Красная планета - Роберт Хайнлайн

И ответ отца:

– Это не совсем удобно. А что такое? У тебя какой-то странный голос.

Мать оглянулась через плечо на Джима.

– Ты один? Нас никто не может подслушать?

– В чем дело? Говори.

– Он дома, – полушепотом сказала мать.

Отец, помолчав, ответил:

– Сейчас иду.

Филлис тем временем терзала Джима:

– Джимми, где ж ты пропадал?

Джим начал было рассказывать, но передумал.

– Ты все равно не поверишь, детка.

– Не сомневаюсь. Но почему так долго? Наши прямо с ума посходили.

– Ничего. Слушай, какой сегодня день?

– Суббота.

– А число?

– Четырнадцатое цереры, разумеется.

Джим опешил. Четыре дня? Всего четыре дня прошло с тех пор, как он уехал из Малого Сирта? Припомнив все, что было, Джим согласился с этим. Если учесть заверение Фрэнка, что Джим провел в подземельях Кинии только три часа, тогда все сходится.

– Ух! Тогда я, пожалуй, успел.

– Что успел?

– Тебе не понять. Подожди еще пару лет.

– Нахал!

– Отец сейчас будет здесь, Джим, – отошла от телефона миссис Марло.

– Я слышал. Это хорошо.

– Ты же голодный, наверное? – спросила мать. – Чего бы ты съел?

– Ясное дело, упитанного тельца, а запил бы шампанским. Я вообще-то не голодный, но чего-нибудь могу перехватить. Может, какао? Последние дни я жил на одних консервах.

– Сейчас будет какао.

– Ты лучше наедайся, пока можно, – вставила Филлис, – а то потом захочешь, а уже нельзя будет, когда…

– Филлис!

– Да я, мама, хотела только сказать…

– Филлис, замолчи или выйди из комнаты.

Сестра что-то пробурчала себе под нос. Вскоре какао было готово, и не успел Джим допить его, как пришел отец. Он без сантиментов пожал Джиму руку, как взрослому.

– Хорошо, что ты дома, сын.

– До чего это здорово – оказаться дома, папа! – Джим проглотил остаток какао. – Но знаешь, мне надо столько тебе сказать, лучше не будем терять время. Где Виллис? Кто-нибудь видел, куда он девался?

– Это неважно, где Виллис. Я хочу знать…

– Но Виллис играет здесь очень важную роль, папа. Виллис! Иди-ка сюда!

Виллис притопал из коридора, и Джим посадил его на колени.

– Ну, вот тебе и Виллис, – сказал мистер Марло. – А теперь послушай меня. Что это за кашу ты заварил, сын?

– Не знаю, с чего и начать, – нахмурился Джим.

– Выдан ордер на ваш с Фрэнком арест! – брякнула Филлис.

– Джейн, – сказал мистер Марло, – пожалуйста, уйми свою дочь.

– Филлис, ты не слышала, что я сказала?

– Да ведь это все знают, мама!

– Может быть, Джим не знал.

– Да нет, знал, – сказал Джим. – За нами всю дорогу гнались легавые.

– Фрэнк тоже вернулся? – спросил отец.

– Ну конечно! Мы их сбили со следа. Дураки они, фараоны эти.

Мистер Марло нахмурился.

– Видишь ли, Джим, я хочу позвонить резиденту и сказать ему, что ты здесь. Но я не стану сдавать тебя, пока ие проясню для себя это дело и уж, конечно, пока не услышу твою версию событий. А когда ты пойдешь сдаваться, я пойду с тобой и не дам тебя в обиду.

Джим выпрямился.

– Сдаваться? Что ты говоришь, папа?

Лицо отца вдруг сделалось очень старым и усталым.

– Марло не бегают от закона, сын. Ты знаешь: я на твоей стороне, что бы ты ни натворил. Но тебе придется выдержать все, что тебя ожидает.

