Без вести - Яна Юрьевна Егорова

признавать, явно пришла какая-то идея. Но мне было не суждено ее узнать прямо сейчас, потому что на кухне появился сын знаменитости.

– Пап! Это нечестно! Я тоже есть хочу.

– Кто бы сомневался, – поправив очки на носу, развеселился Гарри. – Садись, и на тебя рассчитано.

Я поднесла первую ложку ко рту, соблазнительные ароматы горячей и вкусной еды захватили мой нос, однако это были цветочки, по сравнению со вкусом блюда.

– Нравится? – подмигнул кулинар.

– Очень, – ляпнула и тут же поправилась, – готовите вы лучше, чем ведете себя с людьми.

– Я, пожалуй, запомню комплимент, а остальное пропущу мимо ушей. Не будем портить завершение вечера.

Не возражала. С превеликим удовольствием уничтожила содержимое тарелки и даже бы не постеснялась ее облизать – настолько было вкусно и тепло в этом внезапно оказавшимся гостеприимным доме. Настроение подпортил звонок на телефон автора. Горовиц посмотрел на экран и включил громкую связь:

– Гарри!

Я узнала голос Игнатьева.

– Гарри, у нас тут такое! Срочно приезжайте! Если сможете, захватите Еву, она, правда, спит давно, жаль будить.

– Она не спит! – вмешался Гордон (папочкина копия). – Она здесь, с нами! Мы ужинаем!

– А… Ага! Так это еще лучше! Приезжайте срочно, у нас тут в лесу шевеление!

– Что случилось? – спросил Гарри.

– Машина приехала, мне в темноте не видно, собаки залаяли, мы с Ирой спать хотели ложиться, а тут в абсолютно тихом поселке переполох. Приехал кто-то. Мы сейчас одеваемся и идем следить за ним.

– Эдуард Адрианович, будьте осторожны, возьмите с собой то, что я вам дал, но ни в коем случае не вступайте в переговоры и не выдавайте себя. Ваша задача – наблюдение! Только наблюдение!

– Гарри, не беспокойтесь! Я стреляный воробей, свое дело знаю. Мы будем держать оборону до вашего приезда!

Горовиц скинул звонок и сорвался со своего места:

– Поехали! Вот оно! Началось!

– А вы не думаете, что надо сообщить Терехову? – крикнула я, спеша за ним в халате.

– Не думаю! Сообщим, если что-то случится! А пока едем на место!

Глава 22

Горовиц мчал на своем внедорожнике до самого поворота на Киселово, а потом мы потащились как черепахи. По этой дороге иначе нельзя – даже новенький, настоящий внедорожник не способен осилить скорость по нашему бездорожью. Чуть прибавив газу – легко оказаться в ближайшей канаве и тогда вообще никуда не успеть. Несколько раз по пути я пыталась набрать Игнатьевых. Ни Эдуард, ни Ирина не отвечали.

– Оба как сквозь землю провалились, – расстроенно покачала головой в темноте салона элитного джипа. Горовиц, на удивление, понимающе кивнул.

– Это нормально, не волнуйся. Они пошли на охоту и отключили звук, чтобы не спугнуть зверя. Они увидят нас даже из леса – свет фар в пустом поселке невозможно не заметить.

– Не знаю, как они, а вот я не заметила – с каких пор мы перешли на «ты»?

– Что тебе не нравится? Мне кажется, после того как ты разгуливала по моему дому в халате – это естественное развитие наших деловых отношений. Данилова, – поморщился писатель, мельком бросив на меня взгляд, – не строй из себя недотрогу. Ты – взрослая девочка, я – взрослый мальчик, почему мы с тобой не можем нормально общаться?

– А ты привык командовать, да?

– Естественно, я же не подкаблучник. Тем более, я давно вывел одну формулу…

– Какую?

Я поддерживала разговор только для того, чтобы отвлечься от разыгравшегося волнения. Ускориться мы не могли физически, оставалось только одно – терпеть.

– Женщина счастлива только тогда, когда ею управляют.

– Ага, поэтому тебя бросила твоя жена?

– Данилова, ты перегибаешь. Но я все равно отвечу. Нет, мы разошлись по другой причине. Мне надоело ею управлять.

– Тебе надоело управлять собственной женой, поэтому ты стал управлять всеми остальными? Как, например, нашей группой?

– Мы приехали, – вместо ответа, оборвал меня автор.

Действительно, в свете фар показался первый дом в поселке. Горовиц направился прямо к дому, который арендовал для наших наблюдателей. Подъехав к нему, заглушил двигатель и велел выходить из машины. Пока я, оказавшись на улице, давала глазам привыкнуть к темноте, Гарри успел пройти к багажнику и что-то оттуда вытащить. Через несколько секунд в мою ладонь легло что-то тяжелое и металлическое.

– Стрелять умеешь, Данилова? – спросил полушепотом Горовиц, тоже оглядываясь по сторонам. Я уже успела привыкнуть к темноте, поэтому смогла разглядеть, что в его собственной руке было кое-что поувесистее – как минимум маленький автомат.

– Вам зачем это, Горовиц? Вы действительно стрелять собираетесь?! По живому человеку?!

– А ты, Данилова, что? Планируешь кричать: «Спасите, люди добрые!», в тот момент, когда он тебя душить начнет? Этот урод уже троих убил и на деревьях развешал, как елочные игрушки. Ты тоже так хочешь? Лично я Новый год уже отпраздновал.

– Ладно, – кивнула ему.

– Вот и ладушки, двигайся за мной и ничего не говори.

Первым делом мы зашли в дом – дверь была открыта. Мы вошли, свет включать не стали – у Горовица с собой оказался фонарик, я же использовала фонарик на телефоне. Быстро обошли скромное жилище – никого.

– Надо идти в лес. Непонятно только в какую сторону, – резюмировал Гарри, остановившись перед дверью.

– Они сказали что-то про машину. Может быть, сначала найдем автомобиль того, кто приехал, а потом решим, в какую сторону лучше идти?

– Соображаешь, Данилова. Идем!

Противно было осознавать, но, похоже, из нас с ним уже складывалась неплохая команда. Мы выбрались за забор и вдоль дороги направились внутрь поселка, в сторону домов потерпевших. Горовиц совсем неплохо ориентировался в темноте, и абсолютно бесстрашно, что для писателя вообще странно.

– Берегись!!! – внезапно, он оттолкнул меня к ближайшей ограде, а сверху упал сам.

Мимо пронеслась машина, зажегшая свет фар уже на ходу! Еще бы мгновение – и нас бы сбили!

– Что… что это было?

– Судя по всему, Данилова, – приподнимаясь надо мной на руках, проворчал Горовиц, – это и был наш подозреваемый. Но теперь мы не знаем, кто он. Остается только искать…

Искать никого не пришлось. Вслед за машиной на этой же дороге возникла свора лающих собак, а за ними бегущие Игнатьевы. Эдуард Адрианович кричал вдогонку негодяю:

– Стой, падлюка!!! Колеса прострелю!!!

– Не стреляйте! Не стреляйте, Эдуард… Адрианович! – это кричала я, пока писатель помогал мне встать на ноги на неровной поверхности сельской дороги. – Свои!

– Свои, Эдуард! – поддержал меня автор, замахав в сторону бегущих фонариком.

– Альма! Голди! Фу! Фу, я сказал! Чико!!! Фу!!!

Слава богу, все обошлось. Нас не задавили, не подстрелили, и даже не загрызли. Спустя пару минут мы уже вернулись в дом, и Ирина Артуровна вскипятила для новоприбывших чайник.

– Гарри, нет, это же