Каникулы с семейкой Шторм - Оксана Крыжановская

— Благословение Богини! — ахнул жрец, и эхо подхватило: «Богиня… Богиня… Богиня…»

Ветер словно испугался этого слова и исчез, а с ним исчезли и лепестки.

Это было не лучшая ситуация для того, что было у нас дальше по плану, но не отменять ведь все из-за того, что богиня в каком-то веке решила заняться своими обязанностями. Хотя это, может быть, и не Лейнара, а одна из верейн.

Подняв взгляд на жреца, я громко произнесла:

— Я требую свое право!

Звук звонкой пощечины разнесся по залу словно гром. Щеку обожгло огнем и болью. И то мне еще повезло, что у меня была свадьба, и он ударил меня ладонью, а не тыльной стороной. Жрец носил на руке массивные перстни с острыми камнями, которые при ударе легко могли рассечь кожу. Уверена, он их только из-за этого носит, не зря же у тех двух служанок щеки были в рубцах.

— Неблагодарная! — еще одна пощечина. — Ты получила благословление самой богини Лейнары и тебе этого мало!

Он мог бить меня до посинения, но к священному древу все же отвел бы. Свое право женщина могла использовать только однажды во время свадьбы, и отказывать ей никто не был вправе.

Именно к священному древу приходили верйны и могли исполнить почти любое желание девушки. Такое как, например, родить близнецов, излечить близких от болезни, получить развод (правда, при этом условии ей дорога или в бордель, или остаться служанкой в храме, так как женщина может выйти замуж только раз, даже если она останется невинной), стать одной из них, или уйти в другой мир. А еще можно было стать мужчиной, знаю, звучит нелепо, но пару раз женщины загадывали подобное. И не смотря на то, что их право могло исполнить даже такое желание, женщины требовали его редко. Мужчинам не нравилось, что у женщин была подобная власть, поэтому пощечины — это еще малая часть, что меня ожидает сегодня.

Жрец смотрел на мое лицо с презрением и брезгливостью, поджав старческие губы, а я отвечала прямым взглядом с легкой злорадной усмешкой.

И тут я почувствовала сильную ярость, злость и раздражение от своего бессилия… и эти чувства были не мои, а Килиана.

Вообще-то, Килиан должен был меня ударить первым — мы с ним договорились заранее, но из-за этого чертового «благословления» жрец взбесился. И Килиан не мог и не должен был ничего сказать против, чтоб не привлекать к нам внимание — об этом мы тоже договорились. Но я чувствовала, что он находился в дюйме от того, чтоб не сорваться.

Время словно замедлилось, и я поняла, что сейчас жрец переведет взгляд на Килиана, увидит все эти эмоции на его лице и, что хуже всего, поймет, что эти чувства направлены на него, а не на меня. С учетом того, что он и так привлек внимание своей невинной душой, да еще я не сдержалась со своей злорадной усмешкой, то… это будет провал.

Жрец, точно, заподозрит что-то неладное и вполне может отправить за нами к дереву слежку. Если, вообще, пустит к верейнам, так как в этом мире, к сожалению, Клив был не единственный, кто охотился за волосами жриц богини. Так что мы со свадьбой были не первые затейники, и даже если в этом храме еще «фальшивки» не приходили жениться, то о других местные жрицы, конечно же, должны были слышать.

Проклятье!

У меня была лишь секунда на принятие решения… а Килиана я пообещала себе прибить потом…

— Простите меня! — слезно закричала я, кинувшись под ноги к жрецу и… принялась их целовать…

Было противно и гадко, но именно так поступила бы здешняя женщина, в случае своей «провинности». Это была одна из причин, почему здесь не в почете была обувь. След от моих действий останется на пару недель, и другие жрицы прекрасно будут видеть, что этому дядьке девушка целовала ноги.

— Простите! Я только хотела попросить родить для своего уважаемого мужа двух сильный сыновей, которые продолжили бы его род! — лепетала, чувствуя, как чужая злость и ярость, направленная на жреца и себя, в том числе, просто разрывает меня. Это очень раздражало, потому что чувства Килиана мне сильно мешали.

Чтоб верейна появилась на мой зов, мы должны были с Килианом сыграть настоящую ргорнскую свадьбу. Притом женились здесь не на словах, а специальным обрядом, связывающим души, после которого жена начинает чувствовать сильные эмоции мужа, а также где он находиться. После развода эта связь полностью не пропадает, но и не обладает такой уж большой силой. Поэтому чтобы убрать последствия обряда, в прошлый раз мне пришлось обратиться к одной музареной знакомой богине любви. Можно было бы найти саму Лейнару, но еще неизвестно, как она бы отреагировала на охоту на ее жриц и захотела бы помочь.

