесу, севернее станции Назия, на месте бывшего штаба 50-го стрелкового полка действительно находилось несколько домиков и даже две довольно больших полуземлянки. Все они требовали только мелкого ремонта. Один из домов, стоявший на самом краю поляны у опушки леса, занял начсандив Алёшкин, по краям этой же полянки находилось ещё два домика и одна полуземлянка. Там разместились медсёстры операционно-перевязочного блока, а в одном из домиков — новый начальник снабжения медсанбата с кое-какими запасами продуктов.

Нужно сказать, что буквально в день передислокации батальона отозвали Прохорова, назначив его с большим повышением в дивизионный обменный пункт. Вместо него прислали интенданта первого ранга (то есть командира, имевшего в петлицах три шпалы), переведённого с понижением за какие-то упущения по службе в армейских складах, по фамилии Ивановский. Это был уже пожилой человек, хорошо разбиравшийся в вопросах снабжения и стремившийся загладить свою вину самой добросовестной работой.

Шагах в пятидесяти от поляны в глубине леса развернули три палатки, немного в стороне от них расположили полевую кухню и места для укрытия машин. Палатки распределялись так: сортировка, операционно-перевязочная и эвакопалатка. Весь остальной персонал медсанбата, оставшийся в первом эшелоне, разместился в полуземлянках и рубленых домиках в лесу. Помещений оказалось даже больше, чем нужно, так что заняты были не все.

Этот участок леса занимал небольшой песчаный уголок, и поэтому вырытые в нём почти возле каждого домика щели бомбоубежища оставались сухими и требовали лишь незначительной расчистки.

К утру 26 августа первый эшелон медсанбата был готов к приёму раненых. Почти одновременно развернулся и второй эшелон. Там установили тоже только три палатки — пищеблок и две ППМ — для командира и комиссара. Для жилья врачей и медсестёр и там нашлось несколько старых полуразрушенных землянок, их стали приводить в годное для жилья состояние. Большая часть имущества батальона продолжала оставаться на машинах: по расчётам, она должна была, не отставая, следовать за наступающими частями.

Части дивизии заняли исходные рубежи, то есть два полка — 50-й и 40-й — вклинились в оборонительные порядки стоявших на этом рубеже морских бригад, а 51-й стрелковый полк занял второй эшелон, расположившись на два километра глубже от переднего края. Необходимые позиции занял артполк и артиллерийские части.

Все эти действия были произведены достаточно искусно и скрытно в течение трёх ночей. Фашисты или ничего не заметили, или, заметив, решили, что просто одни обороняющиеся части сменяются другими. По крайней мере, за исключением обычных вспышек осветительных ракет, периодических миномётных налётов и редкой пулемётной стрельбы на переднем крае, немцы своего беспокойства не проявляли.

Алёшкин потребовал, чтобы медсанбат выделил в первый эшелон шесть автомашин, по две на каждый полк, для возможно быстрейшей эвакуации раненых из полковых медпунктов. С Сангородским, возглавлявшим основную сортировку в первом эшелоне, они договорились так: Лев Давыдович сортирует раненых прямо на машине; всех, кому нужна немедленная перевязка или сравнительно простая, но неотложная операция, снимает здесь и в определённой очерёдности направляет в операционно-перевязочную палатку; остальных, не снимая с машины, отправляет во второй эшелон. Фельдшерам и медсёстрам, сопровождавшим машины, Борис приказал немедленно после разгрузки возвращаться в тот полк, к которому они прикреплены.

В операционном блоке первого эшелона работал хирург Картавцев. Алёшкин рассчитывал, что кое-какую помощь в хирургической работе окажет и он сам. В операционно-перевязочном блоке второго эшелона работали Бегинсон, Дурков и ещё двое новых, молодых (только что со школьный скамьи) женщин-врачей, прибывших с последним пополнением. Там же находилась Зинаида Николаевна Прокофьева со своим штатом, так что тяжёлых раненых, ожидавших эвакуации, было кому выхаживать. Как будто всё рассчитали и предусмотрели.

Командный пункт дивизии, где находились командир и комиссар, располагался на командном пункте 41-го стрелкового полка, на южном крыле предполагаемого участка прорыва. 50-й стрелковый полк, находившийся на северном крыле, взаимодействовал с 55-й морской бригадой, занимавшей участок обороны до самого берега Ладожского озера.

О своих распоряжениях и расположении медучреждений Алёшкин доложил командиру и комиссару дивизии. Выслушав доклад начсандива, комдив заявил:

— Товарищ Алёшкин, как там будут обрабатывать раненых в ваших операционных, это дело командира медсанбата и ваших хирургов, от вас же требуется организовать работу так, чтобы в батальонах и полках ни один раненый не оседал, не задерживался, чтобы полковые медпункты были мобильны и могли следовать, не останавливаясь, за своими частями. Эвакуация с передовой — это ваша основная задача.

Шли часы, и все с нетерпением ожидали боя, но он начался, как это всегда бывает, совершенно неожиданно.

Около 5 часов утра 27 августа 1942 года Борис и Венза одновременно вскочили от сильного грохота, раздавшегося где-то почти рядом с первым эшелоном медсанбата, вслед за ним послышались многочисленные разрывы на северо-западе, в районе расположения немецких войск.

Затем звуки выстрелов артиллерии, расположенной километрах в двух восточнее первого эшелона санбата, почти слились со