Карты судьбы - Антон Наш

Ну, конечно, в них же нет металла, и они не отслеживаются. И как я сам до такого не додумался.

— Хватит. Можно огненную.

Со мной поделились картой, а потом я провел ритуал молчания. Работал по схеме Виталия, включил в договор запрет на разглашение десяти минут до и после ритуала. Стоило незнакомцу подтвердить мои слова, как несколько пуговиц на его пальто вспыхнули и осыпались пеплом.

— Неплохо, значит такая клятва и технические возможности раскрытия секрета перекрывает. Значит сейчас я ее продать никому не смогу, пока ты мне не расскажешь о ней снова? — он не спрашивал, а просто раскладывал для себя по полочкам новую информацию. — Кстати, а тебя какая карта интересует, легальная или серая?

— А в чем разница?

— Серая — нигде не зарегистрирована, то есть, официально ты ей не владеешь, попадешься, отберут. А легальная — тут сложнее: тебе бы я предложил благодарного мецената из Конго, который решит пожертвовать молодому русскому солдату семейную ценность. В принципе, на Конго всем начхать, но так как никто не хочет уронить имидж в глазах мирового сообщества, то скорее всего твои права подтвердят, и ты сможешь ей пользоваться на законных основаниях.

Интересно, никогда не думал об этом аспекте, но учитывая, что, начиная с серебряных карт, их можно держать в нематериальном состоянии, то для меня это не так и важно.

— Можно серую, но обязательно универсальную, — вот теперь начнутся настоящие торги, а мне нужна именно универсальная карта. При атаке на виверну я ведь создал новую технику: пусть очень короткую, но это же настоящее драконье пламя, оно явно потянет на золотой уровень. А раз у меня в планах добыть себе золотую карту, мне нужна сила, которая сможет заставить ее владельца с ней расстаться. С серебряной универсальной картой огня я смогу эту технику развивать: и когда в моем распоряжении будет не доля секунды драконьего пламени, а хотя бы пара минут, можно будет приступить к следующему этапу моего плана.

— Тебе не хватит. То, что ты показал, конечно, может принести немало денег. Но не сразу, и не так много.

— А если я смогу увеличить стоимость клятвы молчания?

— Хочешь добавить что‑то сверху? Кстати, я, пожалуй, готов простить тебе разницу, но ты останешься мне должен одну просьбу.

— Не думаю, что нам стоит выходить за рамки товарно — денежных отношений. И я действительно хочу кое‑то добавить, вот это сообщение, завтра оно будет передано премьер — министру России.

— И что? Тогда твоя тайна, вообще, ничего не будет стоит. Зачем за нее платить, если можно получить бесплатно. Не переоценивай вашу систему безопасности.

— А может это вы ее недооцениваете? — его глаза на секунду выглянули из‑под полей шляпы и отразили мою акулью улыбку, — Вы видели на что способна такая клятва, как вы думаете много ли информации, вообще, сможет уйти на сторону, после того, как ее начнут использовать. А вот тем, у кого ее не будет, ведь захочется же ее заполучить?

— Да, я вас недооценил. Подыграть своему комплексу патриота и сделать рекламу, неплохо. — тут он стал предельно серьезным, — Через четыре дня будет тренировочная свадьба брата вашей подруги. Убедите ее пригласить вас в Лондон, там на приеме и совершим обмен. Вы передаете мне технику клятвы, я вам — универсальную серебряную карту Огня.

— Мне еще будут нужны медные: ветер, камень, вода. Тут можно любые, важно, чтобы они были самые дешевые.

— Два миллиона штука, — чувствовалось, что незнакомец чем‑то раздражен, и я догадываюсь чем.

— Согласен.

— Сделка там же, приготовьте отдельную карточку с этой суммой.

На свадьбу в Лондон, и увидеть ее. Вот оно настоящее испытание.

А завтрашний день, похоже, придется начать с извинений перед Эммой, и что ж мне так не везет.

Глава 11. Лондон

Утро началось с того, что мы дружно решили отменить сегодняшнюю тренировку, а Эмма нас за это простила. А уж, когда мы ее накормили остатками вчерашней роскоши, то даже информация о Михаиле ее особо не взволновало. Вот что значит грамотно подобрать момент. Тогда можно начинать приступать.

— Эмма, как хорошо, что у тебя такая добрая душа, и ты не держишь зла на своих друзей, — по — моему переборщил, вот она уже начинает хмуриться и чего‑то подозревать.

— Тебе что‑то от меня надо?

— Ты же знаешь, что нам всем положена увольнительная на один день, а еще теперь у нас хватит денег на что‑то более существенное, чем просто прогуляться до ближайшего города.

