Ветер перемен - Лилия Фандеева

грустная, но красивая, она не заставляла плакать, но не вызывала и радости. Он не слушал слова, а просто смотрел на знакомое и родное лицо. Ему показалось, что в глазах Крис стояли слезы. Импровизированный концерт длился минут семь-десять. Кристина закрыла крышку фортепиано и поднялась со стула. Сергей увидел ее округлившийся живот, напоминающий колобок. К горлу подступил комок, в сердце что-то неприятно кольнуло и сжалось. « Все, на сегодня концерт окончен. Мне трудно долго сидеть без движения. Извини, – услышал он такой знакомый и родной голос. – У меня будет к тебе просьба: дайте мне время не переживать и родить ребенка в срок. Мне всего месяц остался до родов». Запись закончилась и Олег забрал телефон, подойдя к столу.

– Нравиться? Может, тебе скинуть видео? Будешь смотреть перед сном, песни колыбельные слушать. У них тексты очень правильные. Вы все знали о Кристине, все, кроме меня. Значит в том, что она осталась одна, со своими проблемами, косвенно, все виноваты. У вас не хватило ума, за это время, поинтересоваться ее судьбой. Я не знаю, что вы будете делать теперь, но адрес скажу: Никольская 122, квартира 105. Приятной беседы, умники. Скажите спасибо никчемному и убогому брату, – сказал Олег и вышел.

– Вот это поворот, – сказал Андрей, глядя на брата. – Что ж ты так оплошал, Серега? Олег, засранец, прав. Прав во всем. Почему ты не искал ее в городе, а решил, что она уехала и успокоился? Мы тоже хороши. Один звонок ей на работу в роддом и все бы сразу прояснилось. А если бы Олег ее не встретил или встретил, но сделал вид, что не узнал? У нее сейчас самый опасный период в беременности, ее нельзя волновать, а делать что-то надо.

Отец, молча, достал таблетку, сунув ее под язык.

– Ты, Сергей должен ехать к ней. Она уверена, что Олег не сможет не проговориться и все расскажет, а значит, будет ждать тебя. А будешь медлить, она решит, что они тебе не нужны, здесь и наступит конец всему. Ты, сын, реши, что тебе нужно и не наломай дров больше, чем уже сделал.

Сергей опустил голову на руки, которые лежали на столе и молчал. Новость о том, что Кристина нашлась и ни одна, а с его ребенком под сердцем, взволновала и обрадовала, но обвинения брата в его бездействии были настолько очевидны, что ему хотелось выть от собственной тупости. « Я действительно идиот, мне проще было смириться с мыслью, что она меня бросила, за мои эксперименты, чем признать свой грех и искать ее, надеясь на прощение. Сколько я потерял времени, не живя, а существуя? Примет ли она меня сейчас? Я сам сказал ей о ребенке, но через год. Она забеременела почти сразу и не сказала об этом не из вредности, а просто решила не привязывать меня ребенком, застав с Ларисой. Господи, как мне поступить, чтобы не навредить ей в очередной раз? Я не могу не поехать к ней. Я хочу видеть ее уже сегодня», – думал он, а в груди щемило так, что хотелось кричать.

– Андрей, позвони Юле, узнай, что ей лучше купить, по дороге заедем. Отвезешь меня? – еле слышно спросил он.

– Позвоню, все узнаю и отвезу. Только прошу тебя об одном: не делай и не говори ничего, пока не увидишь ее реакцию на свой приезд. Ей противопоказаны отрицательные эмоции, волнения. Они могут, на этом сроке, очень навредить ребенку. Имей это в виду.

– Ты только успокойся, – говорил отец. – Примет она тебя или нет, дело десятое. Главное, пусть она знает, что ни одна, и ты готов ей помочь. Будь настойчив, но не перегни палку. Найди для нее такие слова, чтобы поверила. Нужна будет машина, позвони. Мы все равно будем беспокоиться, так уж лучше на пару с Андреем здесь.

Кристину разбудил ни звонок домофона, а дверной. Она поднялась с кровати и зашлепала босыми ногами к двери. Повернув ключ в замке, приоткрыла дверь. Она не видела Миронова долгие шесть с половиной месяцев, и столько же мечтала о том, чтобы он позвонил в ее дверь.

– Я знала, что Олег проболтается, но не думала, что так скоро, – сказала она. – Проходи. Ваза на столе, вода в кране, поставь сам цветы. Я плохо соображаю. После встречи с Олегом, задремала. Мне понадобиться минут пять, чтобы окончательно проснуться, – сказала она, проходя к дивану и присаживаясь на него.

Сергей набрал воды в вазу и поставил букет на журнальный столик. Это были ее любимые розовые розы.

– Сережа, давай договоримся: ни каких объяснений с твоей стороны и оправданий, так нам будет проще. Мы с тобою просто расстались на полгода, разъехались, долго не виделись. Пусть это была командировка на Марс, Луну, не важно, а теперь ты вернулся.

– Крис, но нам нужно поговорить, только без эмоций. Если этот разговор тебе неприятен и расстраивает, я прекращу его. Ты теперь не можешь решать только за себя, подумай о малыше, обо мне. Мое сердце никогда не принадлежало другой с тех пор, как мы стали жить вместе. Оно и сейчас принадлежит только тебе, – говорил он, присев рядом с ней на диван и обняв за плечи. – Ты нужна мне, вы – нужны мне.

– Сережа, я беременна и все мои мысли сейчас о ребенке. Я могу оставлять тебя без внимания, заботы и ласки, и настроение часто меняется. Мне противопоказана близость на ближайшие три-четыре месяца. Ты к этому готов? – задала она вопрос и прислонила свою голову ему на грудь.

– Я переживу. Позволь мне только любоваться этим колобком, – положа ей руку на живот, ответил он. – Он еще будет расти? Ой! Крис, он толкается. Тебе не больно? Я никогда не был так близко с беременной женщиной, не знаю как себя с тобой вести.

– Колобком можешь любоваться, я его уже не могу спрятать, – улыбаясь, сказала Кристина. – Поправимся мы еще на килограмм, больше нельзя, иначе я не рожу самостоятельно нашего богатыря. Это он мне сигнал подает, что проголодался. Мы сегодня еще не обедали. Чего ты там привез нам с Данькой?

– Почему Данька? Ты уверена, что будет сын?

– Я знаю, что будет мальчик. Назвала его Даниил, мне надо было как-то к нему обращаться. Но если тебе не нравится, можем придумать другое имя.

– Господи, у меня будет сын! Даниил Сергеевич, Данила, Данька. Крис, я стану впервые отцом в тридцать четыре года. Ты представить себе не можешь, какая это радость. Почему ты мне не сказала о