Девятая рота. Дембельский альбом - Юрий Коротков

Они вышли в общий зал. В первую секунду посетители ресторана ничего не поняли. А поняв, повскакивали с мест. Музыка оборвалась, как по команде невидимого дирижера. Официанты застыли с подносами в руках, словно в немой сцене у Гоголя.

Зато в следующее мгновение все присутствующие братки из бригады Быкалова потянулись к пистолетам.

— Башку ему разнесу запросто! — крикнул Лютаев на весь зал и с такой силой вдавил ствол в затылок Быкалову, что тому показалось, будто в его черепе вот-вот появится еще одна дыра. — Оружие на пол, пидоры! Стволы, я сказал, на пол, быстра-а-а!

Медленно и неохотно пацаны подчинились требованиям Олега.

— Оля! — тихо позвал Лютый замершую у него за спиной девушку. — Оля, ты слышишь меня?

— Да, я слышу…

— Ныряй за барную стойку, уходите быстро вместе с Кристиной.

Ольга без лишних слов выполнила его команду. Лютаев, время от времени пиная своего пленника коленом в зад, медленно продвигался к выходу, водя стволом из стороны в сторону. Однако никто так и не посмел оказать ему сопротивление. Быкалов, сообразив, что дело плохо, притих и старался не раздражать Олега без необходимости.

Краем глаза Лютаев заметил, что Кристина изобразила двумя пальцами идущие ноги, показала рукой сначала на себя, а потом на Ольгу. Значит, она решила спрятать ее у себя дома! Лютый кивнул в знак того, что понял. Девчонки исчезли за дверью, ведущей на кухню. Лютый мысленно пообещал поставить богу свечку, только бы их по дороге никто не перехватил.

— Пошел вперед! — велел он Быкалову и крикнул в зал: — Не двигаться никому! Стреляю без предупреждения!

Шаг… Еще шаг… И еще один… Вот и выход из клуба. Лютый уже облегченно вздохнул, как вдруг сзади словно пахнуло ветерком, предвестником мощнейшего удара чем-то тяжелым по темени. В голове у Олега кто-то вырубил свет, и он без звука ткнулся лицом в асфальт перед входом в «Амальгаму»…

Охрана клуба, дежурившая у дверей, просчитала действия Лютого и приняла единственно правильное решение — не врываться в зал с оружием, а встретить вышедшего из повиновения телохранителя Ольги и его заложника на выходе.

Лютаев все еще без движения лежал на земле. Быкалов, очухавшись, поднял страшный крик и буквально смешал своих проштрафившихся телохранителей с грязью. Высказав все, что он думает о них и их родственниках на семь колен назад, он немного успокоился.

— Какого хрена стоите, уроды? — Он показал рукой на свой «мерседес». — Грузите этого скота в машину. В тайгу едем… Там я его лично кончу! Хотя нет, подождите…

Быкалов подбежал к Лютому и долго пинал его ногами — пока не выбился из сил.

Потом Олега, словно мешок с картошкой, отволокли к «мерседесу» и запихнули в багажник. Туда же бросили принесенную кем-то по приказу Быкалова саперную лопатку.

Авторитет уселся рядом с водителем на пассажирском сиденье. Стыр с Ивашом, со стонами и вздохами заползли на заднее. Вид у обоих был весьма потрепанный: лица разбиты в кровь и уже распухли, один боялся наступать на отдавленную сеятелем ногу, а другой время от времени выплевывал в окно осколки зубов.

Тяжелый «мерседес», тронулся с места и, набирая скорость, принялся наматывать километры на кардан.

— Ничего, сучонок! — злорадствовал всю дорогу Быкалов. — Ты у меня еще кровавым поносом срать будешь. Я тебя на коленях, гниду, ползать заставлю… А потом пристрелю… Нет, сначала на куски порежу.

— Все правильно, шеф, — поддержал его Барабан, тоже обиженный на Лютаева. — Пусть помучается перед смертью, шакал.

Пассажиры мерса замолчали, подсчитывая потери и убытки: выбитые зубы, сломанные кости и моральный ущерб. Минут через пять Быкалов повернулся к водителю:

— Вообще-то Лютый не шакал! Нет, он не шакал. Он боец. Как он всех нас уделал? И мне очень хотелось, чтобы он был на моей стороне. Но теперь придется его убрать. Я так понимаю, он, гад, неуправляемый. Ему в Афгане башню снесло, поздно уже ремонтировать…

Устрялов и Кормухин были не на шутку встревожены свежей оперативной информацией о том, что Лютый, после того как в открытую отказался от сотрудничества с органами, вообще пропал из виду, будто в воздухе растворился.

Через полчаса оба уже были на своих рабочих местах и инструктировали своих сотрудников, нацеливая их на поиски Быкалова. Все оперативно-розыскные службы города были поставлены, что называется, на уши. Но каждый час поступал один и тот же ответ: объект поиска не обнаружен.