— Говори прямо, ты меня начинаешь раздражать, — только начинаю? Вот это упущение, она‑то никогда не переставала это делать.

— Как ты смотришь на то, чтобы пригласить своих друзей и соратников к себе в Лондон, читал в новостях, что у вас намечается большое торжество, — пришлось на самом деле посидеть в сети, чтобы обеспечить себе алиби с источником информации. Есть вещи, о которых не хочется рассказывать не потому, что не доверяешь людям, а, наоборот, потому, что не хочется показаться перед ними в дурном свете.

— Если честно, сама хотела вам предложить, — так и знал, что ее покладистость не просто так, — Билеты за ваш счет, все остальное с меня. Ну, разве что командир еще оплатит нам такси из аэропорта.

— Оплатит, — мне не остается ничего, кроме как согласиться.

— Ура, мы летим в Лондон! — все‑таки, Арамис мне иногда напоминает большого ребенка.

— А я тогда закажу билеты прямо сейчас, — даже вечно серьезного Виталия захватила общая волна энтузиазма.

Четыре дня до поездки пролетели незаметно: учеба продолжалась, а я, чтобы компенсировать пропущенный день, увеличил нагрузки на командных тренировках. Так что и ночи пролетали быстро: стоило нам добрести до кровати и упасть, как сознание моментально отключалось. Но оно того стоило: за такое короткое время удалось поднять температуру пламени до шестисот градусов и увеличит длину комбинации до шестнадцати секунд. А с серебряной картой, что‑то мне подсказывает, тренировка пойдет еще быстрее.

В самолете меня укачало, не помогли даже леденцы: на самом деле, даже обидно, в сражениях с вестибулярным аппаратом у меня все в порядке, а стоит сесть в этот крылатый гробик, как все отказывает напрочь. Немного компенсировал впечатления от перелета тем, что за такси мне платить так и не пришлось — за нами прислали машину.

За полчаса неспешной езды, так и не заехав в сам город, мы добрались до дома Эммы, вернее не ее, ведь Натаниэль же ей не родной брат. Назвать это просто домом не поворачивался язык: особняк с садом и огромной территорией, практически в черте города. Наверно, стоит такое удовольствие не мало. Интересно, а у меня когда‑нибудь такой будет? Пусть не такой большой, просто, свой дом, где тебя будут ждать родные мне люди.

— А я думал все будет в церкви происходить? — случайно подумалось вслух.

— Тренировочная свадьба действительно проходила там, но, во — первых, мы опоздали, а, во — вторых, это семейное мероприятие, так что вас бы туда всё равно не пустили. А вот сейчас будет открытый банкет, так что сможете походить, погулять, отдохнуть, — она явно хотела добавить напоследок что‑то язвительное, но почему‑то сдержалась.

Пару минут постояв стесняющейся кучкой, мы потихоньку разошлись в разные стороны. Сергей с Виталием отправились смотреть картины, у них папа художник, и они увлеченно обсуждали, оригиналы или копии висят на стенах. Эмма упорхнула с какой‑то шумной девичьей компанией, а мы с Арамисом оккупировали столики с едой. Больше всего меня поразила дыня с вяленым мясом, необычный, но очень затягивающий вкус. Я съел около двадцати порций, прежде чем нашел в себе силы отойти от этого стола. По — хорошему, надо бы пройтись по залу и попробовать найти моего торговца, чтобы быстро получить карты и сбежать отсюда. Но почему‑то так страшно смотреть на лица вокруг: каждый раз боюсь, что это окажется она, а я вдруг понял, что совсем не готов снова с ней встретиться.

И только собрался безвольно встать и сбежать, как Эмма нас всех вместе собрала и притащила в самую большую компанию в зале, сердито выдохнула и треснула по спину одного из стоящих перед ней людей.

— Брат, наконец‑то вы закончили, я уже заждалась! — Натаниэль, сколько я его не видел, а он совсем не изменился, — Давай я тебя познакомлю с моей командой.

— Эмма, — сердито поджала губы стоящая рядом женщина неопределенного возраста, — Мне кажется, обучение в России плохо сказалось на твоих манерах.

— Да, ладно, тетушка, — принял удар на себя Натаниэль, — Эмма всегда такой была, и я рад, что она ни капли не изменилась.

Закончил он, уже повернувшись к сестре. А что‑то общее в них действительно есть: не в том, как выглядят, а, скорее, в том, как говорят, двигаются. Самый известный в мире человек в этот момент развернулся к нам и принялся с интересом рассматривать.