Джим с вызовом посмотрел на отца.

– Папа, если ты думаешь, что мы с Фрэнком прошли две тысячи миль по Марсу только для того, чтобы сдаться… в общем, зря ты так думаешь. А если кто захочет меня арестовать, то ему нелегко придется.

Филлис слушала брата с круглыми глазами, мать тихо роняла слезы.

– Напрасно ты выбираешь такую линию поведения, сын.

– Напрасно? Ну так я ее выбираю, и все тут. Может, ты все же выяснишь, в чем дело, прежде чем говорить о сдаче? – в голосе Джима появились истерические нотки.

Отец прикусил губу. Мать сказала: – Пожалуйста, Джеймс, может быть, ты выслушаешь его?

– Конечно, я хочу его выслушать, – раздраженно ответил мистер Марло, – я ведь так и сказал. Но я не могу слушать, как мой родной сын открыто противопоставляет себя закону.

– Пожалуйста, Джеймс!

– Рассказывай, сын.

– Что-то мне уже не хочется, – с горечью сказал Джим. – Называется, вернулся домой. Можно подумать, что я уголовник.

– Прости, Джим, – медленно проговорил отец. – Давай начнем все сначала. Расскажи нам обо всем.

– Ну хорошо. Да, Филлис сказала, что меня хотят арестовать. В чем меня обвиняют?

– Во-первых, пропуск занятий… но это пустяки. Действия в ущерб школьному порядку и дисциплине – я лично не понимаю, что это значит, и это меня не волнует. Главный пункт обвинения – это кража со взломом, а через день добавился еще один – сопротивление при аресте.

– Сопротивление при аресте? Глупости какие! Нас никто не арестовывал.

– Ну а насчет остального как?

– Тоже ерунда. Я у него ничего не крал – у Хоу, у директора, это он украл у меня Виллиса. Да еще насмехался надо мной, когда я хотел взять Виллиса обратно. Кража! Я ему покажу кражу!

– Продолжай.

– Ну, взлом – это было. Я вломился в его кабинет или пытался это сделать. Но он ничего не докажет. Пусть-ка объяснит, как это я пролез в дырку десяти дюймов в диаметре. Отпечатки пальцев мы тоже не оставили. И потом, я отстаивал свои права. Там у него был заперт Виллис. Папа, а мы не можем выдвинуть против Хоу обвинение в краже Виллиса? Почему это только он обвиняет?

– Погоди-ка минутку. Я совсем запутался. Если у тебя была причина воспротивиться директору школы, то я, конечно, на твоей стороне. Но давай разберемся. Что за дырка? Ты прорезал дырку в директорской двери?

– Нет, это Виллис сделал.

– Как мог Виллис прорезать дырку?

– А вот так. У него выросла ручка с таким когтем на конце, и он стал резать. Я его позвал, и он пришел ко мне.

Мистер Марло потер лоб.

– Еще того не легче. А как вы с Фрэнком добрались сюда?

– На метро. Мы…

– На метро?!

Джим набычился. Вступилась мать.

– Джеймс, дорогой, может быть, он расскажет лучше, если мы не будем его прерывать.

– Пожалуй, ты права. Вопросы потом. Фйллис, дай мне блокнот и карандаш.

Получив свободу слова, Джим изложил всю историю довольно связно – с того момента, как Хоу ввел в школе инспекции на военный манер, до того, как они приехали на “метро” из Кинии в Харакс.

Когда Джим окончил рассказ, мистер Марло поскреб подбородок.

– Джим, если б ты всей своей жизнью не завоевал прочную репутацию упрямого правдолюбца, я бы подумал, что ты сочиняешь. А так придется тебе поверить, хотя это самая фантастическая история, какую мне доводилось слышать.

– Ты все еще считаешь, что мне надо сдаться?

– Ну нет, теперь все предстает в другом свете. Предоставь это мне. Я позвоню резиденту и…