Кстати о любви (СИ) - Светлая Марина

— Руслана! — радостно прогромыхал генерал третьего ранга Росохай Е. Р.

Руська замерла. Бросила взгляд на Егора и прошептала сквозь почти сомкнутые губы:

— Поздно в подполье, нас засекли.

— Еще вопрос, кто кого засек, — весело сказал Лукин.

— Сейчас держись. Когда он поймет, что к тебе нареканий нет, отстанет, — успела пробурчать Росомаха, прежде чем отец настиг их окончательно, после чего она отпустила руку Егора и показательно чмокнула папу в щеку, возвестив: — Привет! Вас тоже пригласили, что ли?

— Последнее время с чувством юмора у тебя совсем беда, — рассмеялся тот, а потом сосредоточил внимание на Лукине. Точно так же, только, пожалуй, еще более пристально его изучала Юлиана, которая до общения с Русланой пока не снизошла. Это в секретаршах она была покладистой. В неформальной обстановке отыгрывалась.

— Ну, знакомь, — так же, как и окружающие, сделав «обыкновенные выводы», проговорил Евгений Русланович. А Руська, теперь уже с куда большей готовностью, ответила:

— Егор, это мой отец, генерал полиции третьего ранга Евгений Русланович Росохай. Папа, это Егор Лукин.

— Егор Лукин? — встрепенувшись, отреагировала вместо папы Юлиана и впервые обратила свой взор к Руслане.

— Егор Лукин.

— Ты его знаешь? — удивился генерал, приподняв бровь. Точно так же приподняла бровь и Росомаха.

— Конечно, я знаю Егора Лукина! — радостно сообщила секретарша.

Откровенно говоря, такое представление напоминало игру в бадминтон. Лукину только и оставалось, что наблюдать за пролетающим мимо воланчиком — собственным именем.

— Я вас по телевизору видела! — кивнула ему Юлиана, окончательно отлепившись от отца.

— И как впечатление? — поинтересовался Егор.

— Мне ооооочень понравилось!

— Егор Андреевич вообще всем нравится, — фыркнула Руська.

— Честно говоря, я совсем не разбираюсь в истории, — продолжала объясняться в любви Юлиана. — Почти ничего не помню, но смотрела из-за вас.

— Автограф оставить? — с самой серьезной миной спросила новоявленная звезда по имени Егор Лукин.

— Господи, мне не на чем! — ужаснулась секретарша и беспомощно взглянула на кажется-будущего-супруга.

— Я полагаю, успеется, — отозвался кажется-будущий-супруг. — Не знал, что у Русланы имеются в друзьях… такие популярные личности. На нее не похоже.

— Жизнь вообще полна неожиданностей, Евгений Русланович.

— Тонкое умозаключение. И в каком качестве вы на телевидении мелькаете?

— В основном, в качестве главного редактора журнала «À propos».

Бровь генерала снова дернулась — действительно очень знакомо и похоже.

— Что-то про моду? — поинтересовался он.

— Про моду тоже надо кому-то писать.

— Это, по-вашему, мужское дело?

— Лучшие модельеры — мужчины, Женечка! — веско вставила Юлиана.

— А какое дело — мужское? — не обращая на нее внимания, спросил Лукин у Евгения Руслановича.

— Ну точно не тряпье.

— А забираться в жопу мира — не женское, — усмехнулась Руслана. — Кажется, так мы условились пару лет назад. Правда, это было до той золоченой хреновины, которую ты хранишь в ящике стола.

Она скрестила руки на груди и выжидающе смотрела на отца. Впрочем, общение с ним больших проблем не доставляло — она всегда знала, что делает и где границы отцовского терпения. Взгляд его вдруг потеплел, и он улыбнулся.

— А вот вы, Егор, — снова заговорил папа, как опуская отчество, так и игнорируя формальное «господин Лукин», — считаете возможным молодой женщине вести кочевой образ жизни где-то среди дикарей?

— Гипотетически или применительно к кому-то конкретно?

— Ну поскольку, как я понимаю, здесь все свои, то применительно к ней, — Евгений Русланович кивнул на дочку.

— Тогда я бы задумался не о возможности, а о причине.

— Шило в заднице — основная из них.

— Во всяком случае, Руслана в ближайшее время не собирается ни к людоедам, ни к пингвинам. Да? — и Егор взглянул на Росомаху.