А вот дальше случилось нечто странное: ярость и злость пропала, но вместо нее появился огромный шок, изумление, непонимание и беспокойство.

Но ведь муж не может чувствовать жену!

Жрец, сполна насладившись моим унижением, ответил со злорадством, и в его голосе звучало превосходство:

— Довольно! Ты получишь свое право, уж я за этим прослежу!

Замечательно!.. Хотя… я с удовольствием вмазала бы ему с ноги, и у меня как раз появился шанс исполнить это желание.

— Вам нужно было выбрать более воспитанную жену, — с недовольством посоветовал жрец моему… мужу. — В нашем храме есть отличные специалисты…

Хорошо, что жрец смотрел в это время на Килиана и не видел, как исказилось при этом слове мое лицо. В прошлый раз именно специалист разъяснял мне, почему женщина не должна требовать свое право. После этого «разъяснения» к дереву меня пришлось нести, а один из шрамов на лопатке целительница убрать так и не смогла.

А вот Килиан, судя по всему, почувствовал, какие чувства у меня вызвали воспоминания от этого слова, так как я отчетливо испытала его злость… к удивлению, боль… и желание, если не убить жреца, то определенно расквасить ему нос.

— … которые могли мы подучить ее вести себя в обществе мужчин достойней. По правде сказать, я сам не прочь был бы преподать ей урок.

Всё, ему не жить!.. Судя по тем чувствам, которые испытывал сейчас дракон. И хорошо, что мы надели линзы, иначе сейчас на жреца смотрели бы золотые глаза с хищно вытянутыми зрачками.

— Уверен, вы бы остались довольны. Практики у меня за все годы служения, набралось с лихвой, — решил прихвастнуть жрец, даже не догадываясь, что, выражаясь фигурально, дергает дракона за хвост. Хотя Килиан сейчас испытывал такие чувства, словно жрец дергал — совсем не фигурально выражаясь.

— Благодарю, — ответил дракон и его голос звенел от мороза как огромная сосулька, готовая сорваться с крыши на голову как раз проходящего мимо жреца, — но я сам хочу объездить это кобылу.

Жрец понимающе кивнул головой, а я мысленно усмехнулась, надеясь, что дракон почувствует мое отношение к его заявлению. И судя по «ответу» — уверенность в собственных силах, насмешка над моим вызовом и ответный вызов! — он меня прекрасно понял.

Оказалось чувствами вести «диалог» не хуже, чем словесно… и даже, в некотором смысле, лучше, ведь словами можно играть словно краплеными картами, а вот чувствами — нет. Точнее, ими тоже можно играть, но только с другими игроками, а вот от самого себя их не скроешь и не изменишь. И теперь, из-за этого обряда, дракон не мог скрыть их и от меня.

Я, конечно, понимаю, что Килиан испытывает ко мне симпатию (да-да, я не слепая и тоже прекрасно вижу, как он и тот демон на меня смотрят). Вот только… окунувшись в водоворот его чувств, меня закружил такой неимоверный поток из нежности, желания, раздражения, одиночества, радости, восторга, ревности, умиления, веселья, злости и надежды, что я даже немного растерялась от понимания, что «симпатией» тут и не пахнет. И я не могла понять, каким образом я за такое короткое время умудрилась вызвать в нем все эти чувства? Как?!

Признаться, я не верила в любовь, не то что с первого взгляда, с первой недели знакомства, а то и даже месяца. А еще не понимала, что во мне могло вызвать у дракона эти чувства. Ведь я вела с ним себя не лучшим образом, да и раздражал он меня часто, и тут на те вам… С одной стороны, это было не так уж и плохо. У меня давно ни с кем не было отношений и дракон, признаться честно, был не худшим вариантом для свиданий и прочей романтической ерунды, в которых, не смотря на все отнекивания и не признавания даже под пытками, девушкам иногда хочется поучаствовать. С другой стороны, стоило вспомнить о нашем поцелуе и страх появляется вновь… и слова…

…а вот твой рот…

… словно рабское клеймо, которое я прячу под платьем и которое, в конце концов, он все равно увидит. Он должен будет увидеть, чтоб принять меня. Но хуже всего то, что я сама еще не знаю: есть это клеймо или нет. А заглянуть и убедиться боюсь. Боюсь получить ответ.

Боль обожгла щеку огнем.

Честное слово, мне даже поблагодарить жреца за пощечину захотелось! Уж очень хорошо она выбила из моей головы совсем не нужные мысли. И все из-за чувств… его чувств, которые я испытала. От них и появились эти ненужные мысли, ведь какой девушке не понравилось бы то, что ей заинтересовался такой парень как Килиан? Хотя тут надо уточнить: какой одинокой двадцатитрехлетней девушке. Той, которая большую часть свободного времени проводит в обществе железяк, и у которой свиданий не было по меньшей мере года два?