Марсианские истории - Эдгар Берроуз

— Природные барьеры защищавшие нас от бесчисленных нападений, тем не менее не сделали нас неженками, — объяснил он, — ибо так велики богатства Гатола, что находится много желающих рискнуть и попытаться ограбить непобедимый городок, поэтому мы постоянно заняты отражением нападений. Моя страна протянулась от Полодоны (экватор) на север на десять карадов и затем на десять карадов на запад до Горца. Она занимает миллионы квадратных хаадов, и ее большая часть покрыта пастбищами, где пасутся наши стада.

Окруженные постоянными врагами, наши пастухи должны быть воинами, иначе у нас не было бы стад, а ты можешь быть уверена в том, что наши стада достойны защиты, кроме того, мы постоянно нуждаемся в рабочих для шахт. Гатолианцы — народ воинов и не приспособлены к работе в шахтах. Закон, однако, обязывает каждого гатолианца один час в день отработать для города. Практически это их единственная обязанность. Они, однако, предпочитают предоставлять замену для исполнения их работы, и так как наши люди не хотят работать в шахтах, нам нужны рабы. А тебе не нужно объяснять, что без войны рабов не достать. Мы продаем этих рабов на общественных рынках, доход делится пополам. Часть правительству, другая — воину, добывшему врага — раба. Покупатели расплачиваются работой, которую выполняют рабы. За год хороший раб выполняет за своего хозяина норму работ на шесть лет, и если рабов достаточно, то в этом случае им разрешают вернуться на родину.

— Вы боретесь за платину и бриллианты? — спросила Тара с лукавой улыбкой, разглядывая его пышные украшения.

Гохан рассмеялся.

— Мы тщеславный народ, — согласился он добродушно, — и, возможно, слишком большое значение придаем украшениям. Мы соперничаем друг с другом в пышности личного снаряжения, и наше вооружение превосходит в этом смысле все, что я видел на Барсуме. Мы гордимся своей физической красотой. Особенно красотой наших женщин. Осмелюсь ли я сказать, Тара Гелиум, что буду счастлив, когда ты посетишь Гатол, и мой народ сможет оценить твою красоту?

— Женщины Гелиума привыкли не доверять языку льстецов, — сказала девушка, но Гохан, джед Гатола, заметил, что она улыбнулась, говоря это.

Покрывая смех и говор гостей, прозрачно прозвучал гонг.

— Танец Барсума! — воскликнул молодой воин. — Я приглашаю тебя, Тара Гелиума!

Девушка взглянула в сторону скамьи, где видела Джора Кантоса. Его не было видно. Она наклонила свою голову в знак принятия приглашения. Между гостями сновали рабы, раздавая маленькие музыкальные инструменты с одной струной. На каждом инструменте условными знаками была обозначена высота его тона. Инструменты были сделаны из дерева, а струны — из кишок, каждый инструмент был изогнут таким образом, что не мешал своему владельцу танцевать. Инструменты ремнями крепились к левой руке танцующих.

Гости встали и медленно двинулись по алому пространству в один из углов сада, где должен был происходить танец. В это время к Таре Гелиум торопливо подошел Джор Кантос.

— Я приглашаю, — сказал он приблизившись к девушке, но она жестом остановила его.

— Слишком поздно, Джор Кантос, — насмешливо воскликнула она. — Ни один увалень не может надеяться пригласить Тару Гелиум, но, поторопись, смотри, ты можешь упустить и Оливию Мартис: она вряд ли долго будет ожидать приглашения на танец.

— Я уже упустил ее, — с сожалением согласился Джор Кантос.

— Ты хочешь сказать, что пригласил Тару Гелиум только потому, что опоздал пригласить Оливию Мартис? — воскликнула девушка, все еще разыгрывая недовольство.

— О Тара Гелиум, ты все же отлично знаешь, — настаивал молодой человек. — Я вполне естественно думал, что ты ожидаешь моего приглашения. Ведь уже очень давно ты танцуешь танец Барсума только со мной.

— И ты сидел и дожидался, пока кто-нибудь не пригласит меня? — спросила она. — Нет, Джор Кантос, Тара Гелиум не для увальней, — она улыбнулась и в сопровождении Гохана, джеда Гатола, направилась к танцующим.

Танец Барсума — наиболее торжественный из танцев Марса — относится ко всем другим марсианским маршам, как большой торжественный марш — к земным, только он более сложен и прекрасен. Прежде чем марсианская молодежь обоих полов допускается к выполнению общественных функций, она должна усовершенствоваться в танцах — танце Барсума, национальном танце и танце своего города. Для этих танцев, трех танцев, танцующие создают музыку, которая никогда не повторяется, эти танцы унаследованы от незапамятных времен. Все барсумские танцы прекрасны, но танец Барсума был удивительный эпос движений и гармонии: в нем нет гротескных поз, нет вульгарных или неприличных движений. Это отражение величайших идеалов мира, вдохновленных грацией, красотой и целомудрием его женщин и силой, достоинством и верностью его мужчин.

