Неудержимая. 1000 км пешком по легендарному пути Камино де Сантьяго - Соня Чокет

Тот, что задыхался – ирландец, – сказал, что у него астма и что вся зелень и цветы вокруг его душили. Ему действительно было тяжело дышать.

Я показала ему несколько дыхательных техник, чтобы облегчить дыхание, потому что я видела, что у него большие проблемы. Одна из этих техник помогла ему успокоиться и более-менее ровно дышать. Я тоже выдохнула с облегчением.

Поблагодарив, он убедил меня в том, что привык к такой борьбе и, как всегда, прорвется.

«Я просто молюсь в такие моменты, – сказал он. – Кажется, помогает, раз я еще здесь».

Пожелав им хорошей дороги, я продолжила свой Путь. Вскоре мои мысли вернулись к теме моего гнева и источнику этого чувства. Я хотела поскорее докопаться до сути и отпустить эту тему.

Пока я шла, меня внезапно осенило, что, когда я была, как мне казалось, щедрой по отношению к друзьям, временами даже чересчур, если они не возвращали такую щедрость, точнее, сам дух щедрости, когда мне это было необходимо, я очень сильно злилась. И это был гнев, который не отпускал.

Это было нелегким откровением. Если другие не разделяли моих ценностей или же не имели тех же приоритетов, то есть не давали моим потребностям такой же уровень приоритета, какой я уделила их потребностям, я чувствовала себя глубоко раненной и использованной. Это являлось корнем всего чувства гнева во мне.

«Надо же, я никогда прежде не осознавала всей глубины этих ощущений», – подумала я. Пока у меня не появилась возможность провести время наедине с собой, пройтись в одиночку в окружении природы и изучить то, что включало это негативное чувство, я не могла разглядеть эту ловушку подсознания.

Когда я пришла к осознанию этого факта, я снова знала, что причина моего несчастья содержалась не в других, а во мне. Будто огромная лампа зажглась в темной комнате, я наконец-то поняла, как именно я доставляла себе столько боли, и, таким образом, у меня появилась возможность прекратить это.

Я долго шла с этим прозрением. Чем больше я шла, тем более отчетливо я видела всю ситуацию. Моя щедрость и доброта к другим сначала проявлялась в форме энтузиазма, но постепенно, к сожалению, превращалась в заботу и спасение, в принятие ответственности за людей, которые настолько безответственно вели себя, что попадали в серьезные неприятности, в том числе и в финансовом плане. Снова и снова я приходила им на помощь по собственной воле, до тех пор пока меня это не вымотало. Всегда классический герой, спасающий положение, – неудивительно, что я злилась. Я устала от этой своей «правильности». Те, кого я постоянно выручала и поддерживала, ожидали от меня такого поведения, потому что я делала это постоянно по собственной воле, и через некоторое время они даже перестали пытаться удовлетворить свои потребности и выполнить обязанности самостоятельно, так как им было это незачем. Правильно я сделала, что разорвала все эти отношения – ради всех.

Может, я бессознательно воплощала в жизнь грандиозную миссию отца, которую он выполнил по отношению к моей матери, и привлекала нуждающихся людей для ее реализации. В то время как ее нужда была серьезной, когда она была молодой, только освобожденной военнопленной без семьи и без всяких средств к существованию, мои так называемые «жертвы» вовсе не нуждались в спасении. Им всего лишь требовалось повзрослеть и взять ответственность за свои жизни, а мне – уйти с дороги и позволить им сделать это. Во всяком случае, они поощряли мою нездоровую привычку, а я должна была перед ними извиниться.

Я также заметила, как игра в героя давала мне ощущение контроля. Очевидно, что сейчас я за все расплачивалась. Не то чтобы я сознательно на это шла. Это происходило автоматически. Когда кто-то рядом со мной казался мне потерявшим контроль, меня это раздражало, и я чувствовала себя обязанной спасти его или ее с целью восстановления ощущения упорядоченности. Такая черта также являлась пережитком детства, так как в моей семье было много пугающих и вышедших из-под контроля моментов.

Путь и я продолжали наши глубокие размышления об этом поведении, когда внезапно я наступила на камень, появившийся из ниоткуда, который каким-то образом покатился, и я так быстро полетела вперед, что упала и ударилась головой. Создалось ощущение, что Камино пытался в меня вбить здравый смысл. Униженная, но несильно пострадавшая, я не могла не понять посыл.

«Ай!» – я громко крикнула, потирая место удара.

«Ладно, я поняла. Я не осознавала этого раньше, – сказала я Вселенной, оправдываясь. – Теперь я понимаю. Спасибо».

Я начала расслабляться. Подобно нахождению огромного ключа к разгадке очень старой, раздражающей и болезненной проблеме, я была переполнена счастьем. Я поняла. Я смогла увидеть, как мое собственное поведение доставило мне столько боли и неприятностей. Таким образом, я могла и найти выход.

Я объявила Вселенной, что отныне стану следовать политике «Каждый сам за себя». Затем засмеялась собственной шутке.

Однако я действительно решила больше машинально не принимать ответственность за других, предварительно не подумав. Придется потренироваться и развить чувство осознанности, но я была готова на это. Если этого не сделать, то я лишь продолжу причинять боль себе и другим.

Я ощутила, как волна облегчения накрыла меня, несмотря на одновременно проявившуюся в ногах и теле физическую боль и усталость. Я решила немного отдохнуть.

Я устала от того, что столько требую от себя и от других. Мне нужен был перерыв.

Из кармана я достала энергетический батончик. Словно подарок от Вселенной, рядом с дорогой стоял большой камень, на который я смогла сесть и наблюдать за проходящими мимо паломниками.

Я ела медленно и расслаблялась, запивая батончик водой из своей бутылки.

На самом деле это был первый раз за весь Путь, когда я позволила себе отдохнуть. До этого момента каждый день был наполнен тревожностью, когда я заставляла свое тело двигаться вперед, переживая о том, что не доберусь до следующего пункта назначения.

Тяжесть осознания того, как я сама себя заставила страдать и вследствие чего была отравлена обидой и гневом, наконец-то покинула меня. Теперь, когда я четко видела выход из этого положения, мое тело начало отпускать всю мою печаль, оставляя ощущение пространства внутри меня.

Внезапно я начала верить в то, что у меня получится добраться до Сантьяго, несмотря ни на что. Мой организм справится. Как-нибудь.

С таким осознанием еще одна огромная волна облегчения нахлынула на меня.

Я встала. Мне оставалось еще несколько километров до Эстеллы, моего следующего пункта назначения, и если сегодняшний день и был похож на предыдущие, то только тем, что последние несколько километров были самыми трудными.