Здравствуй, будущее! - Джулия Тиммон

Его не терпелось поскорее увидеть Александру. Говорить с ней о любви он не намеревался, вернее, не в этом видел смысл своего нынешнего визита. Главное, что входило в его планы, было заставить ее взглянуть на жизнь безбоязненно, освободиться от страха, вновь научиться дышать полной грудью.

О собственных чувствах Роберт старался сейчас не думать, хотя они ежеминутно напоминали о себе волнительным трепетом в сердце и юношеским нетерпением.

О моей любви ей уже известно, и если она во мне нуждается, то как-нибудь даст это понять, решил он. Я очень надеюсь, что нечто подобное все-таки произойдет…

Пересказав мужу и сыну все, что ей сообщила дочь, и напоив их чаем с булочками, Лилиана сказала, что неважно себя чувствует, и удалилась в спальню.

Эта комната была ее убежищем от домашних забот. Здесь, в милой сердцу обстановке, она могла спокойно поразмышлять о чем-то сокровенном или о том, что не давало ей покоя. А сегодняшнее внезапное возвращение дочери почему-то сильно ее встревожило. У нее в голове никак не укладывалось, что Алекс в состоянии совершить столь необдуманный, столь скоропалительный и столь странный поступок.

Погадав с полчаса, что же вынудило ее девочку вернуться, она решила позвонить сестре.

Вилма взяла трубку слишком уж быстро и ответила несвойственным ей испуганным голосом. Отчего у Лилианы перехватило дыхание.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — усмиряя волнение, спросила она.

— Вполне нормально, — наигранно веселым тоном произнесла Вилма. — А у вас как дела?

— Тоже все хорошо.

Последовало неловкое молчание. Заговаривать об Александре в течение некоторого времени не осмеливалась ни одна из сестер: первая — потому что не знала, как Алекс объяснила матери свой неожиданный приезд, вторая — из боязни услышать что-нибудь неприятное.

— Александра уже наверняка дома, — собравшись с духом, сказала Вилма.

— Да, приехала часа полтора назад, — ответила Лилиана. — Очень устала, пошла отдыхать. — Она выдержала паузу. — Я бы даже сказала, чрезмерно устала. Вид у нее изможденный, не то чтобы просто утомленный. У меня возникло ощущение, что она провела в дороге не несколько часов, а целую неделю.

Вилма никак не отреагировала на ее слова.

— Дорогая моя, я прекрасно понимаю, что тебя сейчас не следует нервировать, но ты что-то знаешь, я чувствую, знаешь и не хочешь мне сказать! — не выдержав, воскликнула Лилиана.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила Вилма, хотя прекрасно поняла, о чем идет речь.

— Я говорю о причине, заставившей Алекс плюнуть на репетиции, на тебя, на свое будущее в «Ковент-Гардене» и уехать из Лондона! — возбужденно проговорила Лилиана.

— Разве она не объяснила тебе, почему захотела вернуться? — спросила Вилма, упорно сопротивляясь соблазну нарушить данное племяннице слово.

— Объяснила, но ее объяснение показалось мне слишком уж странным и подозрительным… — Голос Лилианы дрогнул. — Она сказала, что просто соскучилась по дому. Согласись, не в ее характере поступать настолько импульсивно!

— Ммм… — промычала Вилма, судорожно придумывая, что ответить. — Со всеми рано или поздно случаются какие-то странности. Иногда не знаешь, чего от себя-то ожидать. — Она усмехнулась. — Может, тоска по дому достигла в Алекс такого накала, что бедняжка просто не нашла в себе сил противостоять ей, вот и умчалась из Лондона так поспешно, а?

Лилиана решительно покачала головой, хотя сестра не могла видеть ее жеста.

— Нет-нет, — с уверенностью возразила она. — Сердце подсказывает мне, что дело тут вовсе не в тоске по дому. Перед ее отъездом вы о чем-нибудь разговаривали?

— Конечно, разговаривали! — Вилма как-то неестественно рассмеялась. — Алекс сказала, что с Фостером объяснится позднее, что хочет вернуться к Мейдину, что…

— Я не об этом спрашиваю, — нетерпеливо перебила ее сестра. — Когда она сообщила тебе, что уезжает?

— Сегодня утром! — выпалила Вилма и тут же поняла, что ее слова лишь укрепят подозрения Лилианы.

— Сегодня утром? — переспросила та в сильном изумлении. — Все это крайне странно, неужели ты не находишь?

— Естественно, нахожу, — произнесла Вилма, усиленно стараясь говорить непринужденно. — Но считаю, что Александра вполне взрослая и самостоятельная, поэтому даже не пыталась в чем-то ее переубедить. Ты только ни о чем не волнуйся, дорогая моя, — добавила она ласково. — Мы все равно ничего не сможем изменить. Пусть девочка отдохнет, побудет дома. Не исключено, что ей захочется назад, в Лондон, раньше, чем она успеет сжечь все мосты.

— Думаешь, это не исключено? — настороженно спросила Лилиана.

— По крайней мере, надеюсь на это, — с чувством ответила Вилма. — Я была бы счастлива, если бы она ко мне вернулась. Сказать по правде, мне ее так не хватает, что я целый день брожу по квартире как неприкаянная! Дай Бог, чтобы у Роберта все получилось, тогда… — Ее голос резко оборвался.

Тут же сообразив, что отъезд Александры из Лондона связан с каким-то Робертом и что сестра старательно пыталась скрыть от нее правду, но проговорилась, Лилиана многозначительно кашлянула.

— О каком Роберте ты упомянула?

Вилма тихо застонала в трубку.

— Что я наделала? Я ничего не должна была тебе рассказывать, слово дала Александре!

— Теперь все равно ничего уже не поправишь, — с нетипичным для себя спокойствием заметила Лилиана. — Так кто же такой этот Роберт?

— Это мой врач, доктор Уолтер, — несчастным голосом ответила Вилма.

— Что? — изумилась Лилиана. — Тот самый Уолтер? Как только Алекс впервые о нем упомянула, мне сразу сделалось как-то не по себе! Что между ними произошло? Он чем-то ее обидел? — Теперь она говорила громко и взволнованно, с экспансивностью, присущей ей с самого детства.

— Нет-нет, он ничем ее не обидел, прошу тебя, успокойся! — воскликнула Вилма. — О Господи! Я чувствую себя самой настоящей предательницей! — Она тяжело вздохнула. — Что ж, придется рассказать тебе, что произошло, хотя очень скоро ты сама обо всем узнала бы.

У Лилианы сдавило грудь. Несчастья дочери отдавались в ее сердце невыносимой болью. Сейчас, судя по всему, ей предстояло узнать об очередном злоключении своей бедной девочки.

— Понимаешь, Роберт серьезно увлекся нашей Александрой, — начала Вилма. — Она, по-моему, тоже неравнодушна к нему. Вчера они вместе ходили в художественную галерею, потом, наверное, где-то ужинали. Вернулась домой Алекс поздно, а утром заявила, что уезжает. Я предполагаю, что Роберт заговорил с ней о чем-то серьезном, и она испугалась.