Какого цвета убийство? - Томас Эриксон

сидит, зажав трубку между ухом и плечом, и перелистывает бумаги, ища какой-то суперважный документ.

– Да нет, я просто хотел узнать, как ты. Я спал, когда ты уходила.

– Не хотела тебя будить. Дорогой, я…

– Как ты считаешь, спальню тоже стоит перекрасить? Мы ведь весь второй этаж уже закончили.

– Ты чего-то хотел?

– Мне надоели обои, – пожаловался Фредрик.

– Послушай, я должна идти, у меня важное совещание. Ты приготовишь ужин? Я положила в холодильник четыре куриных филе из морозилки. К пяти они должны разморозиться.

– Ужин будет, как всегда, в шесть, – вздохнул он. – И у нас еще осталась еда с Рождества.

Тренировки, приготовление пищи, садовые работы – в их семье все происходило в определенное время. Удобно – это правда, но как же спонтанность? В самом начале их совместной жизни Мартина ввела правило: ужинать всегда в шесть часов. Почему? Потому что к этому времени всем будет проще приспособиться. Сперва жена постоянно оставляла ему напоминания, что в 18:00 они должны сидеть за столом.

Фредрик хотел есть тогда, когда проголодается, но Мартина была непреклонна. Когда они заведут детей – что у нее, конечно же, тоже было запланировано, – исключительно важно будет иметь постоянный распорядок дня. В ответ на это он шутливо спросил, не пометить ли в календаре даты для занятий сексом. Когда она согласилась с разумностью такой мысли, он взорвался. «Боже мой, и правда, почему бы заранее не запланировать страсть и желание потрахаться! Это же всегда случается по расписанию!» – крикнул он тогда. Это не произвело на нее никакого впечатления. Эмоциональные всплески Мартина не воспринимала. К тому же она терпеть не могла вульгарные выражения. Она просто дала ему проораться, затем спокойно спросила: «Ты закончил? Мы можем продолжить беседу как цивилизованные люди?» Он закончил. И они продолжили.

– Нужно время, милый, чтобы еда приготовилась, – напомнила она ему теперь.

– Да я знаю. Как дела с тем сотрудником, который клал деньги в свой карман?

– Я наметила план. Он уже реализуется, если я правильно понимаю. Спасибо тебе за подсказку. Ты знаешь толк в нетривиальных решениях. Мне пора.

Она повесила трубку.

– Люблю тебя, – произнес Фредрик в наступившую тишину. Вздохнул и положил мобильный телефон в карман.

Мёллер опаздывал на десять минут. Журналист огляделся по сторонам – впервые с тех пор, как переступил порог кафе. Зал был заполнен наполовину. Чуть в стороне сидели несколько подростков с синими кругами вокруг глаз. Они выглядели как выбравшиеся из могилы. Волосы у всех одинаково торчали дыбом, и Фредрик стал развлекаться, пытаясь угадать, которые из них парни, а которые девушки. Да, непросто сейчас быть подростком. Если это вообще когда-то было просто…

За другим столом сидели две новоиспеченные мамаши с такими же синими кругами вокруг глаз. В этом городе хоть кто-то высыпается? В сетках обоих колясок теснились пакеты – видимо, покупки с распродаж между праздниками. Казалось, одна из мамаш уже прошла точку невозврата. Фредрик подумал, что она как обезжиренное молоко: жиденькая, с синевой по краям. Волосы у нее были сальные, она судорожно сжимала большую чашку с чаем, словно все будущее зависело от того, удержит ли она ее в руке. Коляска заходила ходуном, из ее недр донесся громкий плач, и журналист заметил, как женщина замерла, еще крепче вцепившись в чашку. В ее глазах читалась бездонная тоска.

– Я больше не могу, – прошептали ее губы куда-то в стол, пока подруга продолжала что-то рассказывать. Фредрику показалось, что она сейчас заплачет, но мамаша положила руку на ручку коляски и принялась качать ее.

Должен ли он подойти? Сказать пару утешительных слов? Рассказать о своих детях, заверить, что младенчество быстро кончается. Что вернется и нормальный сон. Быть новоиспеченным родителем – тяжелая ноша, он это прекрасно знает. Но ведь она с подругой…

Пока он метался, у него зазвонил телефон.

– У Мёллера возникли проблемы, он не сможет прийти. Свяжемся с тобой, когда это станет актуально. Завтра встречаешься с Дальгреном.

Человек на другом конце провода положил трубку до того, как Фредрик успел хоть что-нибудь спросить. Вероятно, возникла острая проблема с выполнением плана продаж. Или же он задержался у начальника службы безопасности Жигарры.

Мужчина допил последние капли давно остывшего двойного эспрессо и покинул кафе под младенческие вопли. Нет, не станет он вмешиваться. Но все же – бедная женщина!

* * *

Фредрик почувствовал, что ему нужна музыка, чтобы продвинуться дальше. Надеть наушники и выкрутить громкость на максимум – словно закрыть дверь во весь окружающий мир. Только он – и грохочущий хард-рок. Это дает такой прилив креатива! Так что он потратил два часа на то, чтобы закачать на жесткий диск пару новых альбомов. Когда это было сделано, не смог найти свои наушники. Порылся в ящиках у Мартины, но ничего интересного не обнаружил. Тщательно уложил каждый предмет на место. Неизвестно, как она отреагирует, если заметит, что он копался в ее вещах.

Фредрик остановился, ухмыльнулся сам себе. Неправда. Он прекрасно знает, как она отреагирует. Искушать судьбу не стоит.

К этому моменту он успел переписать свои заметки и послушать записи. Проблема становилась все более очевидной. До сих пор он переговорил с пятью людьми. Все они рассказывали одну и ту же историю. Как бы он ни изгалялся, пытаясь сбить интервьюируемых с проторенной дорожки, они неизбежно возвращались к одному и тому же. Свартлинг – выдающийся стратег и тактик, объединяющая сила, герой без изъянов. Настоящий спаситель.

В этом-то и заключалась проблема.

История необязательно должна быть правдивой, но она должна ощущаться как правдивая. А это значит, что в ней не должно быть никаких супергероев. Это реальная жизнь, детка. И именно поэтому у него получится плохая книга. Нет, не плохая. Убийственно никудышная – вот самое подходящее определение. Он занимается тем, что пытается слепить скучнейшую третьеразрядную книжонку.

Из настоящего журналиста он превращается в обычного… литературного негра. Заглянув внутрь себя, Фредрик задался вопросом, почему он не прислушался к своей журналистской интуиции, не разыскал нескольких человек за пределами данного ему списка. Всегда важно получить независимую оценку.

Куда же подевался его профессионализм?

«Наверное, старею, – мрачно подумал он. – Сенсоры, которые обычно спасают меня от таких подводных камней, вышли из строя».

Он подумал о материалах, лежащих перед ним. Факты необязательно неверны. Но все так чудовищно скучно… Пора действовать другими методами. Он и так уже затянул. Пришло время браться за дело. Фредрик потер лицо и решительно поднялся, готовый сворачивать писательские горы.

Сперва только еще одну чашечку кофе…