Пепельный блондин - Татьяна Веденская

– Почему потом? Не будет никакого «потом». Ты уедешь – вот и все «потом», – зло ответил Владимир и пошел в сторону канатной дороги. Я пожалела, что не могу позволить ему уехать и оставить меня одну. Я бы хотела еще посидеть здесь в одиночестве. Мы могли бы поругаться позже, в номере отеля. Почему любовь всегда и неминуемо приводит к ссорам? Зачем они – чтобы приладиться друг к другу? Сосвистеть протоколы, так сказать? Чтобы привыкнуть друг к другу? Но я не хочу привыкать! Я ничего этого не хочу! И меньше всего я хочу, чтобы то, что было сейчас, – кончилось. Я боюсь, что снова перестану чувствовать. Я хочу, чтобы все оставалось как сейчас – чтобы все было как будто каждый раз заново. Я не хочу никого узнавать, я только хочу, чтобы мое сердце замирало от счастья, а потом билось с новой силой. Хочу быть живой.

Глава 10

Волшебное слово

Раз сказав это, Владимир теперь не хотел говорить ни о чем другом, только о моем муже. Он хотел знать все: как мы познакомились, что мне в нем понравилось, почему я выбрала именно его, ведь при моей внешности и чудесном характере я могла бы заполучить кого угодно. Почему я вообще даже думаю о том, чтобы вернуться к нему. Ведь он не знает меня, не понимает.

– А ты знаешь?! Ты понимаешь? – возмущалась я.

– Ты талантлива. Твои синички могут быть выставлены в любом зале. Ты красива, ты умна, ты сексуальна.

– У меня самая обычная внешность! – восклицала я, надеясь тем самым перевести тему.

– Не говори ерунды. Ты похожа на Монику Беллуччи. Ты когда-нибудь видела Монику Беллуччи? Ты похожа на человека, который никогда ни о чем не волновался. Как эльф какой-нибудь, который живет тысячу лет.

– Какая чушь.

– Ничего не чушь, – зло бросал Владимир, прикасаясь пальцами к моему лицу. – Когда ты смотришь на меня… вот так, как сейчас, хочется скрутить тебя и никогда больше не отпускать. Ты безмятежна, как плывущие по небу облака. И спокойна, как море в штиле. Такое удивительное лицо. Когда ты улыбаешься, кажется, останавливается время.

– Это так странно. Мне никогда не говорили такого. – Я покачала головой и схватила чашку с кофе, словно это был спасательный круг. У меня есть своя версия. Я безмятежна, потому что никогда и ничем не была увлечена всерьез. Никогда ничего не делала по-настоящему. Я всегда сидела на диване и смотрела в окно. А за окном был красивый пейзаж, всегда один и тот же красивый пейзаж. И только смена сезонов напоминала мне о том, что моя жизнь проходит.

– Ты его любишь?

– Почему мы не можем просто побыть вместе? У нас осталась одна ночь, зачем портить ее? Какая тебе разница, люблю я его или нет? Что это изменит, если я скажу тебе, что не знаю ответа?

Я злилась, всерьез злилась на Владимира. Хотя надо было бы злиться на себя. Кто виноват, что нам с Николаем уже невыносимо скучно друг с другом. Что за долгое время совместного прилаживания друг к другу нам обоим пришлось перетерпеть больше, чем мы были готовы на самом деле. Простить больше, чем можно простить.

– Я знаю, чего хочу, вот и все! – грустно добавил Владимир и посмотрел на меня глазами попавшего в капкан зверя.

Я захотела прикоснуться ладонью к его груди. Он – произведение искусства, он сам должен быть выставлен в каком-нибудь музее.

– И чего ты хочешь? Только не говори, что я должна остаться. У тебя жена. У меня муж и дочь. Это слишком сложно, чтобы быть правдой. Ты не можешь думать об этом всерьез.

– Я могу думать, о чем пожелаю. Потому что я люблю тебя, – огрызнулся он.

Я прищурилась.

– Потому что ты любишь меня? Это слишком громкие слова. Не стоит ими бросаться.

Владимир с минуту смотрел на меня, ничего не говоря, потом вдруг протянул руки и привлек меня к себе, поцеловал в губы.

– Я тебе совершенно безразличен? – спросил он, глядя мне в глаза, близко-близко, и взгляд его был злым и усталым.

Я вздохнула.

– Ты не безразличен мне. Поверь, это не так. – Я заглянула в его бездонные серые глаза, такие красивые, такие взволнованные. Он отпустил меня, запустил ладони в свои шелковые мягкие светлые волосы, покачал головой.

– Я не знаю, что делать.

– Не надо меня удерживать. Я никуда не ухожу. Зачем решать что-то, зачем разрушать все, что есть? Я просто уезжаю в Москву, я буду ждать тебя там. Слышишь меня? – Я обхватила его лицо ладонями и приблизила к своему. Медленно, нежно поцеловала его. Мне было страшно того, что было впереди. Я бы хотела оставить все, как было сейчас. Сейчас все было идеально.

– Хорошо, ладно, – прошептал Владимир и сдался, но это была временная победа. Одно сражение. Не война.

Все это время Николай звонил мне по вечерам. Удобная разница во времени – три часа. Когда в Москве полночь, в Мюнхене всего девять вечера. Николай всегда возвращается поздно и будит меня, требуя ужина, внимания и свободных ушей. Удел неработающей жены такой – ты всегда будешь стоять позади чьих-то чужих интересов. Ты не можешь уставать, ты не имеешь права жаловаться, ты не должна обижаться, что тебя разбудили. У тебя не может болеть голова – ты же не работаешь, ты должна всегда быть рядом и давать все, что потребуется тем, кто тянет все на себе.

– Ну что, твоя голова проходит? Много выпила минералки? Скучаешь или завела себе там кого-нибудь? – спрашивал Николай, глядя на меня с экрана IPad. Неясное, скачущее, временами полностью пропадающее изображение пыталось меня дразнить, шутить надо мной.

– Конечно, завела. Старушка из соседнего номера очень ценит мое общество.

– Старушка? Что, не нашлось кого помоложе? – смеялся он.

Владимир лежал рядом, и порой я еле сдерживалась от соблазна повернуть экран планшета в его сторону, просто чтобы посмотреть, что будет дальше.

– Как там Дашка?

– Дурит наша Дашка, – вздохнул Николай. – Приедешь и будешь с ней разбираться. Я решил все-таки отправить ее учиться в Германию. Нечего ей тут делать. Пусть набирается международного опыта.

– Ты решил? – хмыкнула я и бросила взгляд на Владимира.

Он нахмурился и покачал головой. Да, когда ты – неработающая жена, у тебя нет права голоса. Даже в вопросах, касающихся судьбы твоего ребенка.

– Оля, ты когда выезжаешь обратно? Завтра? Давай, хорош там прохлаждаться. Я уже замотался питаться пиццей. И вообще. Нам надо будет многое обсудить, когда ты вернешься.

– Обсудить? – Еще один взгляд на Владимира, теперь с оттенком паники.

Что нам обсуждать? Еще один уровень безопасности в нашем доме? Стеклянный купол с пуленепробиваемым покрытием? Вход в дом при условии сканирования сетчатки глаза?

– Да.

– Но что именно обсудить? Может, обсудим сейчас? – Я не хотела еще больших перемен. Я вообще не знала, чего хочу.