— Ты не учел кенгуру, — улыбнулась она самым нежным образом. — Но не ближайшие полгода.

— Свежо предание, — крякнул генерал Росохай и снова вернулся к Лукину: — Могу я рассчитывать на то, что вы не избалуете ее еще больше?

— Не смею претендовать на ваше место, Евгений Русланович.

— Вот и отлично. Все должны быть на своих местах. Руська, вы Загнитко поздравили?

— Только что!

— Надеюсь, хватит силы воли продержаться до тех пор, пока все не ужрутся, чтобы никто не заметил, что свалили?

— Нам будет непросто, но мы постараемся.

Им действительно было непросто. Во всяком случае Руслане, недоуменно взиравшей на вроде как расслабленного Лукина каждый раз, когда к ним подходил кто-то из многочисленных знакомых. Себя она в это время ощущала поджаривающейся на вертеле бараньей ногой.

Оказывается, и забыла, что это такое, когда до тебя всем дело есть. Прошлый раз, тот самый, с Колькой, она чувствовала себя настолько невменяемой, что ей было откровенно пофигу. Сейчас, видимо, достаточно зарубцевалось, боли больше не причиняло, самолюбия не задевало — она снова видела людей и мир вокруг себя. И почему-то здесь с ней был этот расслабленный и спокойный — во всяком случае, внешне, — Лукин.

На сцене играл джаз-бэнд — супруга людоеда планировала ретро-вечеринку, но от ретро в итоге осталось только музыкальное сопровождение. Гости благополучно ужирались — те, кого не удавалось выдернуть вездесущей ведущей для участия в многочисленных конкурсах. Вот и Руслану с Егором пока не удавалось. Но и без этого происходящее напоминало порядочный балаган. Рядом крутилась Юлиана, отставшая от своего генерала, слишком занятого виновниками торжества. И эта назойливость, с которой она несла откровенный бред на тему того, что сама когда-то мечтала податься в журналисты, раздражала.

— Еще немного, и ты у папы уведешь и невесту, и секретаршу, — попыталась отшутиться Росомаха, когда Лукинская новоявленная фанатка упорхнула в дамскую комнату. — Не знаю, по кому он будет тосковать больше.

— Не ревнуй, — в тон ей ответил Егор.

— Я? — теперь брови Росомахи взмыли вверх по лбу — не как у отца-генерала, но как-то совсем по-девчоночьи. — Я переживаю за папу!

— Я так и понял, — согласился Лукин.

Что он понял, Руслана уточнять не стала. Ее уже выкашивало от всего происходящего. Потому что через пять минут вернулась Юлиана и, по всей видимости, саккумулировав дополнительную энергию за время своего отсутствия и, вероятно, неслабо приложившись к шампанскому на протяжении последнего часа, всерьез повисла на руке Лукина, вопрошая:

— И что у вас общего с нашей Русенькой?

Папа тем временем на другом конце стола благополучно распивал коньяк с генерал-майором.

— Многое и разное, — вежливо улыбнулся Лукин.

— Но ведь вы такой… — с придыханием проворковала Юлиана ему на ухо. В другое ухо до Лукина донеслось Руськино:

— Веди ее к отцу, я попробую перехватить Загнитко, он дошел до кондиции.

Загнитко до кондиции действительно вполне себе дошел — созрел до третьего перекура.

— Я такой… — усмехнулся Егор обеим одновременно и уволок Юлиану в направлении места предположительной дислокации генерала Росохая. Задержать их ему удалось. Другой вопрос, что план этот изначально был провальным.

Как и ожидалось, генерал-майор обнаружился на крыльце ресторана, пыхтящим сигаретой. Курил он, когда пил. А пил он сегодня непривычно много. Проблема заключалась в том, что, кроме генерал-майора, на крыльце находилось еще с пяток гостей, выскочивших перекурить с юбиляром и отдохнуть от веселья, распространяемого ведущей. Слушать их пьяные речи было дохлым номером. Но Росомаха упорна. Она берет свои жертвы на измор. Передвигаться быстро ей не дано, но за счет своей выносливости она может долго преследовать жертву.

Потому героически курила и шутила с нетрезвыми мужиками, пока, не менее героически, Лукин отвлекал ее отца, не подозревая даже, что толку от этого ровно ноль. Правда, обломалось у обоих быстро. Росохай появился на крыльце спустя еще пятнадцать минут. А к тому времени его дочь уже окончательно отчаялась.