Сегодня Джон Картер, Главнокомандующий Марса, со своей женой Деей Торис, начал танец, и была только одна пара, которая соперничала с нами в восхищенном внимании гостей, — это сверкающий джед Гатола со своей прекрасной партнершей. В постоянно сменяющихся фигурах танца юноша почти не выпускал руку девушки, он обнимал ее тело, роскошно украшенное, но почти не одетое, и девушка, хотя до этого она танцевала тысячу раз, как бы впервые почувствовала мужскую руку на своем обнаженном теле. Это так взволновало ее, что она взглянула на партнера с неудовольствием, как будто в этом была его вина. Их глаза встретились, и в его взгляде она увидела то, что никогда не видела во взгляде Джора Кантоса Это было в самом конце танца, музыка прекратилась, и они молча стояли, молча глядя в глаза друг другу. Первым заговорил Гохан из Гатола:

— Тара Гелиум, я люблю тебя! — сказал он.

Девушка свысока взглянула на него.

— Джед Гатола забывается! — надменно сказала она.

— Джед Гатола может забыть все, но не тебя, Тара Гелиум, — ответил он и сжал ее руку, которую продолжал держать в последней фигуре танца. — Я люблю тебя, Тара Гелиум, — повторил он. — Почему ты говоришь не так, как говорят твои глаза?

— Что это значит? — воскликнула она. — И разве мужчины Гатола так невоспитанны?

— Они воспитанны и они не глупы, — спокойно ответил он. — Они знают, когда любят женщину — и когда она любит его.

Тара Гелиум в гневе топнула ногой.

— Я ухожу. — сказала она, — чтобы не заставлять моего отца позорить гостя.

Она повернулась и пошла прочь.

— Подожди! — окликнул ее Гохан. — Еще одно слово!

— Извинение? — спросила она.

— Пророчество, — ответил он.

— Не желаю слушать, — ответила Тара Гелиум и ушла Она была странно возбуждена и вскоре вернулась в свои аппартаменты во дворце. Здесь она долго стояла у раскрытого окна, глядя на простирающийся далеко на север Великий Барсум.

Внезапно ее охватил гнев.

— Я ненавижу его!! — громко воскликнула она.

— Кого? — спросила Утна.

Тара Гелиум топнула ногой.

— Этого сверкающего грубияна, джеда Гатола, — ответила она.

Утна подняла тонкие брови.

В ответ на топание маленькой ножки из угла вышел большой зверь и остановился перед Тарой Гелиума, глядя ей в лицо. Она протянула руку к отвратительной морде.

— Дорогая старая Вула, — сказала она, — не может быть любви глубже, чем твоя. Почему мужчины не следуют твоему примеру?

II. Во власти бури

Тара Гелиум не вернулась к гостям своего отца. Она осталась в апартаментах, ожидая прихода Джора Кантоса. Она знала, что он непременно явится звать ее обратно в сад. Тогда она высокомерно откажет. Но Джор Кантос не являлся.

Вначале Тара Гелиум сердилась, затем возмутилась, но все время она была удивлена… Она ничего не понимала Иногда, вспоминая о джеде Гатола, она топала ногой, так как очень сердилась на него. Самонадеянный мужлан! Он оскорбил ее, сказав, что прочел любовь в ее взгляде. Никогда еще не была она так оскорблена и унижена Никогда она так ненавидела мужчину!

Неожиданно она повернулась к Утне.

— Мой костюм для полетов! — приказала она ей.

— Но гости! — воскликнула рабыня. — Ваш отец, Главнокомандующий, ожидает вашего возвращения.

— Ему придется разочароваться, — ответила Тара Гелиум.

Рабыня колебалась.

— Он не одобряет ваших полетов в одиночку, — напомнила она своей хозяйке.

Юная принцесса вскочила на ноги, схватила несчастную рабыню за плечи и начала трясти.

— Ты становишься невыносимой, Утна, — кричала она. — Скоро ничего не останется другого, как отправить тебя на рынок рабов и продать. Тогда, возможно, ты найдешь хозяина, который больше понравится тебе.

Слезы выступили на глазах рабыни.

— Это награда за мою любовь к вам, принцесса, — кротко сказала она.

Тара Гелиум постепенно смягчилась. Она обняла рабыню и поцеловала ее.