Вскоре к Устрялову стали поступили оперативные сводки о последних событиях в «Амальгаме».

— Нет, что творится? — возмутился он, позвонил Кормухину и объяснил ситуацию.

Тот помолчал, переваривая информацию, а потом сказал в трубку:

— Этот придурок Лютаев опять за свое взялся. Не может уже без заложников шагу ступить!

— Ладно, судя по всему, он сам сейчас в заложниках ходит, — возразил Устрялов. — Что будем делать?

Кормухин задумался. Ничего оригинального в этой ситуации он предложить не мог.

— Сам знаешь, что делать, — сказал он без всякого энтузиазма. — Организуем засады по всем адресам, где эта сладкая парочка может появиться. Надо их остановить, пока не поздно…

«Мерседес» Быкалова, в багажнике которого в позе эмбриона лежал Лютый, углубился в зеленую зону неподалеку от того места на берегу Енисея, где так любил одиночествовать Олег. Впрочем, все объяснялось очень просто, в этом месте был удобный съезд к воде. Так или иначе, именно здесь авторитет решил закопать Лютаева — похоронить его заживо.

— Доставайте его! — приказал Быкалов, выходя из машины.

Трое покалеченных мужчин вытащили Олега из багажника. Он уже пришел в себя, но с трудом стоял на ногах. Это не помешало ему объяснить в матерных выражениях, что он думает и о самом авторитете, и о его зондеркоманде.

— Получи, сука! — закричал Быкалов и со всего маху ударил Лютого кулаком в солнечное сплетение.

Избитый и ослабленный Олег не устоял и повалился на спину, больно ударившись о выступавший из земли корень дерева. И снова Быкалов, как недавно у клуба, подскочил к Лютому и принялся топтать его ногами.

— Вот, вот, вот, получи, гандон штопаный! — кричал он в запале.

У Олега не было сил даже на стон. Утомившись, Быкалов отошел в сторону, кивнул молча смотревшим на избиение шестеркам: мол, он ваш, теперь ваша очередь. Стыров достал из багажника и бросил на землю рядом с Олегом саперную лопату.

— Копай себе могилу, падаль! — сказал он и для вящей убедительности достал из плечевой кобуры пистолет.

Клацнул затвор, патрон вошел в патронник. Вот и все. Олег понял, что живым ему отсюда не выбраться. Он собрал волю в кулак и, шатаясь, встал на ноги. Меньше всего ему хотелось уйти из жизни слабаком. Умирать, так умирать. Совсем рядом, в десятке метров от него, катил свои воды могучий Енисей.

Он подумал о том, что очень, очень скоро его не станет, а эта река, лес и голубое небо останутся навсегда, потому что они вечны. Судьба сыграла с ним злую шутку. Ему предстоит расстаться с жизнью в самом его любимом во всем Красноярске месте. Он приходил сюда помечтать о том, что у него будет свой дом и семья, еще в детстве, когда удавалось смыться из ненавистного детдома. Он знал, что совсем недалеко, чуть поодаль, за деревьями, находился срез берега. За рекой начиналась дикая тайга…

— Ты что, оглох, сволочь? — В затылок Лютому уперся пистолетный ствол. — Шевелись живее, некогда нам тут с тобой валандаться.

Сколько Лютаев копал? Может, полчаса… А может быть, половину оставшейся жизни? Время перестало для него существовать. В реальности были только вот этот лесок, яма могилы и Енисей. Он подумывал о том, чтобы рвануть к реке и попытаться переплыть на тот берег. Нет, шансов никаких: у быкаловцев три ствола. В любом случае пуля догонит. Он выругался вполголоса.

— Тебе не кажется, что ты тянешь время? — спросил его Быкалов, забирая ствол у Стыра: ему хотелось лично прострелить Лютому руки и ноги, чтобы тот не смог выбраться из могилы после того, как они его закопают.

— Ага, блин! — поддержал его Стыр, — этот хрен с горы собирается тут пол года лопатой махать!

Эта случайная фраза стала решающей в сцене похорон.

— Н-на! — Лютый резко, от земли, бросил рыжему братку порцию земли прямо в глаза.

Тут же отполированный землей штык лопаты мелькнул в воздухе и прошелся по шее Быкалова, срезав ему голову, как ножом доктора Гильотена. Она отлетела в сторону и покатилась по склону к реке, словно в голливудском фильме ужасов. Из шейного среза фонтаном брызнула кровь. Человек без головы постоял несколько секунд, потом ноги у него подкосились, и он рухнул в выкопанную Лютаевым для себя могилу.

— Не понял! Ты че, блин, творишь? — Рука Ивашкина, стоявшего ближе всего к Олегу, потянулась к рукояти пистолета.